Этот пятый виток как раз и осуществлялся. Над видимой передней стороной спутника взошло солнце долгих лунных суток, одних из множества. Обратная половина шара на 60 процентов уже была погружена в темноту.

Только радары-рельефные зонды передавали чистое изображение разорванной поверхности. Оно едва отличалось от известной передней стороны, однако, это были давно известные факты. В этом отношении Луна не скрывала больше никаких секретов.

Затем они вновь вынырнули из Лунной тени. Ее высота едва составляла 90 километров, скорость полета была снижена путем коротких тормозных импульсов до 2,3 км/с.

Робот-регистратор начал резко свистеть. Излучатели космической станции уже вновь поймали корабль. Автоматика Центра управления полетами «Стардаста» получила новые указания. Булли включил контакт для сепаратной обработки данных.

На рельефном телеэкране ракета была видна в виде зеленой точки. Она скользила точно по предписанной линии посадочной траектории. Конец находился вплотную к Южному полюсу Луны, недалеко от кратера Ньюкомб. Красный кружок означал место посадки. Речь шла о плоской, явно каменистой местности, которая должна была предоставить большим посадочным тарелкам корабля хорошее посадочное место.

Точно так же четко, как сигналы управления автоматики, был слышен и голос руководителя проекта. В результате большого удаления между сообщениями возникли промежутки в несколько секунд. Ультраволнам, летящим со скоростью света, также требовалось некоторое время, чтобы преодолеть это расстояние.

Все еще с большой скоростью «Стардаст» прошел над западными отрогами Моря Нубиум. Прямо оттуда выплыл огромный кратер Вальтера. Больше ничего не было, вплоть до места посадки.

«Наземный контроль, говорит генерал Паундер, — прозвучало среди шумовых помех из громкоговорителя. — Вы достигнете точки Вашего разворота через 72 секунды. Подача сигналов осуществляется с учетом перекрываемого радиоволнами удаления. Мы пока отключаемся, чтобы избежать помех. Мы хорошо видим Вас на телеэкранах зонда. Прием нормальный, никаких помех. Главное автоматическое устройство телеуправления заработало. Мы отлично доставим Вас на грунт. Выпускайте посадочные ноги. Прошу докладывать об исполнении. Я больше не отвечаю. Желаю удачи — до посадки — и не сдавайтесь. Конец».

Родан отключился. Выдвинулись четыре телескопические ноги «Стардаста», отходя при этом под углом в 45 градусов от обшивки корабля. Шире и шире растягивала гидравлика длинные, многократно укрепленные подкосами трубы. На нижних концах развернулись опорные тарелки с контактной поверхностью по четыре квадратных метра на каждую.

Вскоре после этого они достигли контактной точки. «Стардаст» находился еще на авиалинии рельефной карты. Небольшие отклонения были скорректированы.

«Готово, есть контакт», — выдавил Булли. Это был момент, от которого, собственно, зависело все. От него зависело плановое осуществление посадки.

Неожиданно раздался резкий звук в регистрирующем приборе. Это поступил сигнал.

Двигатель активизировался. Это была короткая, но зато исключительно жесткая противотяга в двенадцать граво, которая заглушила остаточное движение корабля на следующие 50 процентов.

Когда это миновало и наступила рассчитанная корректирующая пауза, мужчины тяжело перевели дыхание. При следующем тормозном толчке должен был произойти разворот на 60 градусов, после этого — точное вертикальное выравнивание хвостовых сопел относительно поверхности грунта.

Когда и это будет позади, корабль должен стоять над точкой приземления и осуществить посадку на собственной газовой струе. Со скоростью падения максимум четыре метра в секунду. Таково было предписание.

В мозгу Родана с быстротой молнии пронеслись отдельные данные. Все произошло так быстро, так безошибочно. Ну, а поскольку он находился в хрупком устройстве, то сразу понял всю невероятную сложность момента.

«Стардаст» начал падать в пологой параболе. Гравитация Луны стала вдруг сильно ощутимой. Настало самое время для разворота. Сопла камеры расширения нужно было направить назад.

