ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

— Привет, милый.

— Бейлор, я скучаю по тебе.

— Я тоже скучаю по тебе, Стейт.

— Мы только что приехали в отель.

— Как ты?

— Честно?

— Конечно.

— Это радость с примесью горечи, Королева. Я хочу, чтобы ты была здесь рядом со мной. Это чувствуется неправильным.

— Я чувствую то же самое, находясь здесь.

— А где Роу?

— Спит. У нее был тяжелый день. У нас всех был тяжелый день.

Я чувствую себя дерьмово, говоря ему это, но мы обещали друг другу быть честными и ничего не скрывать. Мы поклялись, что никогда больше не позволим жизни разлучить нас. Всему виной изрядная доля срывов у меня и Стейта.

— Я смогу позвонить через Фейстайм позже.

— Это было бы прекрасно. О, и я готова поехать в Аризону, чтобы пнуть этого мудака по яйцам.

Его глубокий смешок заполняет тишину.

— Успокойся. Все это часть подготовки к большой игре.

— Он мудак, который провоцирует тебя в социальных сетях.

— Он и правда... мудак.

— У меня может появится кукла вуду с булавками в глазных яблоках и его стручке с фасолинками.

— Боже, мне это нужно было — просто поговорить с тобой. Я так по тебе скучаю, — его глубокий смешок щекочет глубины моего живота.

Я останавливаюсь на секунду, борясь с желанием попросить его вернуться домой, потому что знаю, он бы вернулся. Это было трудное решение — не присутствовать на матче национального чемпионата. Стейт предложил Роу купить билет, но сразу после смерти мисс Тами это было уже слишком. Тело Роу все еще исцеляется, как и наши с ней сердца.

Его мама прожила у нас неделю, пока я не заставила ее улететь в Аризону, а теперь здесь была Шейн. Она более чем была рада пропустить большую игру. Мама Стейта шокировала меня до чертиков. Теперь я понимаю, почему Стейт так сильно ее любит. Она действительно импульсивная женщина. Она несколько раз пыталась извиниться, но я всегда останавливала ее.

Потребовалось много мужества, чтобы признать то, что она делала. Я, как никто другой, знаю, как ужасно убегать от призраков нашего прошлого. Она разорвала порочный круг и хотела только лучшего для своего сына. Мы все делаем поспешные выводы. Правильно это или нет, это все равно случается. Тот факт, что она призналась в этом и открылась мне, значит для меня больше, чем что-либо.

— Что ты думаешь на счет игры? — спрашиваю я, пытаясь поменять тему.

— Я, блядь, под кайфом. Мы всех раздавим.

— Я знаю.

— Ты разбудишь Роу до четырех по твоему времени? Я хочу поговорить с ней, прежде чем перейду в режим игры.

— Ты же знаешь, что так и будет, — я делаю короткую паузу. — Стейт, ты же знаешь, что я верю в тебя и люблю. Я не сомневаюсь, что ты надерешь всем задницу.

— Спасибо. Мне это было нужно, — теперь его очередь сделать паузу. — Но дюжина голых селфи не повредит.

Я громко хихикаю в трубку.

— Я посмотрю, что можно сделать, малыш.

— Я люблю тебя, Королева.

— Я тоже тебя люблю, скоро буду в Фейстайме.

Я заканчиваю разговор, зная, что мы можем продолжать вечно эту нашу маленькую игру. Я смотрю на Шейн, сидящую на диване с миской попкорна на животе и смотрящую какое-то дурацкое реалити-шоу.

— Как твой ухажер, геройка хорндогов? — спрашивает она, не отрываясь от шоу.

— Держится там.

— Боже, я не могу отблагодарить тебя за то, что ты вытащила меня из той игры.

— Ты уже тысячу раз говорила об этом, Шейн.

— Серьезно, — она встает с попкорном в волосах. — Если бы мне пришлось присутствовать на еще одной гребаной игре, я, возможно, проколола бы себе веки.

— О, Шейни, тебе действительно тяжело с Райдером... и с папой тоже.

Она показывает мне средний палец, когда я иду на кухню, чтобы приготовить еду на день игры. Это не традиционные крылышки и соус, а скорее сочетание поп-тартс и сэндвича с ветчиной. Я выношу тарелки и иду в комнату Роу.

Она зарылась поглубже в одеяло, держа в руках Рапунцель. Она такая милая, а уже прошла через ад. Это сказалось на ней, и она дремала больше обычного. Я забираюсь к ней в постель и начинаю поглаживать легкими кругами ее спину, пока она не начинает шуршать.

— Привет, детка. Пора просыпаться.

Она стонет и переворачивается.

— Уже почти время игры, детка. Тебе нужно одеться и Стейт хочет с тобой поговорить.

— Он здесь? — спрашивает она сквозь сонные веки.

— Нет, детка. Он в Аризоне, но хочет поговорить с тобой перед игрой.

— Ладно, — она перекатывается на живот. — Еще десять минут.

— Я вернусь через минуту. Я приготовлю ванну, чтобы помочь тебе проснуться.

Клянусь, она сильнее, чем я когда-либо смогу стать. Она обнимала меня, пока я плакала, и даже убирала волосы. Она пела мне, чтобы я уснула, будучи сильнее. Роу — самый удивительный человек, которого я когда-то встречала. Я знаю, что ее ждет великая судьба, и я буду рядом с ней на каждом шагу.

— Вода готова.

— Ладно, — Роу приподнимает сонное тело с постели.

Я протягиваю к ней руки и люблю, когда она залезает ко мне. Широкая улыбка расплывается на моем лице, когда я вспоминаю, как мисс Тами ругала меня, чтобы я не таскала ее повсюду. Она всегда будет с нами. Я веду Роу в ванную и помогаю ей залезть в ванну. Я брызгаю пузырьками, а потом передаю Роу ее любимые игрушки для ванны.

