— Братцы, вам сквозь этот лес не пробиться. Постройте здесь шалаш и оставайтесь, я один пойду.

Так и сделали. Дошел он до середины леса и видит: старшая царевна дракону обед готовит.

— Добрый день, царская дочь.

— Здравствуй, Кэлин дурень. Имя твое я слыхала, а видеть тебя не видела. Да только беги отсюда, а то застанет тебя дракон и убьет.

— А сколько твой дракон еды съедает? Царевна отвечает:

— Четыре печи хлеба, четыре жареных коровы, да четыре бочки вина выпивает.

— Ну-ка я погляжу, — говорит Кэлин дурень, — смогу ли столько осилить.

Кэлин дурень сел и съел все, что было. Вот является дракон.

— Добрый день, дракон-собака.

— Здравствуй, Кэлин дурень.

— Пришел я отнять у тебя царевну. Ну, выходи на бой!

— Погоди, дай мне покушать.

— Да вот, ей-ей, съел я всю твою еду.

— Тем лучше, — говорит дракон. — Буду я драться налегке. Схватились они, стали биться, и убил его Кэлин дурень. Потом говорит царевне:

— Оставайся здесь, а я побегу, вызволю остальных твоих двух сестер. Шел он, шел, пока дошел до середины Серебряного леса. А здесь средняя царевна тоже обед варила. Как глянул на нее Кэлин дурень, полюбил без памяти.

— Добрый день, царская дочь.

— Здравствуй, Кэлин дурень. Имя твое я слышала, а вот видеть не видела.

Но и Кэлин дурень был красив и пришелся он по сердцу царевне. Говорит она:

— Беги отсюда, а то застанет тебя дракон и убьет.

— А сколько дракон еды съедает?

— Восемь печей хлеба, восемь жареных коров, да восемь бочек вина выпивает.

— Неси все сюда, посмотрим, съем ли я столько. Съел он все. Тут и дракон явился.

— Добрый день, дракон-собака!

— Здравствуй, Кэлин дурень.

— Выходи на бой.

— Погоди, дай мне поесть.

— А я всю твою еду съел.

— Легче мне в бою будет.

Схватились они, бились, бились, и убил его Кэлин дурень. И так ему полюбилась царевна, что взял он ее с собою в Медный лес. В середине леса младшая царевна тоже обед варила. Не знала она Кэлина дурня, да как увидела с сестрой, все поняла.

— Где твой муж?

— На охоте, Кэлин дурень. Но ты беги отсюда, не то он убьет тебя.

— Сколько он еды съедает?

— Двенадцать печей хлеба, двенадцать жареных коров и двенадцать бочек вина выпивает.

— Ну-ка, посмотрим, съем ли я столько.

Ел Кэлин дурень, ел, все одолел, а последнюю бочку вина не смог выбить и говорит:

— Вот на столько дракон меня сильнее.

Тут явился дракон.

— Добрый день, дракон-собака!

— Здравствуй, Кэлин дурень.

— Пришел я отнять у тебя царевну.

— Нет, царевну не отнимешь.

— Выходи на бой!

— Вот только покушаю.

— Я твою еду всю съел.

— Мне будет легко, тебе тяжело.

— Выходи на бой!

— Давай!

Бились они, бились, чуть было дракон не поддался да и говорит:

— Давай я обернусь красным пламенем, а ты зеленым.

Но ошибся дракон, потому что красное пламя мягче, зеленое тверже.

Тут высоко над ними пролетел ворон, и змей ему крикнул:

— Ворон, ворон, окуни свои крылья в воду и погаси это зеленое пламя.

А Кэлин дурень крикнул:

— Пресветлый царь, окуни свои крылья в воду и погаси это красное пламя.

Как услышал ворон такие слова, — понимаете, как его возвысили! — сразу полетел по воду. Полил ворон воду на красное пламя, и столько из него крови потекло, что дошла Кэлину дурню по колена.

Взял он царевен и пошел в обратный путь.

Прошел мимо Золотого леса, взял и старшую царевну и привел всех братьям. И сказал им так:

— Братцы, этих двух берите вы, а средняя моя.

Легли они все спать. А старшие братья порешили меж собой: убить Кэлина дурня невозможно; отрежут они ему ноги, заберут царевен, отнесут к царю и скажут, что сами их вызволили.

Пока Кэлин дурень спал, отрезали они ему ноги, забросили их далеко (а то бы он их приклеил, так как был заколдован), забрали царевен и ушли. А он так истомился в битвах, что и не почувствовал ничего.

