ЧЕТВЕРТАЯ

Стейт заснул на моей кровати, и я прижалась к нему. Места, где мы зачастую спали, были пусты, и это были самые лучшие ночи. Только я, он, его футбол и наши мечты сбежать с Кингса в соседствующие дома.

Я просыпаюсь, когда в крошечном доме появляются громкие голоса. Это не похоже на вечеринку, а сердитые крики. Я пытаюсь встряхнуть Стейта, чтобы разбудить, но он не поддается. На цыпочках я поднимаюсь с кровати и заглядываю в щель приоткрытой двери.

Трое мужчин держат оружие, направленное на моего отца, родителей Стейта, и несколько других незнакомцев, сидящих на диване. Они требуют свои деньги и все их наркотики. Их лица скрыты черными масками. Когда я вижу страх в глазах отца, у меня между ног появляется влага. Происходит выстрел. Вспышка заставляет меня отшатнуться, но не раньше, чем голова моего отца откидывается на спинку дивана, а мозги разлетаются вокруг него.

Раздаются новые выстрелы, и я бегу к Стейту, который ошеломленно сидит на кровати. Я хватаю его за руку и тащу под кровать. Он пытается что-то спросить, но я закрываю ему рот. Наши мизинцы сжимают друг друга, и я плачу, пока шум не стихает.

Мужчины обшаривают дом в поисках чего-то, и когда дверь моей спальни распахивается, я снова описалась.

Они никогда не найдут нас. Уже светло, когда мы встречаем полицейских. Я бросаюсь к ним, но Стейт удерживает меня, пока не убеждается, что это безопасно. Они задают вопрос за вопросом, прежде чем отвезти нас в участок. Нас кормят действительно хорошей едой, и я ем как енот, которого однажды видела кормящимся из мусорной корзины в документальном фильме.

Я отказываюсь говорить, пока они не приводят ко мне Стейта, и тогда я рассказываю им, что видела. Женщина со светлыми волосами, которая говорит с нами, хорошая. Стейт просит их позвать мисс Тами, чтобы облегчить мой страх.

Она мчится на станцию, и тогда я, наконец, говорю и плачу, переживая всю свою боль. Офицеры сообщают, что все наши родители мертвы. Я впервые вижу, как мой лучший друг рыдает на своих руках. Все, что у нас было, каким бы злом это ни было, украли у нас той ночью.

*** Еда здесь восхитительная, но я вижу Стейта только в школе и во время просмотра телевизора перед сном. Я должна спать в комнате для девочек, а он — для мальчиков.

Каждый день от слез и бессонницы мои глаза болели.

Никто не слушает Стейта или мисс Тами, приюту, кажется, все равно. Меня сфотографировали со всеми моими любимыми вещами, перечисленными в профиле, и Стейт сказал мне, что у него было также. Рабочие в приюте были с нами очень честны, говоря, что мы теперь в системе и ждем нашего дома «навсегда».

— Бейлор, ты должна поесть. — Стейт вытаскивает пачку чипсов из спортивных шорт. Я только качаю головой. Теперь я живу в большем страхе, чем на улицах Кингса.

По крайней мере, там я знала правила, и Стейт всегда был на моей стороне.

Дни идут, бесконечные и безнадежные. Стейт, когда может, находит меня, хватает за мизинец, и я учусь наслаждаться моментами, когда мы вместе. Проходит уже несколько месяцев. Я жду на диване, заняв для него место своей ногой, чтобы никто из других детей не подсел ко мне. На меня навесили ярлык подлой сучки, и я никогда не перестаю распускать слухи о том, что застрелила отца.

Наш любимый эпизод в «Скуби-Ду» начинается и заканчивается без Стейта, поэтому я иду и ищу его. Он выворачивает из-за угла, сбивая меня с ног. Когда мир перестает вращаться, я поднимаю глаза на Стейта, а по его лицу катятся слезы. Я только один раз видела, как он плачет, поэтому знаю, что произошло что-то плохое.

— Мне очень жаль, Бейлор. — Он притягивает меня к себе. Его правый глаз распух после драки в школе на прошлой неделе. Рана — результат того, что Стейт снова заступилось за меня.

— Ты в порядке? — Он крепко прижимает меня к себе.

— Что случилось?

Я чувствую, как его слезы капают мне на плечо, но он не отвечает. Я пытаюсь оттолкнуть его, но он не двигается.

— Что случилось? — кричу я. Ответа по-прежнему нет. — Я ударю тебя коленом по яйцам. Говори. Ты будешь говорить, Стейт?

Я смотрю через его плечо и вижу одного из социальных работников, стоящего с мужчиной и женщиной. Женщина нервничает, ломает пальцы, а мужчина крепко прижимает ее к себе.

— Нет. Нет. Нет, — мое последнее «нет» звучит как крик.

— Я отказался, но мне все равно нужно идти, Бейлор.

— Ты не можешь, Стейт.

— Пора, Стейт. — Социальный работник хлопает его по плечу.

— Пожалуйста, не оставляй меня. — Я обнимаю его крепче, чем когда-либо прежде, чувствуя, как мой мир рушится.

— Я не хочу.

— У него нет выбора. — Социальный работник разлучает нас. Стейт хватается за мой мизинец.

— Я просил и умолял их забрать тебя, Бейлор.

— Пожалуйста, Господи, пожалуйста. Нет, — я всхлипываю, пребывая в таком ужасе, что даже не узнаю собственного голоса.

Я падаю на твердый кафельный пол, все еще держась за мизинец Стейта. Женщина разделает нас, а я не могу смотреть, как он уходит. Я закрываю лицо руками и полностью падаю на пол, крича громко и яростно. Я слышу, как Стейт выкрикивает мое имя, но оно исчезает вдали, пока не растворяется полностью.

— Позвоните мисс Тами. Она в ее досье, и остается единственным человеком, кроме Стейта, который может ее успокоить.