Наконец Стефани удалось выйти на воздух: несмотря на полдень, было довольно прохладно. Безоблачное бледно-голубое декабрьское небо с бледным солнечным диском, не излучающим тепла. Стоянка такси была пуста. Понимая, что выбора у нее нет, Стефани уже была готова настроиться на долгое ожидание, когда рядом остановилась машина. Открыв заднюю дверцу, она бросила чемодан на сиденье и села рядом.

— Прекрасно, — проговорила она, улыбаясь.

— Должен заметить, вам ужасно повезло. Если верить сообщениям, в городе сейчас нет ни одного свободного такси.

Назвав водителю адрес, она спокойно откинулась на спинку сиденья.

— Меня обещали встретить, но подвели, — сказала она.

К сожалению, далеко не в первый раз.

Несмотря на то что ее не было всего два дня, Дублин стал совершенно другим — более свежим, ярким и чистым. Живя в нем, постепенно перестаешь ощущать его благополучие и успешность. Стефани вспомнила, что не так давно ей в руки попала статья о том, что среди европейских стран Ирландия занимает первое место; что касается Дублина, то он возглавляет список городов, благоприятных для жизни. И хотя улицы были забиты машинами, такси удавалось ехать достаточно быстро.

— Навещали родственников? — задал вопрос водитель. Размеры мужчины поражали, но еще больше поражали его маленькие ручки, которыми он держал руль.

— Почему вы так решили?

— Один небольшой чемодан — следовательно, ездили не за покупками. У вас легкий американский акцент. Но вы назвали адрес так, как это делают в Дублине, поэтому я решил, что вы живете здесь.

— Вы абсолютно правы, — сказала Стефани.

— Вы хорошо провели время?

— Да, — сказала она и с удивлением обнаружила, что говорит правду. — Так приятно было вновь увидеть родителей, братьев и сестер.

— Я тоже навещал родителей на Рождество. Скажу честно, мне достаточно видеть их раз в году. Нас уже ничего не связывает. Становясь старше, испытываешь желание окружить себя людьми, которые станут твоей семьей; думаю, это не обязательно должна быть твоя биологическая семья.

— Это правда.

Если она действительно беременна, — что еще требует более точного подтверждения, — к кому бы она могла пойти? Она была удивлена и в определенном смысле расстроена, осознав, что в Ирландии у нее очень мало друзей. Безусловно, Салли Уилсон — одна из них, но кроме нее?..

У нее было много коллег, но они не были друзьями. И если Роберт, испугавшись, оставит ее, у нее не окажется никого, на кого бы она могла положиться. Кроме себя самой, конечно.

— Извините, — сказала она, доставая из кармана мобильный телефон. — Мне срочно нужно позвонить.

— Вы вправе делать то, что считаете нужным.

Набрав номер мобильного телефона Роберта, Стефани долго слушала гудки, прежде чем телефон перешел в режим автоответчика.

Вы позвонили Роберту Уокеру. Оставьте ваше сообщение и номер телефона, по которому вам можно перезвонить. Удачного дня.

— Это я. Уже в Дублине. Я не знаю, получил ли ты мое электронное сообщение. Перезвони.

Прошло совсем немного времени, прежде чем зазвонил ее телефон. Это был Роберт.

— Почему ты не ответил на мой предыдущий звонок? — резко спросила она.

— Извини, — прошептал он. — Телефон остался во внутреннем кармане моего пиджака, и, чтобы его достать, мне пришлось снять перчатку и расстегнуть пуговицу пальто, а затем и пиджака. Пока я это делал, звонки прекратились. Я спрятал его обратно в карман, когда ты позвонила вновь. Извини, — произнес он еще раз.

Стефани не знала, верить ему или нет. И хотя слова извинения прозвучали вполне искренне, она знала, что Роберт может солгать: ей не стоило забывать, как долго ему удавалось обманывать свою жену.

— Я отправила тебе по e-mail сообщение, ты его получил?

— Нет, у меня не было возможности проверить свою почту.

— Знаешь, я не верю ни единому твоему слову.

— Честное слово, — произнес он, тяжело вздыхая, — извини, но сейчас я не могу разговаривать. Перезвоню тебе позже.

— Советую тебе обязательно сделать это! — Стефани не могла понять, где он находится: Роберт говорил шепотом, было очень плохо слышно, но ей показалось, что рядом с ним есть люди.

