– И как долго ты собираешься меня вылизывать? – я утопал в мучительно нежных ласках, желая чего–то более конкретного, жесткого, грубого. Я хотел почувствовать его, всю его силу и власть.

– Пока не запомню каждую клеточку твоего тела, каждый его изгиб, каждую впадинку или шрам. Например, этот, – скользнув языком, губы слегка коснулись кожи под лопаткой, заставляя меня прогнуться в пояснице. – Восьмой класс, ты тогда упал, запнувшись на физкультуре, прямо на бетонный блок с торчавшей арматурой. Тогда еще все боялись, что ты мог проткнуть легкое.

Руки спустились ниже, поглаживая впадину поясницы, пальцы властно сжали ягодицы, чуть раздвигая в стороны, и я дернулся ему навстречу, не сдержав громкого вскрика, когда язык коснулся нежной кожи:

– Или это – моя любимая родинка в форме сердца. – Дорожкой поцелуев губы продолжили спускаться ниже вдоль бедра до голени и ступней, вбирая небольшой розовый шрам справа от щиколотки. – А этот откуда?

– Стекло. Поездка на озеро с родителями. Давно, я еще ребенком был. – Я глубоко и отрывисто дышал, пытаясь сконцентрироваться, приподнимаясь на коленях и наглядно предъявляя ему свои требования. – Крис, я прошу тебя. Сам прошу, как ты и хотел.

Но он не спешил, долго растягивая и подготавливая меня, покрывая поцелуями поясницу, покусывая ягодицы, перебирая и оттягивая яички, почти доводя меня до грани, заставляя скулить от желания и самому насаживаться на его пальцы.

– Пожалуйста, Крис, пожалуйста!

– Повернись ко мне, я хочу видеть твое лицо, – мягко подхватывает меня под талию, поворачивая к себе лицом. Я непроизвольно дернулся, пытаясь отстраниться, когда его ладонь скользнула между ног, раздвигая ягодицы, помогая члену погрузиться в мое тело. – Тише, расслабься! Откройся мне, вот так, впусти меня.

И я принял его, широко и пошло раздвигая ноги, обхватывая бедрами, пытаясь еще крепче прижать к себе, впуская максимально глубоко, стараясь слиться в единое целое. Несмотря на подготовку, было больно, и я зажмурился, ощущая, как в уголках предательски защипали слезы.

– Микки, что случилось? Тебе больно? – В ответ я лишь отрицательно покачал головой, еще больше жмурясь, чувствуя, как горячая слеза скатилась по щеке.

– Что тогда, почему ты плачешь? Мне остановиться? – Я распахнул глаза, увидев перед собой обеспокоенное лицо Криса, его нахмуренные брови, тревожный взгляд, и невольно улыбнулся.

– Все хорошо, просто я очень счастлив!

Он не торопился активно двигаться, мягко проникая в мое тело, мучительно медленно едва покачивая бедрами вперед-назад, словно убаюкивая меня в своих объятьях. И когда я начал скулить и извиваться под ним, не в силах больше сдерживать эмоций, требуя больше, жестче и глубже, он лишь слабо улыбался и слегка увеличивал амплитуду, нежно входя в мое тело до самого конца, заботливо убирая прилипшие от пота волосы с моего лица, ласково целуя веки и щеки, слизывая соленые слезы, заглушая поцелуями губы, шепчущие несвязные мольбы. Это был невероятно прекрасный, томный, неспешный и упоительно нежный секс, наполненный лаской и любовью и дарящий незабываемое наслаждение.

Он быстро уснул, крепко прижимая меня к себе. Я же так и пролежал остаток ночи на его груди, глупо улыбаясь в темноту, наслаждаясь теплом сильных мускулистых рук, подстраиваясь под его дыхание, отсчитывая биение сердца и вглядываясь в его лицо, стараясь запомнить каждую черточку.

Аккуратно выскользнув из объятий, я нежно поцеловал его на прощание:

– Ты прав, я очень, просто до безумия, люблю тебя! Прощай, мой любимый!

***

Я испуганно отпрянул от глазка и прижался к двери всем телом, словно этим был способен удержать от мощных ударов, сотрясавших ее с той стороны. В дверь снова требовательно забарабанили.

– Что случилось, Микки? – в коридоре появился заспанный Стэн и уставился на меня в недоумении.

Я поднял на него испуганный взгляд и быстро поднес палец к губам, заставляя не шуметь.

– Майкл, живо открывай дверь, сукин ты сын, или я ее сейчас просто вынесу! – дверь снова начала сотрясаться от града обрушившихся на нее ударов.

Стэнли удивленно изогнул бровь и прислонился к косяку:

– Может, вы попытаетесь разобраться без порчи имущества?

Я обиженно посмотрел на брата, беззвучно прошептав лишь одними губами: «Он же сейчас убьет меня!», замерев в нерешительности прежде, чем открыть. Наконец, я щелкнул замком и отпрыгнул, когда распахнутая дверь представила перед нами моего злющего босса – разъяренный взгляд, волосы всклокочены, галстук сбит в сторону, а край рубашки выбился из брюк, на лице явно прослеживалась выступившая щетина. Он что, сюда бежал?

– Ты какого хрена на работу не явился? – альфа решительно шагнул вглубь дома, заставив меня непроизвольно сделать несколько шагов назад.

– Я больше не работаю в компании, мне и заявление уже в бухгалтерии подписали, – робко промямлил я.

– Заявление? Заявление!– Кристофер потряс перед моим носом мятой бумажкой. – Я не подписывал никакого заявления.

С этими словами альфа разорвал бумагу в клочья:

– Да я сам лично тебя уволю, причем с такой рекомендацией, что тебя ни одна уважающая фирма никогда не примет на работу!

– Что–о–о? Ах ты, гад! Да ты… да я знаешь, что… я в суд на тебя подам, сволочь! – я принялся ползать по полу, собирая обрывки бумаги. – Что ты ко мне прицепился? Что тебе еще от меня нужно?

– Что мне нужно? Неужели ты думаешь, что я тебя теперь отпущу после всего того, что между нами было?

– Я женатый человек, постеснялся бы говорить такие глупости! – Мои щеки моментально вспыхнули, вспоминая прошедшую ночь.

Краем глаза я наблюдал за братом. Стэн стоял с невозмутимым видом, активно делая зарисовки на неизвестно откуда взявшемся клочке бумаги. «Он что, в такой ситуации умудряется рисовать эскизы?»

– Женатый значит? Сейчас мы это быстро исправим! – и уже обращаясь в сторону моего брата. – Вчера у нас с вашим супругом был секс, чертовски шикарный и незабываемый секс! И теперь я совершенно определенно собираюсь отбить вашего мужа.

– Ах ты, ублюдок! – подлетев, я изо всех сил залепил альфе звонкую оплеуху.

– Майкл, может хватит уже ломать комедию? – Стэн изящно отложил эскизы и подошел к Кристоферу, активно растирающему скулу, на которой алым отпечатком отчетливо проявлялась моя пятерня, – Стэнли Уотсон, брат Майкла, приятно познакомиться!

«Ой, мамочки, что сейчас будет!» – я сжался пружиной и крепко зажмурил глаза, ожидая реакции Криса. Услышав громкий смех, я удивленно приоткрыл один глаз и осмотрел комнату. Стэн был все еще жив, а Кристофер сидел в кресле, закрыв лицо руками и громко смеясь:

– Дурак! Какой же я дурак!