рельсы новой экономической политики. Ленину была
чужда провинциальная оглядка на все, что скажут
заграничные княгини Марьи Ллексевны. Ленин пони-
мал, что неумалчивание — есть самоочистительная
сила, а самовосхваление—разрушительно. Пастернак
гениально выразил разгадку ленинской гражданст-
венности. «Он управлял течением мыслей, и только
потому — страной».
Разрыв течения мысли и течения социалистиче-
ского строительства недопустим, ибо он одинаково
губителен и для строительства и для мышления. Мы
не имеем права нигилистически забывать выстрадан-
ные нами великие первенцы индустрии: Магнитку,
Турксиб, Кузбасс, но и не имеем права умалчивать
о том, что в то же время, вопреки ленинским заветам,
попиралось драгоценное хозяйское мышление многих
середняков, безвинно объявленных кулаками, и шла
беспощадная вырубка большевистской гвардии, луч-
ших командиров Красной Армии и индустриальных
кадров, передовых представителей ленинского мыш-
ления.
Сегодняшнее долгожданное стремление к переме-
нам к лучшему в жизни пашей страны вселяет в нас
глубокие надежды, что самовосхваление будет навсе-
гда отринуто, а неумалчивание станет нормой граж-
данского поведения. Нам, литераторам, грош цена
будет, если мы станем лишь фиксировать и восхва-
лять происходящие отдельно от нас общественные
преобразования. Мы обязаны не только помогать им,
но и подготавливать их. Истинно гражданские произ-
ведения не только отражают исторические события,
но и сами являются событиями истории. Ускорение
научно-технического прогресса немыслимо без уско-
рения прогресса духовного. Не забудем горького уро-
ка, когда кибернетику называли буржуазной лжена-
укой, а творческую генетику титулованные недоучки
обвиняли в реакционности. Именно этот духовный за-
стой затормозил заслуженное нашим пародом эконо-
мическое процветание, и дело дошло до того, что на
нашей богатейшей красавице земле через 40 лет после
войны в ряде городов еще существует карточная сис-
тема на масло и мясо, а это морально непозволительно.
Морально непозволительны любые виды закрытых
продуктовых и товарных распределителей, включая
спецталончики на посещение сувенирных киосков, ле-
20
жащие в кармане каждого делегата съезда, в том
числе и в моем.
Морально непозволительны для нас выставки
уродств в магазинах одежды, тысячные очереди за
какими-то, боже мой, кроссовками, и среди всех этих
дефицитов один из самых преступных — нехватка
бумаги для тех книг, которые читает наш народ, в
то время, когда на занудные псевдонаучные брошю-
ры спилили полтайги.
Мы не имеем права убаюкивать себя приятствен-
ным пейзажем леса поднятых рук на собраниях, если
внутри тех, кто поднимает руки, есть утаиваемое,
умалчиваемое. Бюрократические «галочки» о благо-
получно проведенных мероприятиях еще не есть ла-
сточки долгожданных перемен. Статьи, риторически
призывающие к гласности, еще не есть сама глас-
ность. Передовицы о необходимости свежести мысли
и языка нередко бывают написаны языком таким
суконным, что невольно подозреваешь, — не на эти
ли нужды свистнули когда-то шинель несчастного
Акакия Акакиевича. Когда читаешь Ключевского, Со-
ловьева, то видишь реальную историю России, неза-
молченную, неутаенную. Но когда читаешь беспре-
рывно перетасовываемые страницы нашей новейшей
истории, то горько видишь, что страницы так и пере-
сыпаны белыми пятнами умалчивания, утаивания,
сальными пятнами угодливых натяжек, кляксами ис-
кажений.
Боязнь творческого анализа нашей революции до-
вела нас до такого вопиющего недопустимого факта,
когда в серии «Жизнь замечательных людей» до сих
пор не вышла книга о Ленине. Во многих учебных
пособиях произвольно опускаются важные имена и
события, не упоминаются не только причины исчез-
новения выдающихся деятелей партии, но иногда
даже даты их смерти, как будто все они преспокойно
пребывают на пенсии.
Сколько раз в истории Великой Отечественной
конъюнктурно передвигали центр создания победы на
те или иные географические точки. Пора давно понять,
что центром создания победы было не географическое
место, а сама душа советского человека. До каких
пор мы будем помогать всем заграничным Марьям
Алексевнам, которые радостно составляют свое от-
равленное радиоменю наполовину из наших утаи-
ваний и умолчаний? Народ, который позволяет себе
мужественно анализировать свои собственные ошиб-
ки и трагедии, выбивает идеологическое оружие из рук
своих врагов, ибо он духовно непобедим. Лишь
бесстрашие перед лицом прошлого может помочь бес-
страшному, единственно правильному решению проб-
лем настоящего. Маркс, Энгельс так писали об
идеологических коновалах, о кромсающей тело лите-
ратурных произведений трусливой чиновничьей лже-
гражданственности: «Она — лишь деревенский хирург,
знающий против всего лишь одно универсальное ме-
ханическое средство — нож... Она шарлатан, вгоняю-
щий сыпь вовнутрь, чтобы не видеть ее, не заботясь
нисколько о том, что она может поразить внутренние
части тела» (Маркс—Энгельс об искусстве. «Искус-
ство», 1976, 2 т., с. 389).
Истинно художественные произведения не могут
быть «раскачиванием государственного корабля», ибо
они сами мачты этого корабля.
Недавно я впервые увидел фильм «Проверка на
дорогах» Алексея Германа, потрясший меня трагиче-
ской правдой, озаренной всеочищающим пламенем
Великой Отечественной. А ведь 15 лет этот фильм
провалялся на полке, покрытый оскорбительной
пылью незаслуженных обвинений. До сих пор до со-
ветского читателя не дошли «Котлован» и в полном
виде «Чевенгур» — одни из лучших гражданственных
произведений честнейшего патриота земли рус-
ской Андрея Платонова. Ждут конструктивного об-
суждения, а затем и встречи с читателями многие ос-
трые гражданственные произведения. Само время
властно требует отмены шлагбаумной психологии.
В то же время красный неумолимый свет должен за-
жигаться перед лжегражданственностью самоубаю-
кивания, самовосхваления, перед грудой «ниочем-
ных стихов», кирпичами «ниочемных романов», чьи
авторы довольствуются тем, что пишут лучше сосе-
да по лестничной клетке, забывая, что в доме ли-
тературы, где они незаконно прописаны, их бессмерт-
ными соседями являются Пушкин, Толстой, Достоев-
ский.
Достоевский писал о Пушкине: «Возьмите в Пуш-
кине только одно, только одну его особенность, не
говоря о других, — способность всемирности, всечело-
вечности, всеотклика».
В литературе, как в совести, нет периферии. Сто-
лица литературы — это сердце каждого писателя, вме-
стившего в себя весь мир. Белинский завещал: «Для
поэта, который хочет, чтобы его гений был признан
везде и всеми, а не одними только соотечественни-
ками, национальность есть первое, но не единствен-
ное условие, необходимое, чтоб, будучи националь-
ным, он в то же время был и всемирным». (Русские
писатели о литературе, т. I, с. 582).
Наша литература должна продолжать завещан-
ный классиками «всемирный отклик». Национальная
ответственность не должна переходить в националь-
ную узость.
Долг писателей под зловещей тенью атомной бом-
бы откликаться на стоны узников чилийских тюрем,
на сдавленные хрипы руин Бейрута, на крики проте-