— Например, работа сторожем в Летнем садике, — ехидно предполагаю я.

Бархатцы, оранжевые как солнце 

— Да, в том числе и моя работа в Летнем садике. Понимаешь, она живая. Она живая и подлинная. Кстати, я же не только сторожу скамейки и пруд, но и ухаживаю за деревьями, высаживаю розы. Вот ты придёшь сюда летом и увидишь, какие прекрасные цветы здесь вырастут. Тут будут чайные, розовые, белые и красные розы. Представляешь? Ещё здесь будут клумбы с разноцветными анютиными глазками и бархатцами. Бархатцы такие оранжевые, что напоминают солнце. Ну подумай сама, разве такая работа не приносит пользу? Ведь не только я, но и окружающие люди смогут насладиться результатами этих трудов?

— А ты знаешь, Анжела, как хорошо чувствуют себя наши посетители, даже ранней весной? — вдохновенно спрашивает Снежана. — Когда никаких бархатцев и роз ещё и в помине нет. Правда, деревья уже покрылись листочками и птицы щебечут во всю. Посетители говорят, что здесь у нас особый микроклимат. Неповторимый. И я с ними согласна. Неповторимый! Днём в нашем парке обычно прогуливаются родители с маленькими детьми. У них уже установилось своё время для прогулок. И дети, и родители в такие часы или сидят на скамеечках, или бродят по парку, беседуя между собой. А ближе к вечеру в Летний садик приходят влюбленные парочки. Ты не подумай ничего плохого, они ведут себя вполне прилично. Здесь влюбленные тоже наслаждаются живой природой и, вдыхая свежий воздух, тихонько разговаривают или молчат друг другу в унисон. А пенсионеры приходят обычно по утрам, сразу после открытия парка. Наши пенсионеры выглядят, как правило, благообразно. Некоторые собираются в небольшие компании и, сидя в одной из ротонд, что-то с увлечением обсуждают. Другие неспешно ходят по парку, разбившись по парам. Судя по всему, им тоже есть что обсудить. А некоторые предпочитают гулять по парку в одиночку. Наверное, им нужно о чём-то подумать в уединении, тишине.

Я невольно заслушалась. Мне и самой очень нравится этот уютный, не похожий ни на какой другой парк. Меня ведь тоже сюда тянет время от времени. Для этого, должно быть, есть несколько причин. Во-первых, в нашем районе мало зелени, деревьев. У меня, например, окна квартиры выходят во двор-колодец, — впрочем, и у Снежаны тоже. А во дворе ни одного деревца. А как только выйдешь на улицу, машины так и снуют туда-сюда. Шум в ушах стоит постоянный. Напряжение прямо-таки разлито в загазованном воздухе города. Нервные водители без конца сигналят друг другу, словно этим громким дребезжанием надеются прекратить пробки. И вся эта картина есть ничто иное, как зримое воплощение тяжёлого, никогда не прекращающегося стресса.

На работе и то чуть-чуть поспокойнее. Впрочем, когда как. Устаешь от всей этой суеты довольно быстро. И тогда я отправляюсь в Летний садик к Снежане. Странно конечно, но на меня благотворно действует не только уютная атмосфера парка, но и само присутствие Снежаны. Это очень трудно объяснить, потому что, на взгляд стороннего наблюдателя мы всё время о чём-нибудь спорим. Вернее, это я с ней спорю, а она упорно стоит на своем. Такой уж у нас образовался стиль в отношениях. И всё же, её присутствие меня почему-то чаще всего умиротворяет. Мне как-то легче становится после общения с ней.

Ритм жизни у меня напряжённый. В отличие от Снежаны я всё время на бегу, всё время куда-нибудь несусь, спешу. Обычно у меня намечено сразу несколько разных дел за день. Они, эти дела, переплетаются и наслаиваются друг на друга. И, хотя я очень стараюсь все успеть, всё же, не успеваю то одно, то другое. А редкие вечерние прогулки по Летнему садику и беседы, даже споры со Снежаной всё в моей голове постепенно улаживают и успокаивают. А почему так происходит — трудно объяснить.