Проснулся Кэлин дурень наутро и видит — ноги у него отрублены. Что тут делать? Пополз он потихоньку и дополз до Золотого леса. Потом полз еще три дня и три ночи и очутился перед распрекрасным замком — гляди, не наглядишься.

Вдруг слышит: в замке кто-то так жалобно поет, что сердце разрывается. Полез он потихоньку по лестнице и увидел того добра молодца, который руки себе оторвал у драконов.

— Добрый день, богатырь.

— Здравствуй, Кэлин дурень. Что с тобой случилось?

Рассказал ему Кэлин дурень все, что с ним приключилось.

— Давай побратаемся!

— Давай!

— А ты кто такой? — спрашивает его Кэлин дурень.

— Я, — говорит, — царский сын, и все эти леса были вотчиной отца моего, но драконы их у нас отняли; да с тех пор, как ты перебил драконов, мы снова получили власть над лесами. Только я, как безрукий, проживаю здесь.

Обхватил Кэлин дурень руками царевича за шею, тот его взвалил на спину и так они гуляли по лесу. Вот однажды заслышали они возню в кустарнике. Говорит побратим Кэлину дурню:

— Я поднесу тебя тихонько, а ты хватай руками, что там будет.

Поднес он Кэлина дурня, а тот схватил драконшу, что в тот раз от него сбежала. И говорит ей:

— Приделай мне ноги, а ему руки, не то убьем тебя.

— Вот там, — отвечает драконша, — в сажени отсюда есть озерцо; окунись в него и отрастут у тебя ноги, а у этого руки.

А Кэлин дурень хитрый был:

— Окунись прежде ты.

— Нет, окунитесь вы.

Сорвал Кэлин дурень веточку зеленую, окунул ее в воду и веточка мигом засохла; стал он осыпать драконшу тумаками за то, что та их иссушить хотела.

— Ай, ай, прошу, не бей меня, вот справа другое озеро.

Окунул в него Кэлин дурень сухую веточку и вытащил зеленую. Тогда он и сам полез в воду и вылез с ногами, а побратим его с руками. Взяли они да и убили драконшу, а то она бы им все равно козни чинила.

Отошли они оттуда, и говорит Кэлин дурень:

— Теперь мне надо идти жену искать, но прежде пойдем в другое место, к Рыжему царю, о котором я тебе рассказывал.

Собрались они в путь и пошли. Когда проходили по лесу вблизи царского двора, набрал Кэлин дурень полный платок орешков. Дошли до ворот дворца и слышат гомон великий. Они-то были одеты в платье крестьянское — ицары да кожухи, кимирами подпоясанные. А старуха, что у ворот стояла, наша, простая баба была.

— Добрый вечер, тетушка.

— Здравствуй, добрый молодец.

— А что это за шум там раздается?

— Дочь царская замуж выходит.

— И кто ее берет?

— Цыган-повар, он двенадцать драконов убил.

Тогда Кэлин дурень говорит старухе:

— Тетушка, дам я тебе ковш червонцев, только исполни, что велю.

Диву далась старуха, услыхав о ковше червонцев.

— Все исполню, добрый молодец.

Взял он платок с орешками (а был тот платок из наших — черный, цветочками обшитый), положил туда перстенек и молвил так:

— Отнеси это, тетушка, и положи перед царем. А хоть и тумаков получишь, хоть и гнать тебя будут, все равно пробейся.

Вошла старуха, тумаков получила, как там водится, положила платок на стол и вышла. И как она обрадовалась, когда Кэлин дурень дал ей ковш червонцев; она не то что не имела таких денег, а и не видела в жизни.

Взял царь платок, орешки высыпались на стол, а перстень остался. Говорит царевна:

— Вот, отец, мой перстенек, который я невесть как потеряла.

Закричал царь:

— Кто принес платок с орешками?

Слуги сказали, что старуха-привратница. Крикнули ей, чтоб привела того, кто платок принес. Тут Кэлин дурень и вошел в трапезную. А жених-цыган сидел на трех перинах пуховых. Как переступил Кэлин дурень порог, одна перина из-под него вылетела. Как дошел он до середины комнаты, вылетела и вторая, а цыган проговорил:

— Осторожно, не свали меня на пол.

Как дошел он до царя, вылетела и третья перина… Спрашивает царь:

— Как это, богатырь, попал к тебе перстенек моей дочери?