Москва переживала последние часы перед поздним зимним рассветом, хмурая и нсвыспавшаяся.

— Подъезжаем, — разбудил шефа Левицкий.

— И чудесно, — потянулся на заднем сиденье Судских. Достал из карманчика в спинке сиденья бритву-жучок и стал меланхолически водить по щекам.

Дача УСИ в Переделкино представляла собой кирпичное сооружение в два этажа с башенками и эркерами. Когда-то им владел маститый писатель, уверивший в незыблемость советской власти, на приличный гонорар за песнь во славу этой власти он отстроил особняк. И выдохся. Особняк перекупил нувориш-банкир. И тоже выдохся. УСИ без напряга выкупило особняк.

Охрана вычистила подъездную дорожку, и «Волга» после надрывной езды по трассе лихо вкатила прямо в распахнутые ворота.

— Чаем напоят? — осведомился Судских у старшего после его доклада о том, что происшествий нет, гости всем довольны.

— Обижаете, Игорь Петрович, — напустил обиду на лицо старший. — Как раз к завтраку.

— Держи, — сбросил пальто, а там и пиджак с рубашкой Судских на руки старшего. — Красиво жить не запретишь! — И взялся натирать себя свежим снегом, покрякивая и довольно охая.

Триф встретил его у кухни-столовой. Поздоровались.

— Угощайте, Илья Натанович. Я вижу, вы здесь за кормильца, — кивнул Судских на деревянную лопаточку в руке Трифа.

— Я тут на питание не жалуюсь, — посчитал упреком слова Судских он. — Ребята молодцы, каждый умелец-по-вар, но я решил их гренками побаловать, какие умела одна моя бабушка готовить.

— А где наша Марья? — спросил Судских, оглядываясь в столовой.

— Ночует, — кратко изрек Триф. — Сутками ночует у себя в комнате.

— Оклемывается, — добавил старший охраны.

— Пусть, — кивнул Судских, усаживаясь за стол.

После завтрака Судских и Триф уединились в комнате, которая негласно считалась кабинетом генерала, когда он здесь обитал.

— Дорого я вам обхожусь? — участливо спросил Триф.

— Илья Натанович, — опуская витийства, спросил Судских, — вам имя Мойзеса Дейла о чем-то говорит?

— Не могу сказать… Вот если увидеть.

— А это узнаете? — выложил перед ним папки Судских.

— О-о! Как они к вам попали? Я давал их на хранение Ниночке!

— Там и взяли. Мотвийчук собиралась продать их Мой-зесу Дейлу.

— Ниночка?

— За двести тысяч долларов.

— О-о-о!

— Вчера вечером ее убили в собственной квартире.

Даже на «о» не осталось у Трифа сил от изумления, смешанного с подлинным страхом.

— Вы можете связать ваши документы с ее убийством?

— Нет, никак не могу, — категорично ответил Триф. — У нее не водилось недругов. Убийство, Дейл, торги… Отказы-наюсь верить. Ниночка — ангел, добрая, отзывчивая, последнюю копейку отдаст. Как мы душевно с ней дружили!

— Как ни прискорбно, Илья Натанович, придется разрушить ангельский образ. Когда вы с ней познакомились?

— Сразу, как поселился на Флотской. В 1979 году.

— Ив этом же году Мотвийчук отписалась в КГБ по новому соседу. Она ведь осведомителем была. Стукачом…

— Боже! Какие гадости вы говорите! — вскочил Триф.

— Тогда я прочту вам кое-какие выдержки из того доноса… — Из кармана пиджака Судских достал несколько листков бумаги: — «…эти записки он хранит отдельно от других под нижним ящиком газовой плиты». О чем речь, помните?

— Боже мой! — опять вскочил Триф. — А я то думал, куда они подевались. Понимаете, я тогда собирался диссертацию писать о раннем периоде христианства. С трудом разыскал запрещенную у нас «Хагиографию в лицах», сделал выписки, а книгу вернул владельцу. Да-да! В сентябре нас послали на картошку, и ключи я оставил Ниночке, Боже мой, это не она, это сынок ее подловатый.

— Проверено, Илья Натанович.

— А кто убил ее? Вы нашли убийцу?

— Пока нет. Это будет известно очень скоро. Скажите, Илья Натанович, а какие отношения у вас были с ее последним мужем?

— С Гсоргием? — уточнился Триф. — Или с Басягиным?

— А какой вам больше импонировал? — решил расширить свои познания Судских.

— Я раздружился с Георгием, — поджал губы Триф. — А Басягина видел всего два раза. Ниночке не везло с нашим братом.

— Почему вы так считаете?

