По случаю своей победы над Арменией Антоний решил устроить себе пышный триумф. Римский консул 34 г. до н.э. распорядился отпраздновать его не в Риме, а в Александрии, таким образом, он превратил триумф в своего рода преклонение перед Клеопатрой. Несколько дней спустя на центральной площади Александрии Клеопатру провозгласили «царицей цариц», а Цезариона — «царем царей». После официального обожествления Цезаря Октавианом в 42 г. до н.э, он присоединил к своему имени титул «сын божественного», и таким образом сын Цезаря и Клеопатры был демонстративно противопоставлен приемному сыну Цезаря Октавиану.

Рис. Карта Римской империи.

В царский ранг произвели также детей Клеопатры и Антония. Александр Гелиос был интронизирован как правитель Армении, Мидии и земель по ту сторону Евфрата, его сестра-близнец Клеопатра Селена получила Кирены, родившийся в 36 г. до н.э. Птолемей Филадельф — Киликию, Финикию и сирийские земли до Евфрата. Новые монеты, выпущенные в большом количестве, свидетельствуют о событиях 34 г. до н.э. Они прославляют успех Антония впечатляющей надписью «побежденная Армения», чествуют Клеопатру, как «новую Изиду». Антоний, казалось, все глубже погружается в эллинистически-восточный мир, все больше становится безвольным орудием в руках египетской царицы. Он растранжиривает римские территории, пренебрегает римскими интересами и бросает вызов римским традициям.

По иному развивались события в Италии и на западе империи. Там обострились отношения между сторонниками Антония и Октавиана. Раздоры быстро росли из-за того, что брат Антония, Луций Антоний, бывший консулом 41 г. до н.э., жена Антония Фульвия и его уполномоченный в Италии Маний не упускали возможностей увеличивать и без того большое недовольство Октавианом. Очень легко было вызвать недовольство ветеранов Антония, которые с нетерпением ждали обещанных земель и были хронически недоверчивы. Защитники Антония зашли так далеко, что решили отстаивать интересы убийц Цезаря и экспроприированных лиц. Следствием явилось начало новой гражданской войны, но на этот раз между союзниками триумвиров.

Хотя войска Антония далеко превосходили войска Октавиана и к тому же находились под началом таких опытных полководцев, как Вентидий Басс, Азиний Поллион и Мунаций Планк, они выдвинулись нерешительно и неохотно. Это прежде всего объясняется тем, что сам Антоний не занял достаточно определенной позиции в отношении происходящего. Когда в послании к Манию он писал, что начнет войну только в том случае, если будет оскорблено его собственное достоинство, то это было слишком расплывчато, чтобы служить указанием к действию. Таким образом, Октавиан, Агриппа и Сальвидиен Руф смогли не только помешать действиям сторонников Антония, но и блокировать Луция Антония вместе с большими войсковыми соединениями в Перузии. В конце февраля 40 г. до н.э. Луций Антоний был вынужден капитулировать, другие войска сторонников Антония, которые слишком поздно предприняли попытки перейти в наступление, были вытеснены из центральной части полуострова. Октавиан одержал блестящую победу.

По римским военным законам судьба всех взятых в плен при Перузии была в руках Октавиана, и он не замедлил примерно их наказать. Противники Цезаря, бежавшие в Перузию, среди которых было немало сенаторов и всадников, а также весь городской совет Перузии были казнены. Просящих о пощаде Октавиан посылал на смерть с циничными словами «ты должен умереть». Саму Перузию отдали, как это было принято, на разграбление войскам и разрушение, однако некоторые граждане смогли уйти и вместе с ними брат Антония, его офицеры и солдаты и его жена Фульвия, которая во время перузийской войны предпринимала безуспешные попытки сместить Луция Антония. В античных источниках она предстает как яростная подстрекательница. Октавиан разрешил ей вместе с Мунацием Планком отплыть в Афины, чтобы она сообщила Антонию об исходе борьбы.

В первом браке Фульвия, участница перузийской войны, была замужем за знаменитым народным трибуном и врагом Цицерона Публием Клодием, затем за полководцем Цезаря Курионом Младшим, который погиб в 49 г. до н.э. в Афинах, а в третьем браке — за Антонием. В лице этой женщины в первый раз появляется римская аристократка, подвергшая себя непосредственной опасности, действуя в интересах мужа. Она преодолела все существующие в Риме ограничения и положила начало процессу, который очень часто недооценивают.

