Сделал это и заскучал поначалу – мир-то на периферии Галактики попался, никаких развлечений на много световых лет вокруг. А покидать нельзя: вдруг что случится?

Правда, вскоре веселее стало, эволюция началась. Забулькал первичный бульон, в меру посоленный, заплавали комочки протоплазмы. И Ответственный таким же комочком плавал – правило есть: принимать Ответственному форму, которая соответствует господствующему виду.

А то бывало раньше: сидит на берегу первичного океанного бульона человек во фраке и цилиндре и камушки бросает – для ускорения эволюции. Любой, кто посетит планету, сразу поймёт, что дело нечисто, и захочет вмешаться. Потом не оправдаешься. Примут за творца и навесят всю ответственность. Лучше протоплазмой плавать.

Поплавал так Ответственный, поплавал и на сушу подался. А то у него от воды, пусть и тёплой, насморк развиваться стал, а для насморка время ещё не пришло, лекарств не придумали. Глядя на Ответственного, и другие существа на сушу потянулись: личный пример много значит.

На суше скучать не приходилось – знай подталкивай эволюцию то с одной стороны, то с другой, чтоб она, лентяйка и лежебока, на месте не замерла. Ну, по эволюции у него всегда пятерки были. С динозаврами только немного ошибся – думал, смогут они претендовать на венец творения. Но разве такой громадный венец на голове удержится? Пришлось пересматривать взгляды.

Началась цивилизация, а с нею неизбежные трудности. Хотя Ответственного предупреждали, собственные впечатления были очень неприятными. Он-то думал, что направить людей на нужный путь будет так же легко, как справиться с динозаврами. Но если там помогло небольшое увеличение поля тяготения, то тут наскоком не удавалось. Ответственный пытался становиться во главе государств и таким образом вести народ к светлому будущему, путём реформ, но, пав несколько раз от руки наёмных убийц, отказался от подобного плана, решив пойти по пути постепенных изменений.

Сейчас он работал на большом автомобильном заводе в крупном городе одной из стран Северного полушария – по местному обозначению. Он всегда находился там, где его присутствие могло принести наибольшую пользу, где, как он чувствовал, было опаснее всего, где вмешательство становилось наиболее необходимым. Раз он решил изменять в первую очередь сознание людей, то работа предстоит большая: сознание сопротивляется изменениям, потому что не хочет терять самостоятельность.

Он стоял у заводского забора, за которым возвышались не дымившие сегодня трубы, ждал товарищей и думал о постепенном накоплении изменений.

Посмотрел на солнце, прищурившись, убрал два самых крупных пятна, и, заметив подходящую колонну, поправил под мышкой свёрнутый транспарант, шагнул в общие ряды: шла демонстрация в поддержку мира.

Они были членами «Слава КПСС!». Так называлась их партия, но почему она так называлась, не помнил никто. Но это была настоящая, большая партия – их количество ровно в десять раз превышало то минимальное число членов, которое должно быть в первичной организации. Так было написано в старинной потрёпанной малоформатной книжке, начало и конец которой оказались оборванными, да и из середины тоже кто-то выдрал отдельные листки.

Но всё же она была руководством к действию и все мероприятия они старались проводить, сообразуясь с ней. Кое-кто уже начал называть книжонку просто Святой Книгой.

Книгу они нашли не очень давно, в подвале полуразрушенного дома, развалины которого стали их штаб-квартирой. Не потому он стал штаб-квартирой, что там нашли книгу, а просто надо было где-то собираться, а другие развалины давно заселили, и за них пришлось бы основательно подраться.

Это же место почему-то считалось у жителей города проклятым, сюда мало кто заходил – разве что такие же юные отщепенцы-горлопаны, как они. Но они пришли сюда первыми, и поэтому присвоили себе право владения развалинами.