— Ну как вам сказать… Допустим, Георгий. Приличный с виду человек, научный работник, я питал к нему симпатии, мы часто дискутировали о религии вообще, а историю и каноны магии он знал блестяще, я часто консультировался у него. Милейший, умнейший человек. И вдруг узнаю — Ниночку избивает. Только благодаря друзьям Ниночки его удалось выставить из ее же квартиры.

— И много друзей было у Мотвийчук? — чуть иронично спросил Судских. Триф не заметил.

— Очень много! К ней шли со своими бедами, и для каждого она имела слово утешения. Я почти уверен: убийство — дело рук Георгия.

— А чем она зарабатывала на жизнь? — не стал пока разубеждать Трифа Судских.

— Не интересовался. По-моему, вязанием на дому. Я ей старался чем-нибудь помочь. А с мужьями, я говорил, ей не везло.

— Да уж, Илья Натанович, — открыто усмехнулся Судских. — Ваш ангел зарабатывал гаданием и всяческим мух-лежом. И такие деньги брала с клиентуры, какие вам и не снились. Одна обстановка ее новой квартиры тысяч на двести долларов потянет.

— У Ниночки новая квартира? — изумился Триф не цене мебели, а переездом. — Выходит, я не увижу ее на прежнем месте… Ах да… — стал мыслить реально Триф. — Ниночку убили. Она гадала?

— Это все знали. А научил ее Георгий. И не было множества людей, приходящих за теплым словом, а была расчетливая нажива на людских печалях. Георгий понимал, что дал нечистоплотной особе средство наживы, стал мешать ей. Тогда она наняла бандитов. После этого вы виделись с Георгием?

— Всего один раз. Где-то через неделю после его изгнания Георгий позвонил и предложил встретиться в парке. Он обелял себя, я не верил, разговор был сухим. Тогда он, прощаясь, подсказал мне, что распускать Библию надо вертикальными рядами.

— Как-как? — не понял Судских.

— Это термин такой у дешифровальщиков. Любая книга таинств содержит в себе зашифрованные тексты, которые подвластны самым-самым посвященным. Не зная ключа, скрытый текст прочесть невозможно, а Г еоргий, по моему убеждению, относился к высоким профессионалам. Его подсказка очень помогла мне в работе над «Вертикальными рядами».

— И вас не удивляло, что подлый человек открывает вам тайну?

— Еще как удивляло! Я потом часто намеревался разыскать его, но что-то останавливало меня. Может, обида за Ниночку, может, мои сомнения в неправоте моей. Не знаю. А потом начались мои злоключения. Я стал зайцем и только бежал, бежал…

— Скажите, Илья Натанович, а во времена вашей дружбы Георгий помогал вам в исследованиях?

— Да, конечно! Именно он подсказал мне, что тайну Апокалипсиса следует искать в Эклесиасте, после чего, зная счисления вертикальных рядов, можно расшифровать всю Библию.

— И вы знаете как?

— Да, конечно. И вам сразу скажу: нет в Библии ничего сверхтаинственного, это скорее всего руководство для избранных.

— И что это сокрыто в Эклесиасте? — мягко подталкивал Судских Трифа к интересующей его теме.

— Э-э, какой вы… — не торопился Триф. — Аристотель гнев свой обрушил на ученика своего Александра Македонского за то, что он тайны богов открывал смертным.

— Я, выходит, не сподобился? — прищурился Судских.

— Не будем так, Игорь Петрович, — тихо ответил Триф. — Я обязан вам жизнью, отдам все свои знания, но, как сказано в «Книге начал», ученик должен знать исходное искомое и сам сложить квадрат магии, тогда тайна станет служить ему. Если ученик познает искомое, сложенное в квадрат магии, от учителя, тайна придавит обоих. Не будем нарушать высоких истин. Кто знает, какие силы подвигают их. А вот исходное искомое я вам дам.

— Спасибо и за это, — серьезно ответил Судских.

— Так вот. Есть несколько вариантов Библии, но искомым считается каноническое, то есть без вольных трактовок. Исходное здесь — это нумерация страниц и набор текста строго по оригиналу. Правая и левая часть каждой страницы разделена вертикальными рядами, это так называемые параллельные места. В тринадцатой главе «Откровений» сказано: «Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число это шестьсот шестьдесят шесть». Многие мудрецы ломали голову над этим магическим числом, сколько легенд возникло! А это всего лишь ключевой знак. Обратите внимание, что Эклесиаст расположен в Библии не вполне логично между Соломоновыми притчами и книгой «Песнь песней Соломона». Если вы поймете эту нелогичность, тогда тайна трех шестерок сама ляжет в вашу ладонь. А зная природу вертикальных рядов, можно, как говорится, смотреть далее по тексту. Вот и все.