Полицейский констебль Уорт любил ночные дежурства. Он с удовлетворением бродил в одиночестве по пустынным улицам, погруженный в свои мысли. Он перебирал в памяти все когда-либо нанесенные ему обиды, стараясь ни одной не пропустить. А в этот ясный вечер, совершая обход залитых луной улочек и переулков, Уорт неотступно думал о самой большой своей обиде. Это было нечто из ряда вон выходящее, и вот уже две недели воспоминание о ней наполняло его душу сладостной болью. Подумать только – явился инспектор и приказал (конечно, чтобы задержать продвижение Уорта по службе) освободить из-под ареста преступника (задержанного Уортом с риском для жизни), который выдал себя за слепца, оказал сопротивление властям и совершил нападение на офицера полиции… Тут Уорт заметил неподалеку в тени дерева огромный фургон. Констебль насторожился. Фургон мог быть связан с нарушением порядка, нарушение порядка могло означать арест, аресты же, по мнению простодушного Уорта, означали продвижение по службе.

Используя полицейский прием, известный под названием «растаять в ночной темноте», он стал крадучись подбираться к фургону.

Облако слезоточивого газа развеялось, кашель затих вдали, и Рональд и Джок принялись за запасное колесо, из которого предварительно был выпущен воздух. Они положили колесо на мостовую, разбросали вокруг инструменты, надеясь таким образом создать впечатление, будто заклеивают прокол, если вдруг привлекут к себе чьи-нибудь любопытные взоры.

– Дай бог ему унести оттуда ноги!

– Черта с два, – бесстрастно ответил Джок. – Ничего у него не выйдет. Поручил бы мне – я с четырнадцати лет взламываю замки и залезаю, куда надо. И сцапали меня всего два раза. Так-то. И вообще, на черта нам мерзнуть вдвоем, – рассудил он, забрался в кабину и тут же заснул.

Рональд остался один, он так замерз, что у него не гнулись пальцы. Он считал своим долгом думать и тревожиться о Хаббард-Джонсе, но мысли его были заняты только Скромницей…

Внезапно ему в лицо посветили фонариком.

– Что случилось, приятель?

– Ничего страшного, констебль, всего-навсего прокол. Я уже почти привел колесо в порядок.

Уорт прошелся с фонариком вокруг фургона и увидел надпись: «Акционерное общество Футлус. Документальные, видовые и короткометражные фильмы». Подозрения констебля мигом развеялись, он преисполнился доброжелательности.

– Снимаете фильм, сэр?

Рональд начал излагать легенду, сочиненную на подобный случай.

– Совершенно верно. Были на съемках с шести утра. А сейчас уже почти дома, и надо же такому случиться.

– Ну, ребята, вы вкалываете не хуже нашего. Давайте-ка я вам пособлю, устали небось.

– Ничего, констебль… Я и сам справлюсь… Уже почти все…

Рональд принялся завертывать гайки, надеясь так потянуть время, но Уорт, ткнув носком башмака в колесо, заключил:

– Верно, у вас тут все в порядке. Теперь гоните домой, и на боковую.

– А я не спешу… То есть, конечно, на боковую, – неумело изворачивался Рональд.

– Вы один, сэр?

– Э-э… не совсем.

Рональд открыл дверцу и изо всех сил встряхнул храпящего Мак-Ниша.

– Значит, он вернулся? – поинтересовался Джок спросонья.

Рональд отчетливо и громко прокричал ему в ухо:

– Констебль любезно помог мне, Джок. Можно ехать.

– Ну и ну! – вырвалось у Джока.

– Что делать? Не бросать же здесь шефа одного, – взволнованно зашептал Рональд. Джок лишь пожал плечами.

– Благодарю вас, констебль, – обратился Рональд к Уорту. – Пожалуй, мы двинем дальше.

Уорт закрыл за Рональдом дверцу и вежливо откозырял:

– Спокойной ночи, сэр. Поезжайте осторожнее.

Сразу же за углом Джок остановил машину.

– Пойдем глянем, – сказал он.

Они вылезли из машины и на цыпочках двинулись обратно. На Линкольн-Террас ни души, вокруг мертвая тишина.

Вдруг из «Рокового дома» донесся оглушительный взрыв. Джок и Рональд в ужасе посмотрели друг на друга.