Но их партия создавалась не на пустом месте – книга являлась лишь подтверждением их убеждений, которые, в свою очередь, базировались на старинных преданиях, передаваемых изустно из поколения в поколение. Так, они помнили, что у истоков партии стоял какой-то Лысый, который создал весь мир за семь или за десять дней – ещё, говорят, была такая книга – «10 дней, которые потрясли мир». От неё, правда, осталась всего одна обложка, но это не умаляло её исторической ценности, так как становилось известно Творца имя: Джон Рид.

Творец создал мир, а от мира затем отколись Польша, Финляндия, Исламистан и Украина. Было у него Волитбюро, состоящее из двенадцати апостолов, но один из них предал Вождя, и он их всех за это расстрелял.

Бытовало ещё мнение, что Лысый создал – или разделил, тут мнения расходились – всего одно государство, но зато нового типа, или новых типов, которые не захотели в нём жить и начали перестраивать.

Те же страны, что откололись, сделали это потому, что не хотели сеять кукурузу, а хотели жевать готовую «Кукуруку», обрывки обёрток которой часто валяются под ногами. Осталась не расколотой одна страна, которую с тех пор называли просто – Страна. Или Странна – потому что не смогла найти себе подходящего названия, а также флага, герба и гимна, которые бы всех устраивали.

Но разногласие в названиях появилось, скорее всего, потому, что некоторые из устных рассказчиков заикаются, а другие – нет. Но поскольку ни те, ни другие не умеют ни читать, ни писать, возникло две ветви ереси, из которых одна считала, что живет в Стране, а вторая, что в Странне.

Нашим ребятам повезло: они читать ещё умели – приобрели эту способность по наследству, в результате спонтанных мутаций, а сохранить отчасти помогла Книга, и они на ней поклялись и дальше передавать знание своим детям и внукам, если те случайно появятся в октябре.

Партийной работы у них находилось достаточно много: они собирали обрывки бумаги, на которой можно писать, и вели Историю Партии, которую называли Летопись, потому что зимой в развалинах становилось холодно и невозможно писать. Их партия заслуживала своей Истории – она ведь была самой массовой, самой организованной, и её истоки уходили куда-то в далёкое-далёкое прошлое, когда по дремучим лесам доисторической Европы бродили призраки и мамонты. Или призраки мамонтов – тут тоже имелись разногласия.

И потому они тщательно собирали и записывали все древние мифы и предания, относящиеся к их Партии и к Стране: и о Неделе Трёх Съездов, и о Генеральном Секретаре, и о Красной Шапочке.

Они верили, что пройдут годы – и их Партия вновь станет народом, как бывало раньше. Пройдёт тысячелетний период разрухи, начатый Лысым, люди вернутся на поля, фабрики и заводы, построят новые дома, перестанут спорить в парламенте – они не знали, что обозначают все эти слова, но так говорили предки, и они запомнили всё дословно и твердо верили, что так и будет.

Люди перестанут, наконец, есть крыс и друг друга, не будет больше изматывающих стычек с другими партиями – например, с вульгарной партией «Больных камешков» или «Роллинг Стоунз», которая больше походила на тайное общество, члены которого узнавали друг друга по условному знаку – верчению указательным пальцем у виска. Целыми днями они только и занимались, что сбором круглых окатанных камешков, которые называли «васька», да ещё кусочков металла, в которых проделывали дырки, чтобы носить на шее. Они поклонялись древнему богу «Хэви метал» и, входя в экстаз, постоянно бормотали: «Хэви, хэви, хэви метал. Метал, метал, метал-хэви. Хэви-метал, хэви-метал, метал, метал, метал – хэви». И так далее, пока не впадали в полную прострацию.

А в остальном они были такие же, как все нормальные люди: голые, грязные, питающиеся всякими отбросами, да иногда – бесплатным супом из зелёных полевых кухонь, на которых было написано «US Army». Все называли эти кухни «гамнитарной помощью».

И, словно бесценную реликвию, бережно хранили они потрёпанную красную ленту материи, которую другие давно пустили бы на набедренные повязки. На ленте было написано золотом название их Партии: «Слава КПСС!»