«Еще три секунды… две… одна… контакт», — прокричал Булли.

Контакт произошел, но с таким ревом, словно рядом с ракетой стояла станция мощностью в 1000 киловатт.

Шумы волной неслись из контрольных громкоговорителей. Ультравысокий свист и звон разрывал уши мужчин. На долю секунды взгляд Реджинальда Булля стал бессмысленным. Потом его широкое лицо перекосилось от боли.

Реакция Родана была молниеносной. Правой рукой он схватился за аварийный выключатель. Защелкивающиеся магнитные пояса приковали мужчин к их откидывающимся сиденьям.

Все услышали предупредительный сигнал автоматики. Встроенный электронный мозг «Стардаста» сообщал о неполадке. Вспыхнувшие лампы подтвердили, что ожидаемый разворотный сигнал наземной станции телеуправления не прошел. Даже если бы машина не умела думать сама, то и она после осуществленных с невероятной быстротой расчетов установила бы, что налицо огромная опасность.

Уже загорелись диаграммы.

«Отклонение! — закричал Булли. — Нет сигнала зажигания. Мы пропускаем точку посадки. Помехи мешают приему сигналов телеуправления. Откуда они поступают? Они лежат как раз на нашей частоте!»

Родан отказался от того, чтобы в данной ситуации раздумывать над этим. Ярко освещенная восходящим солнцем поверхность Луны стремительно приближалась. Он сделал то, что должен был сделать командир корабля в таком случае.

Это было быстрое рефлексивное движение, заставившее его переключить встроенный в подлокотник главный выключатель. Тем самым «Стардаст» выходил из-под наземного контроля телеуправления.

Рев в контрольных приборах смолк. Вместо этого затрещал звонок. Раздался звук магнитной ленты устройств автоматического управления.

«Центральный мозг принимает на себя посадочную автоматику. Расчеты идут, окончены. Вводится режим посадки, аварийный сигнал QQRXQ с наибольшей силой передачи послан на канал 16. Посадка начинается».

Это было все, что проговорил техник на ленту перед запуском.

Это был всего лишь акт отчаяния; спуск ставшего беспомощным корабля во что бы то ни стало. Попытка полета была на этой стадии уже невозможна. Грунт был слишком близко, скорость падения вновь возросла более, чем на 2 км/с, а необходимый разворот занял бы слишком много времени. Это была вынужденная посадка — совершенно все равно, лежала ли под огнедышащим хвостом «Стардаста» плоская поверхность или вал кратера с острыми верхушками скал и отвесными склонами.

Поворотные сопла так резко развернули ракету, что ее словно ударом вынесло в вертикальное положение. Ее носовой конус был устремлен теперь в темноту звездного неба. Гироскопы взяли на себя задачу по стабилизации положения. Кто-то вскрикнул.

Родан больше не давал приказов и указаний. Они не имели бы смысла. Ни один человек не смог бы тут ничего сделать, даже Родан, который был известен как «мгновенный переключатель».

Необходимые расчеты и переключения смогла бы теперь выполнить только автоматика. Мозг любого человека был бы в этом случае бессилен.

На телеэкранах забортного наблюдения появились зубчатые края вала. Нижний экран сверкал яркой белизной. Там неистовствовала мощь расширяющихся газов.

Булли что-то крикнул. Это был скорее беспомощный хрип, и было удивительно, что он еще смог выдавить его при 16 граво.

Затем они услышали рев и треск. Еще один удар вдавил их в пневмосиденья. В кабине что-то затрещало, некоторые детали арматуры лопнули.

Колебания еще не улеглись, но вдруг настолько неожиданно стало тихо, что измученное сознание почти не прореагировало на это.

На маятниковом измерителе мужчины увидели, что корабль установился в вертикальное положение, словно штырь. Потом они услышали треск и щелканье во всех соединениях кабины. Высоконапряженные детали возвращались в термодинамическое равновесие.

Над Перри Роданом зажглась зеленая лампочка.

В тишине раздался пронзительный истерический смех.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: