— Как я понял из этого многословного вопроса, коллега подвергает сомнению правовые нормы, определяющие место дигиталов в нашем мире. Но смею уверить вас, друзья: точность сканирования нейронных сетей в наших сертифицированных дигитариях настолько высока, что цифровое воплощение человека проходит все тесты на идентификацию личности. А значит, с юридической точки зрения, дигитал может считаться тем же самым членом общества. Я бы даже сказал — более легитимным членом общества, чем такие гости нашего города, как доктор Орэрэ с его дигитофобным шовинизмом и сомнительной визой!

На последней фразе докладчик развёл руками и скривил такую гримасу, что зал вновь наградил его смехом. Тут же нашлись ещё желающие задать вопросы, и человек в чёрном с гораздо большей охотой стал отвечать о том, сколько всего добровольцев-сенситов сейчас доступно в разных странах, и может ли дигитал подключиться к нескольким сенситам одновременно, и каков будет статус ребёнка, который родится у тайской Нии, если она забеременеет именно тогда, когда её телом будет пользоваться облачная Марисса…

Никто не заметил, что в это время к доктору Орэрэ подошли сзади два человека в форме охранников галереи и предложили пройти вместе с ними. Любитель неудобных вопросов заявил на это, что он не собирается никуда идти, поскольку ещё не дослушал выступление, и, более того, он сам приглашён сюда выступать на этой же сцене в следующей секции докладов. Тогда один из охранников ткнул несговорчивого оратора шокером в шею, и тот отключился.

Доктор пришёл в себя через несколько минут, когда его волокли по пустому техническому коридору где-то в недрах галереи. Вырваться не удалось, охранники были к этому готовы и ещё сильнее заломили ему руки за спину. Он слабо вскрикнул, и тут словно кто-то прочитал его мысли.

— Вы должны немедленно отпустить этого человека, — сказал звонкий голос.

Доктор Орэрэ извернулся и поднял голову. Посреди коридора стоял светловолосый молодой человек в круглых очках. Аккуратный серый костюм-тройка делал его совсем похожим на школьника. В левой руке он держал круассан в салфетке, в правой — потёртый кожаный кейс.

— А если не отпустим? Застрелишь нас своей булкой? — спросил один из охранников.

Второй фыркнул и положил руку на шокер:

— Отойди-ка с дороги, парень.

Молодой человек не шелохнулся. Орэрэ снова подумал, что перед ним какой-то персонаж из детства. Ну да, точно — Гарри Поттер. Если бы только Поттер стал блондином и немного подрос. В любом случае сомнительная защита от таких амбалов…

— Как адвокат доктора Орэрэ, я уполномочен заявить, что вы совершаете серьёзное правонарушение в отношении моего клиента, — спокойно проговорил блондин. Он поднял руку с круассаном и коснулся мизинцем дужки очков: — Сейчас я веду запись вашего правонарушения и транслирую эту запись окружному юрискину Лондонского Сити. Никакого обвинения моему клиенту не предъявлено, а ваша лицензия не даёт вам права задерживать уважаемых посетителей с применением силы и спецсредств. Если я дам делу ход, ваше руководство не захочет огласки — это вредно для мировой репутации галереи. Поэтому вас, скорее всего, уволят задним числом, что сильно ударит по вашему карману… Петя, морды пробил?

Он на миг замолк, прищурив левый глаз, затем указал круассаном на охранника с шокером:

— Вы, Робби, не сможете выплатить свою крипотеку, и, кстати, вы сильно переплачиваете, лучше бы вам сменить банк. А вы, Джошуа… Где хоть вы подцепили такую редкую болезнь? Ах да, вижу ваш подпольный форум… Увлекаетесь слепым рандомизированным сексом? Это круто, Джошуа. Уважаю экстремалов. Но на лекарства вам не хватит, если вы сейчас же не отпустите моего клиента.

Охранники переглянулись и одновременно толкнули доктора Орэрэ вперёд, под ноги блондину, а сами шмыгнули в какую-то боковую дверь.

— Спасибо, но мне не нужен адвокат, — сказал доктор, поднимаясь и отряхиваясь.

