Ключевский писал о том, что русские вытесняли финно-угров с этой территории на север, достаточно мирно, без войн и кровопролитий. А какими были русские в ту пору? Какими были финно-угры, мы знаем, если хоть раз побывали в Финляндии. Если вы хоть раз проехали по финской дороге, прорубленной прямо в скалах, походили по финским мостикам, подвешенным между островами, прокатились по финской железной дороге, проложенной по дамбам длинной в десятки километров — словом, если вы почувствовали, какой труд во все это вложен и как человек смог превратить суровый и трудный край в комфортный — вы усомнились бы в перспективности простого «вытеснения» финно-угров из центра Русской равнины. Для Ключевского они, похоже, были недочеловеками, мы же другого мнения. Шведские викинги, норвежские моряки и русские общинные люди, недавние кочевники (см. предыдущую главу) почитали финнов за колдунов. Русские их опасались и правильно делали. Но заселили же эту землю, факт!

Да, но как заселили? Что они видели на этой земле? То, что она устроена и устроена на века! То, что рядом с ними живет народ, который понимает эту землю намного лучше, чем они сами — пришельцы. Впрочем, этот народ был миролюбив и охотно делился своими секретами. Если человек настроен дружественно к природе, финн ему расскажет все о ней. И будет ждать со стороны этого человека такого же отношения к ней, как и у него самого — работы от зари до зари на природе и для природы.

Природа такое отношение ценит и всегда помогает человеку, по крайней мере, финну, что мы всецело почувствовали в финскую войну.

Но причем здесь краткосрочность прогноза?

Подождите немного, поймете, куда мы клоним.

Пожив рядом с финнами, русский человек ПЕРЕНЯЛ у этого народа созерцательность, ранее совершенно чуждую ему, магичность восприятия мира, которая проявилась позже в высокой контекстности, упорство в достижении цели. Но землю свою русский не понимал и не любил. Он работал на ней «от и до» — не больше. А с чего бы по-другому? Русская земля — это русская душа в квадрате. Если русская душа непознаваема, как утверждает Запад, то русская земля непознаваема вдвойне!

— Познаваема! — говорили финны. — Надо только работать на ней с утра до ночи!

И вот тут мы как раз подходим к «загадке русской души», которая так нас интересует. Конечно, мы не претендуем на то, что мы вам здесь откроем глаза на то, что есть на самом деле, и вам, наконец, все станет понятно! Нет, мы просто рассуждаем об архетипе «краткосрочность прогноза» и не более того, но он, как ни странно, тесно связан с «загадкой русской души».

Отступая, отдавая русским долы и веси, вымирая, несмотря на русских и не вымирая благодаря им, финны передали им часть своей силы, часть своего видения мира (ведь мир не больше, чем просто представление о нем, которое обуславливает наши действия — а значит, и результат). Русские воспринимали их видение бытия и изменялись сами. Нет, финнами они не стали! В них было много от степного простора — а здесь был лесной простор, это они понимали и любили. В них было много степной лености — лошадки пасутся — можно ничего не делать, к тому же они или их отцы были воинами — а те только умели воевать. В них было много лености, повторяю, а здесь необходимо было работать и работать. А может, не работать?

Для этого был опыт: вот, финны горбатятся с утра до ночи — и что же? Приходим мы, русские, и все финское забираем себе! Для чего же работать было столько?

Ответа на этот вопрос у русских не было, а у финнов он был. Работа на ТАКОЙ земле не пропадает — это финны знали! Земля остается с тобой, даже когда ты ушел с нее. Она отдает, даже когда новый хозяин ничего ей не дает — просто из благодарности перед теми, кто был на ней РАНЬШЕ.

И русская земля отдавала! Не было ужасных бед, как нас учили в школе, никто русских не сгонял с их теперь земли — та же Орда хоть и наложила посильную дань, но не отняла земли, а наоборот защищала ее. Мы пишем — ужас! А что это было на самом деле? Это была защита! И Невский стоял на берегу Чуди и смотрел на рыцарей не через прорезь тяжелого доспеха, а через прицел монгольского лука, бьющего посильнее английского, кто знает, считающимся самым сильным луком в мире! И рыцари ушли под лед, в воду, все потому, что их вооружение только мешало — для чего же конным лучникам шлемы или длинные двуручные мечи? Что интересно, здесь сказалась и финская магичность сознания, взятая и успешно используемая русскими — нельзя было тащить на русскую землю чужое оружие и там продавать — жди беды. Сделали правильно — и беды не случилось.

И ведь действительно, большой беды не было! Почитайте историю Запада, что там творилось. На Западе население с V века н. э. по VII век н. э. сократилось в 10 раз! А потом были войны между бывшими варварами за землю. А потом были религиозные войны, за веру. А потом были войны за золото, за богатство — Испании с Англией, Испании с Нидерландами, Италии с Францией. А потом всем миром навалились на Англию за то, что она дерзнула не подчиниться Папе. А потом… И так до «бесконца». А на Руси ничего этого не было.

Была Великая Степь и была Русская равнина — а все остальное было очень, очень далеко.

Но это все было до того, как русский характер начал складываться. Сначала были финны, которые отдавали землю и знания и которые повлияли на становление русского типа. Земля защищала и устраивала события, происходящие на ней, лучшим образом для русских. А мы, с исконным желанием не трудиться, заимели привычку ждать и дожидаться всего, лежа на печи.

А что делать-то, когда земля все за тебя делает?

Повторим: все было в ней, в нашей земле. И совершенно неправильно относиться к ней так, как мы сейчас к ней относимся!

Итак, делался только минимум из того, что требовалось. С Запада нас защищала Орда, на Востоке была сама Орда, на севере оставались лояльные и загадочные финны, только юг не давал покоя! Только он досаждал русским, потому все военные походы были там. Оттуда же пришла новая вера, которая полностью отрицала все то, что русские переняли у финнов, и то, что было в них ранее. Эта вера окончательно затворила в русской душе то, что питалось от земли — магичность, созерцательность и любовь к свободе. Эти качества не ушли — они просто спрятались от постороннего взгляда. Но краткосрочность прогноза — осталась. Не планировалось ничего, все ожидалось. САМО случится.

В истории были и другие ситуации. Например, когда римские легионы пришли на территорию Галлии — нынешней Франции, они были страсть как охочи до строительства, им бы дай только что-нибудь построить — акведук или дорогу — все равно, лишь бы не сидеть без дела. И строили они хорошо, на века! Их бы поняли финны, но финны были далеко. Так вот они стали строить школы, сады, дороги и прочее, и галлы или кельты, которые населяли эти территории, моментально ушли в созерцательность. Ранее у них была цивилизация, интегрированная в природу, как у финнов, но только в условиях южной земли и более мягкого климата, и потому менее трудолюбивая: ведь зачем строить, если можно в декабре спать на сырой земле?

Большая ошибка! Земля любит, когда на ней что-то строят — а кельты не строили, поэтому ушли, рассеялись и вымерли. Получается: цивилизация, идущая следом, больше любит землю, на которую пришла, чем прежняя. А в случае с русскими было иначе. Римляне пришли на землю, изнывающую от неучастия в ее жизни, от неработы на ней, русские — на землю довольную, как женщина после ночи любви, простите за это сравнение, но оно точное.

Вот откуда у нас краткосрочность прогноза!

Но что же теперь делать?

Давайте посмотрим, что мы имеем?

Мы имели живую землю, на которой могли ХОТЕТЬ, лежа на печи — и наши желания сбывались. Теперь, уже больше века точно — мы продолжаем ХОТЕТЬ, но не получаем отклика от земли, не получаем желаемого. Ну, конечно, земля еще что-то дает, например, лютые морозы зимой 1941 года… — но мы и за это ее не благодарим. Мы продолжаем спать.