В конце концов, кое в чём мне со Снежаной всё же пришлось согласиться. К сожалению, далеко не всё в жизни поддаётся объяснению и не всё подвластно логике. Видимо, и в самом деле, существует эта пресловутая интуиция, которой Снежана так доверяет. Интуиция — не мой конек, но я уже готова признать её существование и даже некоторую пользу. Не то чтобы мне этого уж очень хочется, а просто приходится признать.

Кстати, весна пролетела очень быстро. На дворе уже лето. Я всё чаще теперь езжу на дачу, поэтому со Снежаной общаюсь гораздо реже. Я на даче совсем ничего не выращиваю, и поэтому наш участок похож не на огород, а на футбольное поле. На даче мы с моим мужем-бизнесменом время от времени принимаем гостей. В редкие свободные минутки он занимается постройкой баньки, а я читаю умные книги по педагогике. Интересно, как там сейчас Снежана и её Летний садик? Выросли там уже розы, или ещё нет? Любопытно было бы посмотреть.

Жёлтый патиссон 

Жизнь порядочно истрепала меня за эти три летних месяца. Бизнес моего мужа Николая, до сих пор такой прибыльный, внезапно полностью развалился. Управляющий финансами фирмы и бухгалтер в одном лице, присвоив себе все деньги, скрылся в неизвестном направлении. Оказывается, это злодеяние он продумал давно и тщательно, — Николай же доверял бухгалтеру больше, чем себе. Когда-то успешное дело, затеянное мужем, теперь подлежало ликвидации без надежды на восстановление. Вот так в один миг Николай обнаружил себя сидящим у пустого корыта, и это неожиданное событие потрясло его. Но надо же было такому случиться, что в это же самое время в автокатастрофе погиб его единственный родной брат. Они с братом были очень близки с самого детства.

От всех этих потрясений Николай впал в глубокую депрессию. Вместо летнего отдыха мне пришлось потратить все свои душевные силы на борьбу с опасным состоянием мужа. А тут ещё у меня мама заболела. Она живёт с другими родственниками, но мне приходилось каждый день навещать её и ухаживать за ней. И дело вовсе не в том, что на это уходило много физических сил. Нет. Дело в том, что душевных сил у меня уже совсем не осталось. Когда маме стало лучше, я решила сделать последнюю попытку вывести мужа из его разрушительного состояния. Кое-какие сбережения у меня ещё остались, поэтому, пытаясь заглушить все навалившиеся несчастья переменой обстановки, мы с Николаем отправились в Тунис. К тому времени многое в жизни стало нам безразлично и тем более было всё равно, куда лететь, — а горящие путевки попались именно в Тунис.

Эта поездка в жаркие края помогла лишь отчасти. Николаю и в самом деле стало чуть-чуть легче… Видимо, благодаря заложенной в него воле к жизни его организм потихоньку начал восстанавливаться. А я вот, наоборот, от усталости и постоянного нервного напряжения начала очень быстро сдавать. И вскоре чувствовала себя так, будто во мне иссякли все без остатка жизненные силы. Я буквально еле ноги волочила. И жила как-то механически, как робот. В этот трудный период я ни с кем не могла общаться, даже со Снежаной.

Когда мы вернулись из Туниса, моя работа ещё не началась. В самом конце августа я собрала оставшиеся у меня ещё душевные силы и поехала в Летний садик. Мне вдруг очень захотелось увидеть Снежану. Это желание было необъяснимо сильным. Напомню вам, что очень долгое время у меня вообще не было никаких желаний.

«А что если Снежана сейчас в отпуске, или она вообще за это время поменяла работу?» — почти с ужасом думала я. Заранее созвониться с подругой мне даже не пришло в голову. Вернее я заранее не созвонилась со Снежаной именно потому, что боялась услышать, что не застану её на месте. Так, скорей всего подсознательно сработала моя самозащита. Я очень боялась разочароваться сразу же, по телефону. А вместо этого предпочла надеяться, что, хотя бы на этот раз, всё будет хорошо. И сейчас, после долгого и тяжёлого для меня перерыва, я наконец увижу свою подругу Снежану и её маленький Летний садик.