— Да вы и не можете себе этого позволить, судя по вашим сандалиям, — заметил молодой человек. — Однако у меня к вам есть важное дело. Но я не могу делать никаких предложений в ситуации, которая впоследствии может быть интерпретирована как давление на подсудимого в безвыходном положении. Короче, надо валить отсюда.

— Но ведь меня отпустили…

— Ещё нет. Преподобный Иан Доббс, которого вы задели своей речью, — очень злопамятный. И у этих багнутых техносектантов очень длинные руки. Сейчас они выяснят, что я не являюсь вашим адвокатом. Зато ваша проблема с визой наверняка получит продолжение… Кстати, что за проблема? Вы же вроде из Новой Зеландии, а она входит в Семиглазый Союз.

— Нет, я из Новой-Новой. Иногда её называют Зеландия-З, чтобы не путать… Это искусственный континент. Технологии у нас не хуже Сингапура, а вот с политическим статусом до сих пор проблемы. Даже при наличии официального приглашения на эту конференцию мне дали лишь трёхдневную визу со множеством ограничений. Понимаете, они считают, что если континент выращен с помощью живых криспер-кораллов, то это вообще не географический объект, а просто…

— Вижу-вижу, — молодой человек жевал круассан и при этом смотрел куда-то вверх, прищурившись. — Ваша виза аннулирована две минуты назад: хулиганство, сопротивление при задержании, подозрение в подготовке теракта… Ну вот, я же говорил. Теперь у них есть полное право сдать вас в полицию и моментально депортировать. Идёмте скорей. Петя, покажи мне схему здания и трэкай охрану!

Он вытер рот салфеткой, убрал её в карман и быстро пошёл по коридору. Доктору Орэрэ ничего не оставалось, как последовать за ним. Метров через двадцать блондин свернул за угол, потом ещё раз — и они выскочили в один из публичных залов галереи. По всему помещению с потолка свешивались длинные светящиеся лианы, некоторые из них тут же потянулась к доктору Орэрэ. Он отпрянул, но молодой человек сказал: «Нет-нет, именно туда» — и потащил его под локоть в самую гущу этих лиан. На противоположной стороне зала оказалась арка; через неё они попали в широкий коридор, ведущий к центральному входу. Нужно было только спуститься по лестнице. Но тут блондин резко остановился.

— Да, Петя, я понял. А ты можешь нюкнуть камеры? А двери? Нет? Ну какой же ты…

Дальше доктор Орэрэ услышал несколько слов на неизвестном ему языке, но слова эти были такими скрежещущими, с таким количеством шипящих звуков, что не оставалось сомнений: это ругательства.

— Охрана на входе уже оповещена, и нас не выпустят, — сказал молодой человек, обернувшись к доктору. — Но, как говорил один известный юрист, мы пойдём другим путём.

Они вернулись в зал со светящимися лианами и вышли из него через другой угол, где тоже была арка. На этот раз перед ними открылась ещё более странная экспозиция: посреди зала стоял огромный прозрачный куб с живым пятиметровым динозавром внутри. Tarbosaurus bataar, вспомнил доктор Орэрэ. А подойдя ближе, заметил, что у динозавра очень необычная, зеркальная кожа, так что посетитель выставки даже может увидеть своё искажённое отражение в бедре ископаемого ящера. Наверняка в этом был какой-то символизм, но доктор Орэрэ не разбирался в современном био-арте.

Зато динозавр, посмотрев ему в глаза, произвёл классификацию без сомнений: он открыл огромную пасть и зарычал.

— Петя, а вот эту клетку крякнуть можешь? — крикнул блондин. — Нам надо хоть какой-нибудь шухер навести… Да не будет никакого вреда людям! Он же беззубый и обколотый… Чего? Да пошёл ты к Багу со своей третьей поправкой! Вот вернёмся домой, я тебя пропатчу по самую маму.

Он побежал через зал мимо куба с динозавром. Орэрэ старался не отставать. На следующем повороте им встретилась дверь на лестницу. Они быстро спустились на нижний этаж и упёрлись в ещё одну дверь, широкую и массивную. Очевидно, она вела на улицу, но была заперта.

— Извините за задержку, — сказал молодой человек. — К сожалению, мой персональный искин слишком законопослушен, а потому совершенно бесполезен в данной конфигурации. Придётся использовать дедовские методы. Обратимся к высшим силам, так сказать.