— Да вот, какой-то такой, но никто пока не жаловался, — как-то неуверенно говорю. Вообще рядом с ней робею как молокосос впервые голые титьки увидевший. Даже самому противно. — А ты вредная, — сам от себя такой нелепой реплики не ожидал, а вот же — выдал.

Девица же не растерялась. Такую гримасску скорчила, что у меня губы сами в улыбке расползлись. Ну прямо школяр какой-то. Тьфу, чёрт.

— Просто… шатены с зелёными глазами, м-м-м… — «Нравятся?» — чуть не сорвалось с языка, но она сменила тему: — Ты на раскопки?

— А ты — нет?

— Неа. Я водителю на хвост упала. Вы проезжаете нужное мне место.

Смотрю ей в глаза, ощущая нарастающий жар и дрожь по всему телу побивает. Ещё и подкатывающее волнами головокружение сосредоточиться ни на чём даёт. Чёрт, да что ж это со мной-то? Мозг уже плавится от её близости.

— А что там? — выдавил самое связное, на что был способен в этот момент.

— Муж, — усмехнулась она. — А ты подумал, что я жертва твоих чар?! — с самым невинным видом, произнесла девица и расхохоталась.

Как-то обидно всё это. И в тоже время стрёмно до жути. Кажется, все вокруг видят, что я веду себя как малолетка, и разве что пальцем не тычут.

— Даже не знаю, что и сказать, — пробормотал в ответ.

М-да, уж… Муж… это облом. И то, что в лагерь не едет — дважды облом…

— Кстати… я — Алина! — у меня уже второй раз за последние сутки, внутри что-то оборвалось.

— Дима, — сухо отвечаю. — Редкое у тебя имя.

А в голове бьёт набатом: Алина… Алина… Алина…

— Да, знаю, — улыбнулась девушка. — Это мамина заслуга.

Она ещё что-то говорила, но нахлынувшие воспоминания не давали сосредоточиться на словах. Вспомнилась чат игры в день знакомство с новым игроком в клане. В играх же как: персонаж может быть женским, но это не означает, что по ту сторону экрана сидит девчонка. И вот новенький персонаж пишет в чат: «Всем приветик! Меня зовут Алина!» Я тогда отреагировал также, как и мгновение назад, и ответ получил такой же…

— Ау… — дёрнув меня за рукав, попыталась достучаться до моего сознания девушка. — Ты меня совсем не слушаешь!

— Нет, нет. Прости, — хоть и понимаю, как это нелепо выглядит со стороны, но пытаюсь отвертеться.

— Не извиняйся, бывает и хуже, — пожимает плечиками, отчего грудь на мгновение, кажется, становится ещё больше…

Чёрт… Димон, мать твою, прекращай этот детсад! Пора жить настоящим! — пытаюсь встряхнуть себя, вот только эффекта от моих внутренних трепыханий нет.

Пытаясь отвлечься, анализирую ситуацию: кольца не видно, может пошутила насчёт мужа? Автобус, словно в ответ на мои думки, сбавил ход и, скрипнув тормозами, остановился. Алина выбралась в проход, забрала вещи и махнув на прощание, выскочила на улицу. И вскоре скрылась за порослью густого придорожного кустарника.

— Облом… — констатировал я, и разочаровано уставился на успевшие поднадоесть пейзажи за окном.

Мысли остались где-то там, на ничем неприметном участке дороги. Вспоминалось каждое слово, каждый жест. И мучила мысль: что я сделал неправильно? Признавать, что теряю хватку не хотелось. Как собственно и то, что именно эта случайная попутчица, слишком сильно зацепила. В итоге — задремал.

— Подъезжаем к селу Генеральское, просьба подготовиться к пересадке, — донеслось из громкоговорителя.

Открываю глаза. С одной стороны трассы нависают горы, с другой тянется бескрайнее море, впереди посёлок. Дорога пошла вверх. Автобус подъехал к стоянке мощных «Уралов» и остановился.

В нос ударил запах моря и выхлопных газов. Смеясь и оживлённо болтая, куда-то шлёпают отдыхающие в парео, обмотанные в полотенца, некоторые просто в купальниках и плавках с пляжными сумками наперевес.