Как жены римских плебеев, так и жены аристократов сначала были полностью ограничены семейными обязанностями и во всех отношениях зависели от мужа, хотя их уважали как хозяек дома и управительниц всем домашним хозяйством. Но в римском частном праве не могло быть и речи о равноправии женщин. Содержание и формы жизни «молчаливых римских женщин», как их по праву называли, известны не столько по литературе, сколько по эпитафиям. Например, эпитафия Амимоны, жены некоего Марка, гласит: «Она была самой лучшей и самой красивой, пряла шерсть, была благочестивой, скромной, доброй, чистой и домовитой». Эпитафия Постумии Матронеллы: «Несравненная супруга, хорошая мать, благочестивая бабушка, скромная, работящая, энергичная, внимательная, чуткая, принадлежавшая только одному мужчине, настоящая матрона по усердию и верности». Это были типичные женские качества, которые римляне идеализировали.

В то время как обусловленное римской экспансией многолетнее отсутствие римских мужчин довольно часто упоминается, нигде нет речи о том, какое тяжкое бремя ложилось на плечи римских женщин во время этого отсутствия. Очень редко уделяется внимание ущемлению их личных прав. Характерным является тот факт, что даже такой человек, как Цицерон, свою дочь Туллию, которую он очень любил, выдал замуж без ее согласия. Естественно, что римские женщины никогда не были представлены в сенате или на народных собраниях и что они никогда не могли оказывать непосредственного политического влияния.

Тем не менее нужно отметить, что в эпоху поздней Римской республики начинается процесс, который с некоторыми оговорками можно назвать процессом эмансипации женщин римского правящего слоя. Общественные и экономические изменения привели к новым нормам брака, к так называемому браку без власти мужа над женой, когда муж не мог единолично управлять имуществом жены.

Кроме того, в правящем слое Рима преобладали политические браки. Цезарь для этих целей использовал свою дочь, Октавиан — свою сестру. За распадом политических союзов следовали разводы и заключение новых политических браков. Одновременно увеличивалось политическое влияние женщин на деятельность их мужей. Например, из переписки Цицерона видно, какое впечатление произвело на него то, что жены убийц Цезаря летом 44 г. до н.э. принимали участие в совещаниях своих мужей и делали это совершенно открыто.

Примером увеличивающегося влияния женщин правящего слоя на римскую политику являются три знаменитые римлянки поздней Республики: Корнелия, Клодия и Фульвия. Корнелия, мать Гракхов — первая выдающаяся женщина римской истории. Женщины древних времен, такие, как похищенные сабинянки, Лукреция, Ветурия, мать Кориолана и другие женщины, упомянутые в старинных преданиях, были всего лишь пассивными героинями. Корнелия же отличалась политическим чутьем и пониманием целей своих сыновей. Особенно ее влияние распространялось на младшего сына, однако не выходило за рамки традиционных семейных норм. Именно потому, что она не нарушала этих норм, ее уважали, идеализировали и даже воздвигли ей статую.

Клодия известна по переписке и речам Цицерона и по знаменитым стихотворениям Катулла к Лесбии. Эта женщина, будучи богатой вдовой, добилась полной независимости и играла ведущую роль в общественной жизни. В моральном и сексуальном смысле пользовалась большой свободой, за что была облита грязью Цицероном с помощью всех средств ораторского искусства в его речи в защиту Целия.

Фульвия, жена Антония, приобрела известность благодаря гражданской войне. Если даже учесть, что ее образ в античных источниках был чрезмерно демонизирован, нельзя не признать, что Фульвия преданно поддерживала политику мужа и разделяла его интересы. Так, она находилась в Брундизии, когда Антоний приветствовал возвращающиеся из Македонии войска и когда были казнены бунтовщики. Тревожной зимой 44—43 гг. до н.э. она в Риме представляла интересы Антония, Позже, вполне вероятно что несправедливо, ее имя было связано с проскрипциями и с осквернением трупа Цицерона. Она решительно отказалась вступиться перед мужем за богатых дам города Рима, когда триумвир обложил их имущество чрезвычайно высокими налогами.