– Смотри-ка, – прошептал Джок. – Он, кажется, провернул это дело.

На заборе появилась черная тень. Прыжок – и тень благополучно приземлилась, но в тот же миг из мрака вынырнула еще одна черная тень. Завязалась схватка, замелькали руки, ноги… И на середину мостовой в пятно лунного света выкатилась полицейская каска.

– Я смываюсь, – заявил Джок. – Он теперь в лапах у правосудия.

Рональд, к своему изумлению, каким-то образом очутился рядом с Джоком в кабине. Фургон понесся по улице. Рональд понимал, что не проявил должной храбрости, но трусость всегда заразительна.

Схватка на мостовой была недолгой – через минуту Уорт подтащил свою жертву к ближайшему фонарю. Крупные капли пота, стекая, оставляли следы на черной ваксе, и лицо у Хаббард-Джонса было все в полосах. Тем не менее Уорту не стоило большого труда узнать черты, столь глубоко врезавшиеся ему в память. Да, ночка сегодня выпала удачная.

– Ах, это опять ты! – воскликнул бравый констебль. – Ну уж теперь держись…

Рональд брел по Пикон-Лейн, еле волоча ноги. Он провел остаток ночи без сна, терзаясь сомнениями. Может быть, нужно пойти в полицейский участок Ноттинг-Хилл и выручить Хаббард-Джонса? Или ему следует обратиться в Особое управление и убедить их арестовать всю шайку в «Роковом доме», пока те не удрали, предупрежденные об опасности визитом Хаббард-Джонса?

Не в силах, как обычно, отважиться на самостоятельный поступок, он решил пойти на службу – вдруг там есть какие-нибудь новости, которые помогут ему принять нужное решение.

У двери «Акционерного общества Футлус» он остановился в сомнении. А что, если Хаббард-Джонса уже выпустили и он его ждет? Рональд уныло отварил дверь и вошел. И тут его подстерегала засада. Ему зажали рот с силой так, что все тело пронизала резкая боль, заломили назад руки, потащили вверх по лестнице и втолкнули в комнату, где он обычно работал.

– Бейтс, – лаконично объявил один из пленивших Рональда.

Рональд ничего не понимая, поднялся с пола. Несколько человек вели тщательный и методичный обыск, не оставляя без внимания ни единой щели.

– Отойдите к стене, Бейтс. Руки за голову.

Рональд повиновался и обнаружил рядом с собой Джока Мак-Ниша, тоже обхватившего голову руками и выглядевшего весьма нелепо. Они обменялись недоуменными взглядами. Ни Хаббард-Джонса, ни кого-либо из сотрудников не было видно.

Из «святилища» появился высокий красивый молодой блондин.

– Так это вы, Бейтс? Вас ждут, мистер Бейтс. – И с этими словами он взял Рональда за ухо и повел в «святилище».

Справка. ОПЕРАЦИЯ «ЖМУРКИ», РЕТРОСПЕКТИВНО.

Когда слезоточивый газ рассеялся и кашель стих, Хаббард-Джонса охватило странное блаженство – газ и пары виски настроили его на смешливый лад, и в высшей степени серьезное предприятие казалось теперь ему чуть ли не шуткой. Он с необычайной легкостью проник в дом, как и было задумано, через окно второго этажа, и очутился в узком коридоре.

Где-то вдали часы пробили полночь.

Он соскользнул по лестнице к массивной двустворчатой двери, которая вела в комнату с многочисленными яркими телефонами, пестрыми морскими кодами и мрачными телетайпами. Хаббард-Джонс озирался, как в тумане, пытаясь сообразить, зачем он здесь. Увидев огромный радиопередатчик, он смутно припомнил, что нужно выяснить, на какую он настроен волну.

Но, осторожно подкрадываясь к передатчику, Хаббард-Джонс заметил и многое другое: большие красные ведра с надписью «пожарное ведро», заглавия на морских кодах, неожиданно четко возникшую надпись, которая начиналась словами «Министерство оборо…», потом он почувствовал запах сигары и осознал, что тут кто-то есть. И с него сразу слетел весь хмель.

Он молниеносно обернулся, хватаясь за пояс… В дверях стоял командор Солт и лейтенант Игар. Они смотрели на Хаббард-Джонса участливо, словно посетители в больнице.

– Так-так-так, – произнес командор.