— Угу.

— Тогда рассказывай.

— Что тебе рассказывать? — он даже на секунду отрывает взгляд от дороги.

— Порядок упражнений.

— Люсь, ты шутишь?!

— Тебе веры теперь нет, — к ней вернулась былая невозмутимость. — Так что доказывай, как ты выполняешь мои предписания.

— Ты думаешь, я помню?!

— Если делаешь каждый день, то помнишь.

Тон ее настолько ровен, что Гоша понимает — спорить бесполезно.

— Хорошо. Исходное положение — лежа на спине. Разводим руки в стороны.

— Дальше.

Гоша вздыхает.

— Не отстанешь?

— Нет.

— Ладно, — еще один демонстративный вздох. — Исходное положение — то же. Поднимаем руки вверх. Поочередно. Потом одновременно.

Людмила удовлетворенно кивает. Машина катит сквозь снег, неоны реклам и свет фонарей.

— Ну что, сиротка, купить тебе попкорн?

— Если честно, терпеть его не могу, — немного виновато улыбается Гоша.

— Отлично. Я тоже.

На них обращают внимание. Людмиле не привыкать — если она одета ярко, незамеченной она не остается. Ну а в паре с Гошей они смотрятся, наверное, особенно… колоритно. Георгий, однако, не выглядит хоть сколько-нибудь смущенным удивленными взглядами со стороны. Весел, галантен, дружелюбен. И все это — без тени фальши.

Выбор фильма Люсю удивил. Но удовольствие это ей получать не мешало, нисколько. Чудесный, добрый и очень смешной, местами просто до слез, мультфильм.

— Гош, почему мультик? — после кино они сидят в небольшом кафе в том же торгово-развлекательном центре. Гоша пьет безалкогольное пиво, у Люси в руках бокал белого сухого, на столе — соленые фисташки и сырная тарелка.

— Да это самое приличное, что сейчас идет, — он отхлебывает пива. — Кстати. Казанцев тебе привет передавал.

— Был у него? — Люся нисколько не удивлена. — Что сказал? Всыпал тебе горячих?

— Всыпал, — соглашается Гоша. — А ты его давно знаешь?

— Да мы лично и не знакомы, — усмехается Людмила. — Видела его как-то по телевизору в наших местных новостях. Так, через пациентов только знаем друг друга. Одно же дело делаем, общее. Он замечательный доктор.

— Он о тебе тоже с большим уважением отзывался.

— За что кукушка хвалит петуха… — улыбается Люся. А потом становится серьезной: — Гош… Ты мне обещал рассказать.

Он задумчиво покачивает в руке бокал с пивом. Обещал, действительно. Да и почему нет, собственно? Брату он так и не смог толком объяснить, что произошло. И почему он это сделал. Так, может быть, сможет это объяснить Люсе? Или, хотя бы, самому себе?

Беда пришла, как водится, нежданно и под маской хороших новостей. И принес ее Гришка. Но вот уж что-что, а винить брата было бы совершенно неверным. Потому как начиналось все просто замечательно.

Свежеприобретенная Гришкина привычка встречать Новый год в деревне Георгия ужасно раздражала, но переспорить или переубедить брата было невозможно. Как только Григорий наконец-то решил, что может себе финансово позволить купить дом, а с ним и большой участок земли, так вытащить его оттуда по выходным не стало никакой возможности. А на Новый Год Гришка и вовсе уезжал даже не в дом свой, а совсем в глухую деревню, на пару со своим водителем, к тестю Валерия Павловича. Когда Георгий с недоумением спрашивал: «Что там делать?!» ему отвечали неизменно: «Баня, самогон, рыбалка». А когда Гоша ошалело переспросил: «Самогон?!», брат просто махнул на него рукой со словами: «Не пробовал первач Галины Денисовны — так и нос не морщи». В общем, понять смысл такого времяпрепровождения Гоша не мог, не пытался даже, а от приглашения составить компанию отказывался. Но именно оттуда, из деревни, Гришка и привез Инвестора. Полковника. Как бы странно это ни звучало.

