Землянин ввалился в помещение орудия, метнулся к креслу Диты. Бессмертная тяжело и ровно дышала, она «провисла» в кресле, была совершенно расслабленна, сидела, закрыв глаза. Её одежда — плотный чёрный топик и брюки — промокли так, словно она только что попала под настоящий ливень. Александр тронул её за руку. Элойка не шевельнулась. Землянин потянул бессмертную сильнее. С тем же результатом.

— О, Господи, да она же без сознания! — догадался, наконец, человек. — Что делать? — этот вопрос он адресовал всем, неожиданно вспомнив, что всё, что он произносит, слышат и другие курсанты корабля.

— Тащи её в реанимацию! — первым подсказал, что делать, конечно, самый опытный офицер — Дягилев. — Аррах, тебе задача — принести в медпункт Машу. Мы с Ириной — в рубку. Нужно проверить, как дела у Демьяна.

Заречнев качнул элойку на руках, перехватил поудобнее, бегом, насколько позволяла искусственная гравитация корабля и теснота его коридоров, устремился в медотсек.

В тесном коридоре Сашку едва не сшиб с ног зелёный верзила, спешащий выполнить приказ Евгения.

Александр добежал до медицинского отсека, положил Диту в длинный и узкий пенал, выехавший тотчас же, как только он прикоснулся к панели управления реанимационно-сканирующим аппаратом

«Чёрт! — подумал он. — Она же одета! Вдруг машина не сможет определить, какие повреждения у неё внутри? Дрогнувшей рукой он стянул с элойки брюки. Нижнее бельё среди бессмертных явно не пользовалось популярностью. Сашка несколько раз глазами обвёл контуры тела любимой, потянул вверх топик….

Бессмертная не шевельнулась. Нагая, она ещё больше поражала и привораживала его своим совершенством.

Землянин не удержался, кончиком пальца коснулся светло-коричневого соска.

— Руку сломаю! — прошептала Дита, не поднимая век. — Делай, что должен, и ничего не трогай руками. — Она едва заметно — краешками губ, улыбнулась.

Заречнев коснулся нужного рычажка. Пенал послушно поехал внутрь лечебного аппарата.

Вбежал Ар'рахх. Маша в его могучих руках была похожа на чёрную игрушку — измятую, испорченную, но пока ещё живую.

— Давай сюда! — махнул рукой землянин, запуская второй реанимационно-сканирующий аппарат. Зелёный верзила бережно опустил жучиху на прозрачную поверхность узкого голубого стола, стоявшего посредине между массивными РСА, вдвоём с человеком они быстро и осторожно освободили богомолку от одежды, аккуратно переложили на пенал медицинской машины. Аппарат, не поперхнувшись, «скушал» и этого пациента.

— Что теперь? — Сашкин вопрос был адресован в общем-то, всем, но, главным образом, Дягилеву, как старшему офицеру.

— Бегите сюда, в рубку! Нужно помочь первому пилоту.

— Что, всё так плохо?

— Да, нет, не всё. Димка жив, разумеется, но этого бугая нам вдвоём с Ириной до медицинского центра не дотащить.

— Ты на себя сначала посмотри! — раздался в наушниках хрипловатый и обессиленный голос первого пилота. — Разъелся так, что в дверь скоро не пройдёшь!

Все засмеялись. Демьян, очевидно, очень ревностно относился ко всем высказываниям по поводу своей внешности. Как же он мог пропустить такой «укол», даже если и находился в полубесчувственном состоянии?

Прошли сутки.

Олег и Стант закрылись в своей каюте, Дягилев и Никитина несли вахту в рубке, Заречнев на пару с другом оккупировали кресла носовых орудий корабля, сжигая редкие встречные камни, отблудившиеся от местного пояса астероидов.

— Я тут записи последнего боя обработал. Не хотите взглянуть? — предложение Дягилева застало Александра врасплох. Все его мысли были заняты совсем другим. Точнее, другой….

— А что, можно! — легко согласился зелёный верзила, которому уже изрядно наскучило однообразное расстреливание редких метеоритов.

— Тогда я вас всех жду в рубке минут через десять!

— Лучше — через пятнадцать! — поправил его голос Диты. — Я сейчас переоденусь и тоже буду.

— Ура!!! — закричали курсанты. Громче всех голосил, конечно, «непутёвый».

