Дядя спросил, не хочу ли немного подождать, хотя бы до совершеннолетия, я отказался, спросив у Наместника, смогу ли навещать дядю, он пообещал, что конечно смогу, и... да! Меня отпустили!

Алионель

Я смотрел вслед исчезающим в телепорте дроу и племяннику и размышлял, правильно ли поступил. Еще пару дней назад я и помыслить не мог, отпустить малыша к ним, но теперь... Признаюсь, он меня немного настораживал. Нет, когда Тириниэль улыбался, это был милый ребенок, любознательный и открытый, такой, каким я всегда мечтал видеть племянника. Но эта привычка пристально смотреть в глаза задавая вопросы... И взгляд, когда он задумывался о чем-то. Я невольно, задавался вопросом, чью душу мы могли заключить в тело племянника во время ритуала? Этот взгляд... Он говорил, что не помнит прошлой жизни, и по правилам так и должно было быть, но меня не оставляли сомнения.

Когда мы шли по коридору в зал, где должна была состояться встреча с дроу, нам на пути попался молодой придворный, скользнувший по малышу презрительным взглядом. Во дворце еще не знали о том, что принц пришел в себя, да и его родство с темными не добавляло к нему симпатий, но я никогда не поощрял такое отношение к племяннику, и только хотел поставить наглеца на место, как тот, встретившись взглядом с Тириниэлем, побледнел и поспешил скрыться. Меня терзали плохие предчувствия. Я даже стал рассматривать возможность увезти принца из дворца, но его неожиданное согласие отправиться к дроу, показалось мне не такой уж плохой идеей.

Но правильно ли я поступил?..

Данираль

Наследник вызывал у меня восторг, и вести себя прилично, удавалось с большим трудом. Хотелось стать собакой и вилять хвостом, валяясь у его ног. Я понимал, что это всего лишь воздействие Старшей крови, от которой мы отвыкли, и скоро оно ослабнет, но ничего не мог с собой поделать. К тому же малыш был божественно красив, смесь старших кровей темных и светлых дали поистине сказочный результат: огромные синие глаза светлых, белая кожа и изящное строение от нас, разноцветные пряди, смешивающие в себе благородную платину Старших дроу и золото светлых эльфов — все это кружило голову. Эриналь тоже был под впечатлением, но держался лучше меня, брат всегда был более сдержанным, если бы не он, я бы окончательно опозорился перед светлыми, не сумев вымолвить и слова.

Я смотрел на княжича и не мог поверить в наше счастье: он с нами. Наконец-то!

Эриналь толкнул меня локтем в бок, приводя в чувство, и скрылся, сообщив, что подготовит на вечер встречу с главами родов.

— Наследник, — спохватившись, обратился к малышу, с любопытством оглядывающему открывающийся с площадки для телепортов вид на замок и выросшую вокруг его стен столицу.  — Вы хотите перекусить и отдохнуть с дороги?

— Нет, я только что завтракал, а устать еще не успел, — ответил мне Тириниэль.

Боги, у Наследника светлое имя! Но, возможно он еще согласиться принять и темное?

— Но я не отказался бы поговорить с вами, Наместник, — добавил он с улыбкой. — Ну и комнаты свои посмотреть не откажусь. А потом и все остальное.

Какая у него улыбка!

— Вы можете говорить мне "ты" и обращаться по имени. Комнаты я Вам сейчас покажу, пойдемте.

— Тогда и ты зови меня на "ты" и по имени! — тут же откликнулся малыш.

— Спасибо, Тириниэль, — улыбнулся я. — Вот здесь ты будешь жить. Если тебе что-то потребуется, только скажи, все будет доставлено.

Наследник прошел в одну из комнат, огляделся и сел на диван, ссутулившись и грустно вздохнув.

— Дани... Данираль, — запнувшись на моем имени, позвал он. — Посиди со мной?

— Можешь звать меня просто Дан, — я присел с ним рядом на диван, наплевав на этикет, меня сейчас волновало только то, что малыш почему-то загрустил. — Что-то не так, Тириниэль?

— Ужасное имя, — вздохнул княжич. — Надо тоже сократить. Может, Тир? Или Ниэль?

— Рин? — предложил я

— Рин, — повторил он. — Мне нравится.

Он улыбнулся, а я не удержался и погладил его по голове.

Ребенок на секунду замер, а потом посмотрел на меня ТАКИМИ глазами, что у меня чуть не остановилось сердце. Не соображая, что творю, я сгреб его в охапку и, посадив к себе на колени, обнял, заглядывая в глаза.

— Что с тобой, малыш?

Тириниэль

Заходя в телепорт, испытывал облегчение. Да, я банально сбежал. Но мне не привыкать убегать, в прошлой жизни бегать приходилось постоянно. Пристальные взгляды дяди, презрительные придворных, вопросы Мариэля — все это начинало напрягать. Как отреагировали бы они, узнав, что в теле принца живет душа человеческой воровки, да еще не потерявшей память? Нет, убивать бы не стали, а вот память почистить — запросто. А мне совсем не хотелось лишаться своей личности. Чудо, что просто не прочитали насильно память, видимо король не давал согласия, но кто знает, не дал бы в дальнейшем? А дроу... Я уже сейчас чувствовал свое влияние на них, хотя пока и не мог этим управлять, но моя сила ликовала и тянулась к моим подданным.

Все изменилось, стоило мне оказаться по другую сторону телепорта. Мы стояли на площадке высоко над землей, я чувствовал купол, накрывающий ее и защищающий от непогоды, далеко внизу раскинулся город: черный камень, серебристая черепица — красиво. Но все это заметил лишь мельком, мне было нехорошо. И дело не в слабости, я уже почти не чувствовал ее, что-то словно давило, ломило виски и холодом сжимало сердце.

Данираль повел меня в покои наследника. По пути меня начало лихорадить. Было холодно и страшно, хотя замок выглядел весьма уютным и по коридорам не гуляли сквозняки. На меня явно влияла какая-то магия. Я уже начинал жалеть, что так опрометчиво дал свое согласие, не выяснив, что меня ждет.

Наместник привел меня, и я с ужасом понял, что он сейчас уйдет, а мне придется остаться один на один с этой странной давящей силой. Пришлось просить его побыть со мной, а он, что-то заметив, забеспокоился. Я попытался отвлечься разговором, но выходило плохо. Мы перешли на 'ты', Дан разрешил называть его по имени и предложил, как сократить мое.

А потом он погладил меня по голове. Этот простой жест, полный тепла и внимания, меня тронул. Пожалуй, последний раз меня гладили по голове в глубоком детстве, но мои родители умерли очень рано, и воспоминания об их ласке были очень смутными. В прошлом я бы не позволила постороннему так касаться меня, да и кому бы пришло такое в голову, но сейчас... Никогда раньше у меня не возникало такого желания уткнуться кому-то в грудь, прижаться и расплакаться. Чтобы утешали, заботились, забрали с моих плеч этот непонятный груз. Вернее, желание бывало, но человека подходящего не находилось.

Поэтому, когда Дан притянул меня к себе на колени и обнял, я только всхлипнул и обхватил его за шею.

— Что с тобой, малыш?