— Я перезвоню. Обещаю. А сейчас мне необходимо идти. Я на похоронах Джимми Морана.

Стефани нахмурилась.

— Что? Я тебя не слышу. Что ты сказал?

— Я сказал, что нахожусь на похоронах Джимми Морана. Он умер в Рождество.

Несмотря на всего лишь четырехдневное отсутствие Стефани, в доме стоял запах затхлости. Но в доме было удивительно тепло: она забыла отключить систему отопления. Оставив чемодан в холле, Стефани прошла на кухню и налила воду в чайник. Затем открыла холодильник и заглянула в него: как всегда, он был почти пуст — пол-литра низкокалорийного молока в дверце холодильника рядом с пакетом натурального апельсинового сока и бутылка шампанского, которую она хотела открыть, когда у них с Робертом появится для этого повод. Она стояла здесь уже около полугода. Достав молоко, Стефани осторожно его понюхала: на удивление, молоко не прокисло.

Стефани вернулась в холл. Проходя мимо гостиной, старалась туда не смотреть, зная, что может там увидеть. Включив автоответчик, стоящий на маленьком столике у стены, она увидела, как загорелась цифра «4». Нажав на кнопку воспроизведения, подумала, сколько из них может быть от Роберта.

Вам поступило четыре новых сообщения.

Новое сообщение. Оставлено во вторник, 24 декабря.

— Стефани… Стефани, ты дома? Я хочу поговорить с тобой. Нам необходимо поговорить… Прошу, позвони мне. Я в машине.

Стефани обратила внимание, что это сообщение почти ничем не отличалось от оставленного на ее мобильном.

Новое сообщение. Оставлено во вторник, 24 декабря.

— Стефани? Это вновь я. Я… мне необходимо с тобой поговорить. О том, что произошло сегодня. О нас. О нашем будущем. Я знаю, что ты рассержена, но все же прошу тебя — перезвони. Я хочу знать, что с тобой все в порядке.

Новое сообщение. Оставлено в среду, 25 декабря.

— Стефани. Я не знаю, что случилось, не знаю, где ты находишься. Сейчас три часа утра, и я ухожу из твоего дома. Тебя здесь нет. Я оставляю сообщение в надежде, что, прослушав его, ты мне перезвонишь. Хочу надеяться, что ты у Салли. Я вспомнил, ты говорила, что у нее помолвка сегодня вечером… нет, уже вчера вечером. Господи, я только сейчас понял, что наступило Рождество.

Новое сообщение. Оставлено сегодня, 28 декабря.

— Стеф, это мама. Я хочу убедиться, что ты благополучно вернулась домой, и узнать, как у тебя дела. Перезвони мне. Я рада, что тебе удалось побыть дома. У нас хорошая новость — Эдди, муж Джоан, приезжает к нам на Новый год. Она сказала мне, что ты дала ей очень хороший совет. Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему тебе чаще нужно бывать дома. Папа просит передать, что он тебя любит.

Конец сообщения.

Неожиданно засвистевший чайник заставил ее вздрогнуть. Она вернулась на кухню, чтобы заварить себе чай. Из хранящегося у нее в шкафу многообразия она выбрала египетский чай с лакрицей без кофеина: он хорошо успокаивал; Стефани не очень нравился его вкус, но она обожала его запах. Держа чашку обеими руками и вдыхая аромат, она медленно направилась в гостиную, до сих пор хранящую следы той ужасной встречи с Кейти и Робертом. Его подарок так и остался лежать на полу среди прочих других неоткрытых подарков. Цветы от жары завяли, и их засохшие листья валялись на полу; воздушный шар наполовину сдулся и лежал за спинкой кресла.

Стефани села в свое любимое кресло и посмотрела на подарки Роберта, чувствуя, что ей совсем не хочется узнать о содержимом этих коробок. Она решила при первой же возможности вернуть их Роберту.

Интересно, заметила ли Кейти завернутые в золотую и серебряную бумагу подарки, когда во вторник вошла в комнату. Подарки, предназначавшиеся Роберту, так и остались лежать за диваном, и Стефани поймала себя на мысли, что не знает, что теперь с ними делать. Она, конечно же, не станет их дарить после того, что случилось; немного подумав, нашла решение — отправит назад в магазин.