— Завтра опять кобыл подоишь и молоко вскипятишь. Я в нем купаться буду. А к котлу привяжи моего жеребца.

Парень сделал все, как она велела. А ее жеребец тоже был волшебный. Подул он на молоко зимней ноздрей и заморозил; затем подул летней ноздрей и отогрел. Искупалась Иляна, как в пруду среди лета, позвала Петрю и опять повелела:

— Теперь приготовь такую же купель и для боярина, а к котлу привяжи его коня.

Подоил Петря кобыл, молоко вскипятил, а к ушку котла привязал коня боярского. Да то был конь простой и ничего с молоком поделать не смог.

Боярин очень уж возгордился золотой птицей, златогривым конем и пленницей своей Иляной Косынзяной. Не хотел он от простого кучера в доблести отстать и побежал в молоке купаться. Только он прыгнул в котел, тут же сварился и дух испустил.

А Иляна Косынзяна позвала Петю и такую речь повела:

— Ну, Петря, теперь мы от боярина избавились и стали вольными птицами. Ты холостяк, а я вдовица, давай поженимся и будем вместе век свой коротать

Закатили они свадьбу веселую, пир горой, и я там был, ел и пил, а потом удрал и сказку вам рассказал.

ТЕБЕ ДОСТАЛАСЬ ОДНА ДУША, А МНЕ — ДВЕ

Жил-был бедный-пребедный парень. С малых лет остался он сиротой, без отца, без матери. Пришлось ему в батраки наняться. Батрачил он, батрачил, горе мыкал, спину на хозяев гнул, да никакого толку в жизни не добился. Вот решил он бросить хозяина и податься, куда глаза глядят. Идет по дороге и сам себе говорит:

— На многих я спину гнул, только черту еще не служил. Послужу-ка теперь и ему, авось и мне что-нибудь достанется. Тут ему дьявол вышел навстречу да и спрашивает:

— Пойдешь ко мне в услужение?

— А чего бы и нет? За этим-то я и пошел, куда глаза глядят.

— Ну, так ступай за мной!

Пошел парень за чертом, и тот привел его к себе в дом.

— Вот что, парень, — говорит ему черт. — Снимай свою одежку да надень то, что я тебе дам. Целый год тебе запрещено переодеваться, умываться, стричься и бриться. А как пройдет год, так и службе твоей конец.

Парень так и сделал. Выстроил черт большую лавку у самой городской площади, забил ее всякими товарами красными, а парня посадил деньги принимать да счет им держать.

Принялся наш парень за дело. Приказчики снуют, товар продают, а он весь день-деньской на стульчике сидит, денежки считает.

Торговля шла бойко, деньги рекой текли, а Сатана каждый день приходит, казну себе забирает.

В один прекрасный день пришел к парню какой-то боярин и просит у него две тысячи рублей взаймы.

— Приходи под вечер, может и дам.

Только боярин вышел, и черт тут как тут. Парень его и спрашивает, как быть.

— Дай ему денег! — велел черт.

Под вечер опять боярин в лавку явился.

— Ну что, надумал? Дашь мне денег?

— Пиши расписку, — отвечает парень. — Деньги вот они.

Боярину того только и надо было. Написал он расписку, схватил деньги и побежал с другими боярами в карты играть. Да недолго он радовался, скоро все до копейки от него и уплыло.

И неделя не прошла, как боярин опять явился в лавку и попросил десять тысяч рублей взаймы; и опять велел ему парень прийти под вечер.

Пришел Сатана, а парень у него и спрашивает, как быть.

— Дай ему денег! — велел Сатана.

Вечером явился боярин, написал расписку, и парень отсчитал ему десять тысяч рублей.

Только мироед и эти деньги быстро спустил и через месяц опять к парню явился, да на сей раз уже сто тысяч просит.

— Приходи под вечер, — говорит ему парень.

Пришел черт, парень ему все рассказал, подумал, подумал нечистый дух да и говорит:

— Ладно, дай ему, сколько просит.

И опять парень отсчитал боярину деньги, взяв взамен расписку.

Прошло несколько месяцев, боярин все деньги пустил по ветру и остался без ничего. Тросточка в руке — вот и все его имение. Ходит он по городу без дела и посвистывает.