Вскоре она просыпается, напевает какую-то мелодию и играет в ванне. Я сижу и наблюдаю за ней. Мисс Тами оставила мне самый лучший подарок.

— Почему он не отвечает? — Роу прижимается носом к экрану, ее мокрая коса раскачивается из стороны в сторону.

Я снова сажаю ее к себе на колени.

— Подожди, прошло только два звонка.

Гудок замолкает, когда включается видеосвязь.

— Он там. Он там.

Роу вглядывается в телефон, как на иголках, ожидая ответа.

Хитрая ухмылка Стейта заполняет экран с целой кучей грохота на заднем плане.

— Одну секунду, девочки, — он поворачивается к людям позади себя. — Я сейчас вернусь.

Я вижу, как тренер Пит кивает на заднем плане. Несколько секунд Стейт идет по длинному коридору, пока не входит в тихую комнату.

— Кто это меня зовет? — он шевелит бровью в камеру.

— Это я, Шрек, — машет Роу в экран.

— Это моя принцесса?

— Да, это я, — она прижимается лицом к экрану.

— О, я вижу тебя. Хороший свитер.

Она фокусирует телефон на цифре семь напротив.

— А где команда?

— Они все готовятся. Это большая игра.

— Ты взволнован?

— Конечно. Я хочу победить, а потом вернуться домой.

И экран озаряет жемчужно-белая улыбка Стейта.

— Я не хочу, чтобы ты возвращался домой, — ее лицо становится печальным.

— Но почему?

— Потому что он далеко от нас.

— Мой дом с тобой и Бейлор.

Она озаряется и целует экран.

— Тогда выиграй эту игру и возвращайся домой.

Она бросает мне телефон и спрыгивает с моих колен.

— Эй, — я улыбаюсь и машу ему рукой.

— Привет, красавица.

— Ох, заткнись.

Я никогда в жизни не выглядела хуже, чем сейчас. Мешки под глазами украшали черные линии. Никаких намеков на макияж и крысиные волосы, да, я никогда не выглядела хуже.

— Я серьезно. И я возвращусь домой как чемпион, Королева.

Его глаза загораются, как никогда за последний месяц.

— Я верю тебе, Стейт. Давным-давно, когда мы были маленькими, ты говорил мне, что станешь чемпионом мира, и я никогда в тебе не сомневалась.

— Детка, ты помнишь наш розовый и голубой особняк без забора?

— Да, — я улыбаюсь искренней улыбкой с надеждой на будущее. — Без забора и с приставкой.

— Да, тогда мы еще не знали, что безнадежно влюбимся.

— Кажется, я знала, — я подмигиваю.

Он только ухмыляется и не отвечает.

— Но я думаю, что мы поменяем планы на один дом с белым штакетником вокруг него, добавим Роу и все это дерьмо с принцессами. К тому же мне может понадобиться собака.

— И кошка, — добавляет он.

— Возможно, золотая рыбка, — отвечаю я.

— Договорились, Королева.

— С мороженым со вкусом жвачки каждый вечер.

— Каждую ночь и навечно, — отвечает он.

— Стейт.

— Да.

— Надери всем задницы.

— Хорошо, Королева. Я люблю тебя.

— И я тебя.

Когда звонок заканчивается и его глубокие шоколадные глаза исчезают, я на секунду чувствую укол боли. Роу отвлекает меня, танцуя вокруг в своем снаряжении для игры, жуя свой любимый вкус Поп-Тартс. Шейн стоит рядом с ней, подпевая песне, звучащей у нее в голове.

Они развлекаются в течение следующего часа, прежде чем успокоиться и занять свои места. Роу возится со своим браслетом, слушая все предигровое дерьмо. Ее лицо становится кислым, когда комментаторы отдают предпочтение команде противника.

Начинается предматчевое вступление в специальном выпуске, и телевизор заливается синим и оранжевым. В поле зрения появляются знакомые кадры стадиона, а затем на экране вспыхивает заголовок: «Да кому какое дело?».

Несколько товарищей по команде Стейта появляются на экране, произнося свое имя, а затем повторяя случайное имя после своего.

Тренер Пит, наконец, заполняет весь экран.

— Да кому какое дело? — эти три слова мощно слетают с его языка. — Посмотрите на мою команду, и вы увидите.

Детские фотографии появляются на экране, а игроки повторяют имена на заднем плане. Несколько игроков увеличиваются и делятся своими историями о том, как они победили систему и попали в колледж. Их история звучит правдиво, и я обнаруживаю, что мне также становится легче этим поделиться.

Следующим на экране появляется Стейт в черных спортивных шортах, крутящий на кончиках пальцев мяч.

— Я Стейт Блейк.

Затем камера приближает изображение его и мисс Тами из наших начальных классов. У него черный и опухший глаз, но она гордо улыбается, прижимая его к себе.

— Она спасла меня.

Он начинает делится своей историей, которая похожа на другие. Ребенок, которого забыли из-за наркотиков и насилия, и он превращается в очередную жертву. Тем не менее, это разительная разница, потому что у него была она. Я стараюсь не думать о тех моментах, когда его усыновили, и о тех годах, которые мы пропустили вместе.

Он повторяет: — Она спасла меня.

Я смотрю на экран и вижу нас в костюмах на Хэллоуин, другие случайные селфи, а затем несколько с Роу. Последнее, на чем сосредотачивается особое внимание — это фотография его и Роу. На нем корона, он смотрит на Роу сверху вниз. На снимке крупным планом запечатлены в основном ее нос и глаза.