— А чё вы так орёте?

— Так, радуемся, что Вы снова с нами! — ответил за всех самый «политкорректный» — Дягилев.

— Рано радуетесь. Помогите-ка лучше Демьяна из аппарата выгрузить!

— Нечего меня выгружать! — сипловато пробурчал Паршин. — Сам всё сделаю! Я себя чувствую вполне нормально! Хоть выспался, наконец! Все снова засмеялись.

Дита медленно прошла по кают-компании, осторожно опустилась в кресло командира корабля. На тонкой голубой тунике отчётливо пропечатались упругие соски. Заречнев вспомнил про свою вольность, густо покраснел.

— Сначала — о моём здоровье и состоянии Маши. Знаю, всё равно ведь спросите.

Машина показала, что крупных повреждений — переломов, разрывов сосудов, отрывов внутренних органов ни у кого нет. Мелкие разрывы сосудов и растяжения, сотрясение мозга — не в счёт. Что лично меня просто поражает. Ни разу в жизни — а вам даже представить сложно, сколько времени я уже живу — мне не доводилось попадать в такой переплёт. Если бы не Маша…. Нас всех давно уже не было бы в живых. В общем, когда посмотрите, всё поймёте сами!

Запись событий, происходивших с кораблём, велась изнутри и с трёх внешних точек яхты — спереди, сзади, и посредине. Я запустила программу реконструкции событий…. Вы всё увидите как бы со стороны, в трёхмерном изображении.

Времени на последнюю, окончательную обработку данных даже нашему чудо-мозгу потребуется минут десять-пятнадцать. Я предлагаю это время потратить на то, чтобы послушать наших, так сказать, «диверсантов» — курсантов Заречнева и Арраха. Ну-с, кто начнёт? Бывшие гладиаторы переглянулись.

— Наверное, я. — отозвался землянин. — Ар'рахх внутрь корабля попасть не смог — его габариты не совпали с размерами входного люка.

— А кто его обнаружил?

— Люк? Люк обнаружил Ар'рахх! Если бы не он, я эту чёртову дверюку искал бы и искал!

— А что было потом, после того, как Аррах увидел секретный вход?

— Мы пристыковались. Я полез вниз, то есть в переходной отсек. Рукояток, или чего-то другого, похожего, на двери не было. Я стал ощупывать заклёпки…. Две из них — в правом верхнем от меня углу — маленько придавались. Я их нажимал, нажимал…. Без толку. Ар'рахх подсказал мне, чтобы я их покрутил.

В общем, когда я их отвинтил, обнаружилось отверстие. В нём — кнопка. Я на кнопку ножиком нажал — дверка и окрылюсь!

— Долгонько вы возились с дверью. Не находишь?

— Согласен. Это я чё-то затупил поначалу. Потом было легче. За люком — комната. Небольшая. Два на три, где-то так. В комнате — ещё одна дверь. Да, чуть не забыл сказать — все двери — на механике.

— В смысле?

— То есть заперты на механические замки, электрического нет ни одного. Так вот, за второй дверью — коридор.

Александр вытащил из нагрудного кармана листочек с бумажкой, положил перед собой, аккуратно разгладил его на столе.

— Что это? — поинтересовалась бессмертная.

— Этот — план той части судна, в которой находится резервный вход. Мне его Маша нарисовала.

— А она-то откуда знает?

— Сказала, что на ихнем, богомольном крейсере — такое же расположение проходов. В коридорах довольно темно….

— Стоп! Без этих подробностей, пожалуйста! Расскажи, что ты видел внутри двигательного отсека?

— А нету там никакого такого отсека. Там просто комната, с одной прозрачной стеной. За стенкой — какая-то хрень, ну, типа большой стекляшки размером с бочку из-под солярки. По поверхности этой штуковины, и в её глубине, всё время бегают огоньки. Много огоньков.

— Что ты сделал?

— Прикрепил пластит. воткнул взрыватель. удалился на безопасное расстояние. использовал детонатор.

— И — что?

— А ничего! Стена осталась неповреждённой!

— Что было дальше?

— Я там, в коридоре, железяку нашёл — здоровую такую, типа разводного ключа. Стал долбить этой штуковиной по прозрачной стене, чтобы разбить, значит.

— Разбил? — Сашка не расслышал лёгкого ехидства в голосе Дягилева.