Забрав багаж, заскочил в кузов одного из грузовиков. Три машины разом зарычали двигателями и тронулись в путь, увозя от сказочных черноморских пляжей в горы. Тенты спущены, давая возможность видеть всё вокруг. Пока ехали по асфальтированной дороге один из попутчиков, изображая экскурсовода, начал рассказ:

— Живописные склоны впереди, это путь к «Плато Караби». Оно достаточно большое, около двенадцати гектаров, средняя высота тысяча метров. Местность испещрена множеством пещер, имеющих немалую историческую и археологическую ценность. На плато всего два ориентира — солнце и метеостанция, которую видно с любой возвышенности, но во время низкой облачности или тумана легко потеряться…

Дальше пошла грунтовка, и рассказчик, не желая прикусить язык на ухабе, умолк.

Двигатель надрывно рычал, вездеход перебирался с камня на камень, карабкаясь по склону всё выше. Казалось, машина вот-вот застрянет или сорвётся с обрыва, но водитель, хорошо знающий маршрут, уверенно продвигался вперёд.

Непрекращающаяся болтанка сводила с ума. Кажется, на теле уже живого места нет — всё о борта машины отбил. Через приступы головокружения и тошноты, помутившееся сознание выхватывает фрагменты проползающих мимо склонов, вероятно живописных, если смотреть на них стоя твёрдо на ногах, а не скача в кузове «Урала».

Помнится, я восхищался выдержкой матросов, попадавших в шторм. Для меня качка всегда была проблемой. И только сейчас понял — в сравнении с этой маслобойней, их участь не так уж и страшна. А вот закованные в железные доспехи средневековые рыцари, скачущие на богатырских конях, наверное, испытывали нечто подобное.

На особо крутых поворотах и кочках, народ заваливался друг на друга. Когда машина оказывалась на краю расщелин, кто-то вопил от восторга, кто-то от неподдельного страха. Но стоило выехать на плато, и все единодушно облегчённо вздохнули. Трясло немного поменьше, но главное миновал риск сорваться вниз.

Впереди бесчисленные пологие холмы, с одной стороны, за краем плато виднеется раскинувшаяся до самого горизонта морская гладь, а с другой, земли касаются облака.

— Охренеть! Такое только в кино и видел! — выкрикнул кто-то, и я с ним был абсолютно согласен, но промолчал, да ответа никто и не ждал.

Преодолев очередной холм, машины остановились. И я присвистнул, окидывая взглядом гигантский палаточный лагерь.

— Как же приятно ощутить под ногами твёрдую землю, — произнёс кто-то рядом.

— Не то слово, — соглашаюсь, разминая затёкшее от напряжения тело.

Лагерь напоминал муравейник: многолюдно, все суетятся, куда-то спешат. Нас тут же расквартировали. Мне досталось место в шестиместной палатке, но соседей пока не было.

— Пойдёмте, покажу, что тут где, — произнёс невысокий коренастый мужчина лет сорока.

— Это душевые, — он указал на десяток брезентовых кабинок над которыми возвышалась здоровенная цистерна. — Горячей воды, конечно же нету, но за день прогревается так, что чаще не хватает именно холодной. Есть родник, но это далековато, — проводник махнул рукой куда-то в сторону, — пара километров отсюда. Здесь, под навесами — полевая кухня.

Огромные котлы бурят на огне. Пахнет мясом и чем-то сладким. Я жадно сглотнул, в желудке заурчало, но попросить покормить не решился. Зато вспомнил о лежащем в сумке сникерсе, и с трудом дожив до конца экскурсии, едва влетев в палатку, схарчил заначку и… тут же уснул.

— Тук-тук, — раздался откуда-то незнакомый мужской голос.

Открываю глаза, в недоумении оглядываясь по сторонам. Темно, хоть глаз коли. Где я? Кажется, в палатке, судя по едва различимым просветам с улицы. И тут вспоминается объявление, и скоропалительный отъезд. Ух ты! Так это всё не сон! Потирая спросонок глаза, приоткрываю полог палатки. На улице уже смеркается.

— Ну-у-у, дружище не дело это — спать! — произнёс стоящий на пороге слегка перекосившийся под весом целого блока баночного пива, мужской силуэт. — Встряхнись! Пошли знакомиться! Там девчонки скучают… — кивком головы он указал на разожжённый неподалёку костёр и, не дожидаясь ответа, направился к следующей палатке. — И тебя, тоже ждём! — крикнул он кому-то.

М-м-м… девчонки… Собираться долго в полной темноте смысла не было — волосы собрал в тугой хвост, и выбрался на улицу.