Инвестор — это Владимир Александрович Полковников. Гришка, изрядно помятый, вернулся со своего очередного деревенского загула и заявил, что с хорошим мужиком там познакомился, они все дни с ним и Палычем пили-парились-рыбачили-на-снегоходе-гоняли. А познакомились они, помогая вытаскивать из ручья снегоход Владимира. Когда выяснилось, кто этот «хороший мужик», у Гоши, говоря по-простому, глаз выпал и челюсть отвисла. Тот самый Полковников, которого все в финансовых кругах знали как Полковника. Глава крупнейшей в регионе инвестиционной группы компаний «Финист». У него был доступ к столичным деньгам, его прикрывали друзья из «нефтянки». А еще у Полковника был фантастический нюх на то, где можно заработать и волчья хватка, когда дело касалось дележа прибыли. И все равно — это был Инвестор. Это был доступ к длинным и относительно дешевым деньгам, на которые можно было столько дел натворить! У Гоши просто зудело в пальцах при мысли о том, как можно приподнять их средний, в общем-то, бизнес, на той финансовой подушке, которую мог бы обеспечить им «Финист». И кто бы мог подумать, что САМ Полковник окажется любителем такого непритязательного отдыха, как и его братец?!

Гришку он уговаривал два месяца. Взял просто в осаду. Уговаривал, убеждал, соблазнял перспективами. Брат был жутким консерватором, панически боялся залезать в долги, все время твердил: «Надо жить по средствам». Гоша в ответ бил его инвестиционными проектами, столбцами прибыли, картинами их собственного материального благополучия. И все-таки смог убедить брата. И Гришка пошел на поклон к Полковнику, с которым у него как дружеские отношения сложились под баню, рыбалку и самогон, так и продолжились, хотя бы уже и в городе.

А Полковник взял и согласился на сотрудничество. Практически сразу. Он давно присматривался, оказывается, к автомобильному рынку, а тут и случай представился. В общем, складывалось все просто как в сказке. Правда, еще почти полгода ушло на то, чтобы договориться с финансистами и юристами «Финиста» о деталях инвестиционной деятельности — там были те еще акулы. Но и Гоша уж был тертый калач. И, после нескольких месяцев нешуточных баталий, они получили то, чего добивались — деньги. Много и на хороших условиях.

Георгий чувствовал себя полководцем во главе огромной армии. И он уже точно распланировал, куда, по каким направлениям двинуть свою свежеприобретенную финансовую мощь. Гришка паниковал от того, что происходит, и как стремительно улетают куда-то огромные суммы денег — не их, чужих денег! Но Гоша сам только смеялся: «Не дергайся. Ты дал мне точку опоры. Теперь я переверну мир». Так оно и вышло, в конце концов. Только мир перевернулся совсем не так, как Георгий рассчитывал.

Земля посыпалась у него из-под ног заранее. Но он тогда не придал этому значения. Он был уверен, что это пустяк, он с собой справится. И ведь удар пришел оттуда, откуда он и подвоха даже малейшего не ждал. Вот в чем-чем, а в отношениях с женщинами он считал себя экспертом — в отличие от Гришки.

Что он в ней нашел? Не понимал, до сих пор не понимал. Ну, ведь кукла же! Кукла Барби, ни грамма мозга в голове, ни проблеска мысли в глазах. Кукла, красивая, шикарная, дорого одетая кукла. Статусная игрушка самого Полковника. Его молодая жена. Им ее представили как Марианну. Как ее величали по паспорту, Гоша так не узнал. Потом он стал звать ее Марьяшей, хотя она и злилась.

Она производила впечатление. На нее оборачивались. Даже Гришка на секунду замер и дыхание затаил, когда увидел ее в ресторане, где они отмечали с Полковником подписание основного пакета инвестиционных документов. Фигура — идеальная. Пропорции — ни прибавить, ни убавить. Водопад волос такого дивного светло-золотистого оттенка, что ясно делалось — натуральный цвет, только природа такую красоту сотворить может. Огромные кукольные глаза, ярко-голубые, нос, нет, не нос — носик. И рот такой, что будь ты хоть трижды высокоморальный человек, а первая мысль при взгляде на эти губы — о минете. И ведь тоже натуральные, такие целовать и целовать. У нее вообще все было натуральное — он сам потом в этом убедился. Кроме мозга. Там-то, как раз, судя по всему, и находился главный силиконовый имплантат.