Тут и парню исполнился год службы у Сатаны. Пошел он к хозяину, отчет отдал, все честь честью. Только он был честным человеком и напомнил черту:

— Не хватает здесь тех денег, которые я боярину взаймы дал.

— Ладно, не тревожься, он заплатит все сполна.

— Тогда и ты мне уплати за службу и пойду я восвояси.

— А ты повремени дня два-три, тогда и рассчитаемся.

На другой день сел черт в карету, поехал к должнику своему. Прижал он боярина к стенке, тот тык-мык, а платить-то нечем.

— Ладно, — говорит черт, — мне твоих денег не надо, только выдай одну из своих дочерей вот за этого парня.

Тут нечистый достал из кармана портрет страшилища: одет в отрепья, грязный, небритый, борода спутана, на пальцах — когти длиннющие. У боярина волосы дыбом встали, да деться-то ему некуда. Позвал он трех своих дочерей и рассказал им, что и как. Две старшие дочери руками и ногами отбиваются, а младшая и говорит:

— Я за него выйду, батюшка. Будь со мной, что будет, только бы мои родители на старости лет в долговую тюрьму не попали.

— Ну так готовьтесь к свадьбе. Через два дня я вам и жениха привезу, — сказал черт и исчез.

Принялись старшие сестры над младшей насмехаться, женихом-уродом ее корить, а та молчит и к свадьбе готовится.

А нечистый тем временем парня помыл, постриг, приодел и стал он таким красавцем, каких свет не видывал.

Настал день свадьбы, и вот дьявол привел в дом к боярину парня. А там все глядят на него, дивятся, глазам своим не верят.

Тесть и спрашивает:

— Да где же жених?

— А вот он, — отвечает черт и толкнул вперед красавца.

Такое зло, такая досада разобрала старших дочерей, что они забились в свои покои и тут же повесились.

А парень сыграл свадьбу, черт его на прощанье казной богатой наградил и так сказал:

— Ты мне честно служил, но тебе все же досталась одна душа, а я заработал целых две.

ЛЕЙСЯ СВЕТ ВПЕРЕДИ, ТЬМА СТЕЛИСЬ ПОЗАДИ

Сказку я вам расскажу, ничего не утаю, так, как сказывали мне вечерами на селе.

Жили-были муж да жена — люди, как люди, ни плохого о них, ни хорошего ничего не скажешь. Поженились они в молодости и прижили одну дочку. Росла дочка красавицей-раскрасавицей, как солнышко ясное, как ягодка красная; кто видел ее хоть раз, поверьте, не мог уже позабыть до самой смерти. Как подросла дочка, разнеслась о ней молва по всему белу свету; из-за тридевяти земель приезжали юноши поглядеть на ее красоту и наглядеться не могли. Только о ней все и говорили да спорили. А те, кому жениться пора пришла, все мешкали, все надеялись: и она ведь девушка, как все девушки, когда-никогда придется ей жениха себе выбрать.

Только, как говорится, каждое семя легко всходит да зеленеет, да нелегко цветет и зреет. Бывает, дожди и ветры злые гнут росток к земле, рвут его и ломают, и тяжко ему снова в себя прийти, чело к солнцу поднять.

Так настали тяжелые дни и для бедной девушки. Ни с того, ни с сего заболела ее матушка, застонала, заохала и богу душу отдала. Только и успела достать из-за пазухи перстень, отдать его дочке да промолвить:

— Видишь этот перстень? Береги его, как зеницу ока. Кто бы тебя ни сватал, надень ему перстень на палец: коли впору придется, выходи за него, а коль нет, так и не думай.

Похоронила она матушку, покручинилась, погоревала, прошло немного времени, и опять стали ее женихи донимать. Много их приходило, днем и ночью пороги обивали; примеряла она всем перстень, да никому он впору не приходился. Ходили к ней женихи, ходили, а потом стали все реже и реже заявляться, когда-никогда какой-нибудь завернет, да и тот недотёпа. А суженого все нет и нет. По всему белу свету парни думали да гадали: кого же она наконец в мужья себе выберет?