Печатается по копировальной книге № 7, лл. 239 и 240.

Иеромонах Иоанн, в миру Шамиэ — араб по происхождению, преподаватель Пензенской духовной семинарии.

Ответ на письмо иеромонаха Иоанна от 4 января 1907 г. с вопросом, как Л. Н. Толстой относится к унитарианской секте.

1907 г. Января 30. Я. П.

Я не компетентен совершенно для суждения о вашем проекте. Мне кажется только, что моя связь с этим проектом совершенно произвольная. Если у вас могут быть какие-либо мысли об этом предмете, то удобнее бы было высказать их в разговоре. Если бы вы выбрали время после 5 часов и сделали бы мне удовольствие приехать, я очень рад бы был.

Лев Толстой.

30 янв. 1907.

Печатается по копировальной книге № 7, лл. 239 и 240.

Николай Петрович Каменев (р. 1857) — врач-психиатр, директор психиатрической больницы Тульского губернского земства. В 1903 г. организовал близ Тулы, в д. Петелино, психиатрическую колонию. С Толстым виделся в 1905 г. в Петелине.

К письму от 19 января 1907 г. Каменев приложил проект организации на казенной Засеке (близ Ясной Поляны) Яснополянского трудового убежища для душевнобольных; просил у Толстого поддержки.

Комментируемого письма Н. П. Каменев не получил.

Проект организации убежища не осуществился.

1907 г. Января 30/февраля 12. Я. П.

Dear Miss Crosby,

I am very sorry not to have been able to write to you for this fortnight. I have been ill and very weak and weary.

I thank you very much for your good letter. Your brother¹ was to me much more than an ordinary acquaintance. He was one of those rare people whom I met in life with whom I felt from the beginning I could think and feel in common.

But not only this: I had a hearty sympathy for him. I felt it keenly last week when I got an American paper, «The Public», in which I found a very good likeness of him.² I could not retain my tears when I looked at it.

If his death is such a great loss for me and his friends (I think it is the same for his country), how heavy the loss must be for you and his nearest relations?

With true feeling of condolence and high esteem

I am, yours truly

Leo Tolstoy.

12 February 1907.

Toula, Jasnaja Poliana.

Дорогая мисс Кросби,

Я очень сожалею, что не мог написать вам за эти две недели. Я был болен и очень слаб и утомлен.

Очень благодарю вас за ваше хорошее письмо. Ваш брат¹ был для меня гораздо больше, чем обыкновенный знакомый. Он был одним из тех редко встречавшихся мне в жизни людей, с которыми я сразу чувствовал, что могу думать и чувствовать заодно.

Но не только это. Я сердечно любил его. Я остро почувствовал это на прошлой неделе, когда получил американскую газету «The Public», в которой нашел очень хороший его портрет.² Я не мог сдержать слез, глядя на него.

Если его смерть является такой большой утратой для меня и его друзей (думаю, также и для его страны), то как же тяжела она должна быть для вас и его ближайших родственников?

С чувством искреннего соболезнования и глубокого почтения

остаюсь искренне ваш

Лев Толстой.

12 февраля 1907.

Тула, Ясная Поляна.

Печатается по копировальной книге № 7, л. 253. Написано и датировано рукой T. Л. Сухотиной, подпись собственноручная. Дата письма нового стиля. Основание датировки: в копировальной книге письмо отпечатано среди писем от 30 января. В ГМТ хранится черновик; первая половина — рукой T. Л. Сухотиной с исправлениями Толстого; вторая половина — автограф. Текст черновика почти полностью совпадает с подлинником.

Ответ на письмо Грес Эштон Кросби, сестры Эрнеста Кросби, из Кембриджа от 10 января н. ст. 1907 г. Она писала о смерти своего брата и благодарила Толстого за оказанное на него влияние.

¹ Об Эрнесте Кросби см. т. 67, стр. 212.

² Портрет Кросби был напечатан в газете «The Public» от 12 января 1907 г.

1907 г. Января 30/февраля 12. Я. П.

Dear Sir,

The death of Ernest Crosby is a very great sorrow for me. I realized the strength of my inner spiritual connection with him only when I got the news of his death.

It is a great and very rare happiness to possess such a friend, of whom one can be sure that he understands you fully and whose leading innermost force of life is quite the same as your own. And excepting his great intelligence, talent and high morality, — such a man was Ernest Crosby for me.

Yours truly

Leo Tolstoy.

Toula, Jasnaja Poliana.

February 11-th 1907.

Милостивый государь,

Смерть Эрнеста Кросби для меня большое горе. Я только тогда осознал всю силу своего внутреннего духовного единения с ним, когда получил известие о его смерти.

Это большое и очень редкое счастье иметь такого друга, в котором можно быть уверенным, что он вполне тебя понимает, и основная цель жизни которого та же, что и у тебя. Не говоря уже об его глубоком уме, таланте и высокой нравственности, — таким именно человеком был для меня Эрнест Кросби.

Искренне ваш

Лев Толстой.

Тула, Ясная Поляна.

Февраля 11-го 1907.

Печатается по копировальной книге № 7, л. 254. Написано и датировано рукой Т. Л. Сухотиной, подпись собственноручная. Дата письма нового стиля ошибочна. Основание датировки: в копировальной книге письмо находится среди писем от 30 января/12 февраля. В ГМТ хранится черновик-автограф, текст которого почти не отличается от текста подлинника.

Ответ на письмо Уидена Грехема из Нью-Йорка от 9 января н. ст. 1907 г. с сообщением о смерти Эрнеста Кросби. Корреспондент писал также о том, что предполагается устроить собрание памяти Кросби, для которого было бы в высшей степени важно получить от Толстого несколько слов, посвященных памяти умершего.

1907 г. Января 30/февраля 12. Я. П.

Jan. 30/12 Febr. 1907.

Jasnaja Poliana.

Mr. Benedict Prieth.

Dear Sir,

I delayed my answer to your letter because of illness. I knew the sad news of Ernest Crosby’s death before, but nevertheless I thank you for your letter.

Though a sad one, it is a satisfaction to see a true appreciation of the rare qualities and high character of one's best friends.

What you say of him, that he never said an evil word of anyone, is one of the greatest commendations that can be said of any man. I hope that E. Crosby could not estimate me more than I loved and estimated him.

Yours truly

Leo Tolstoy.

Янв. 30/12 февр. 1907.

Ясная Поляна.

Г-ну Бенедикту Приту.

Милостивый государь,

Я задержался с ответом на ваше письмо из-за своей болезни. Я уже получил печальное известие о смерти Эрнеста Кросби, но тем не менее благодарю вас за письмо.

Хотя известие само по себе печальное, но все же приятно было прочесть справедливую оценку редких качеств и высокого благородства одного из моих лучших друзей.

То же, что вы о нем говорите, что он никогда ни о ком не сказал дурного слова, является величайшей похвалой, какую можно произнести о человеке. Думаю, что Э. Кросби не мог ценить меня выше, чем я любил и ценил его.