Правда, справедливости ради, надо бы вспомнить, что тогда он унес какие-то побрякушки, которые принадлежали ее покойной бабке. Кстати, тогда они потянули на очень неплохую сумму, которую Никита вложил в очередную выставку. Он совершенно не считал себя вором. Зачем эти цацки ей? Ведь она их даже ни разу не носила. А ему они были очень нужны! Точно, надо бы найти ее телефон. Наверное, придется с ней переспать, но ради дела он готов и не на такое. Хотя если уж совсем честно, то спать с ней было гораздо приятнее, чем с этой ржавой проволокой, которую он выставил сегодня из дома. Решено. Сегодня же он позвонит Инне, а завтра, когда окончательно придет в себя, может быть даже встретится с ней.

— Все-таки наша Иннушка просто класс, скажи, Лизка? Даже ругается необидно как-то. Я же тебе сразу говорила, что эту тройку тебе просто из вредности влепили!

— Ну, да. А Димке все-таки крепко досталось за корки. Но на самом деле было ужасно смешно, когда он залепил мымре в волосы. А та даже не заметила, так и ходила до конца дня с цедрой на башке! — Лиза с Катей громко захохотали. Они уже целый час стояли на перекрестке между школой и Катиным домом. К вечеру распогодилось и даже проглянуло тусклое солнце. Ром-бабы так им сегодня и не досталось, поэтому в животе у Лизы тоскливо булькало только яблоко, съеденное напополам с Катькой на большой перемене. Зато остались сто рублей, которые, при случае, можно будет израсходовать на дополнительную порцию мороженного в кафе Баскин Роббинс. Девочки почти каждую субботу посещали это место, чтобы полакомиться замечательно вкусным пломбиром в вазочке: три шарика политых шоколадным сиропом и обсыпанных дроблеными орешками. Всю неделю они старательно копили деньги, которые родители выделяли им на завтраки, чтобы отведать это лакомство. Всю Москву обойди, а такого уж точно нигде больше не найдешь. Однако в эти выходные к Кате приедет мама и увезет ее к себе. Жаль… Лиза никогда не понимала, почему Тамара Евгеньевна живет отдельно, а спрашивать было почему-то неудобно, а вдруг Катька расстроится…

— Слушай, Горина, а сколько сейчас времени?

Лиза взглянула на свое запястье, на котором красовались золотые прабабушкины часики.

— Ого, уже почти четыре часа!

— Ну, ладно я пошла, на завтра еще домашку делать, а времени уже полно. С этими классными часами никогда нет времени погулять. А хочешь, приходи сегодня ко мне, а Лизк? Телек посмотрим вместе, с Тимкой поиграем, а?

— Не знаю, Кать, как себя бабушка чувствовать будет. Я тебе позвоню, если что. Скорее всего не приду, уже скоро мама должна вернуться, а мне еще нужно картошку к ужину почистить. Кстати, папа сегодня опять укатил в командировку. Приедет только через неделю. Куда-то на Дальний Восток улетел. Может нам повезет, и он опять привезет краба? Помнишь, как в прошлый раз?

Николай Евгеньевич по службе часто отбывал в командировки. В семье уже все давно привыкли к таким отлучкам и смирились с ними. Что же касается Лизы, то она конечно скучала по папе, но ей даже нравились эти поездки, потому что не было ни одного случая, когда папа приезжал бы с пустыми руками. Однажды он привез огромного краба, который не влезал ни в одну кастрюлю, и его пришлось варить в тазу. Тогда Лиза и Катька во все глаза смотрели на этого монстра, свесившего свои ужасающие клешни из тазика.

— Ну, пока, до завтра! — и девочки побрели в разные стороны.

Лиза отошла недалеко, когда услышала окрик.

— Девочка! Постой, пожалуйста! — незнакомый симпатичный молодой мужчина в серой куртке и джинсах, катящий перед собой голубую прогулочную коляску поднял руку и приветливо махал ей.

«Может быть, он не мне?» — подумала Лиза и оглянулась. На улице кроме нее никого не было, только в стороне на детской площадке резвились какие-то малыши и вели оживленный разговор молодые мамочки.

— Что-то случилось? — спросила Лиза, подходя к нему и разглядывая круглую мордашку карапуза месяцев девяти, выглядывающую из коляски: тот бессмысленно таращил на нее свои наивные глазенки, улыбался и пускал слюни.

— Да нет, милая, ничего не случилось, просто я попал в трудную ситуацию. Видишь ли, моя жена вынуждена была уехать к своей маме, а меня срочно вызвали на работу. Вот теперь не знаю, что мне делать. Ведь малыша одного оставить нельзя! Мне почему-то показалось, что ты любишь детей и не откажешься помочь человеку в трудную минуту? — он улыбнулся доброй и открытой улыбкой.

— А что я-то могу сделать? — растерялась Лиза.

— Ты же не откажешься посидеть с моим сыном, пока я быстро сбегаю на работу? Это не займет много времени, а живу я здесь, в этом доме на первом этаже! — мужчина указал на девятиэтажный дом находившийся по соседству с Лизиной пятиэтажкой.

— Я даже и не знаю, меня дома бабушка ждет, я обещала не задерживаться… — замялась девочка.

— Но ведь у меня есть телефон, ты вполне можешь позвонить и предупредить, что выполняешь важное поручение! Уверен, что твоя бабушка не будет против, если ты поможешь мне.

Лиза все еще колебалась. Конечно, и бабушка и мама много раз повторяли, что с незнакомыми людьми никуда ходить нельзя. Но… Она взглянула на мужчину еще раз: свежевыбритое открытое лицо, аккуратно причесанные волосы, карие глаза и просящая улыбка. Разве такой может врать? Разве молодые папы, гуляющие с колясками, могут сделать что-нибудь плохое? Ведь каждый может попасть в безвыходное положение, когда можно рассчитывать только на помощь незнакомого человека. И Лиза, наконец, решилась.

— Ну, хорошо, я согласна, а что я должна делать? Я ведь даже пеленать не умею.

— А я так быстро обернусь, что тебе и делать-то ничего не придется. Просто посидишь с ним рядом. Кстати, его зовут Влад. А тебя?

— Меня — Лиза, Лиза Горина. Я учусь в пятом классе. А вы где работаете, далеко?

— Да, нет, конечно, рядом. Ну, пойдем?..

— Наталия Ивановна, вас к телефону! — крикнула Верочка, — По-моему, снова ваша мама звонит!

Наталия Ивановна схватила трубку:

— Алло, мам, ну что там у вас стряслось?

— Наташа, — послышался подрагивающий от волнения голос Анны Петровны, — Лизанька до сих пор не вернулась из школы. Уже половина шестого, а ее все еще нет! Я уже и Кате Долговой звонила. Она говорит, что Лиза уже часа полтора, как должна была вернуться. А ведь я даже из дому выйти не могу. Наташа, что делать?!

— Мам, ну не волнуйся ты так! Наверняка загулялась. — Наталия Ивановна успокаивая мать, старалась разговаривать спокойно. Однако внутреннее волнение усилилось. Она надеялась, что это звонит дочь, чтобы извиниться за задержку. Но Наталия Ивановна знала, что Лиза не могла «загулять», не предупредив бабушку. Значит, что-то случилось…

— Мама, послушай меня, выпей капли и ложись отдохнуть, а я уже выезжаю, но я уверена, что Лиза объявиться еще раньше меня. Помнишь, как однажды она кормила бездомную собаку? Тогда она тоже пришла поздно. Так что перестань нервничать.

Анна Петровна положила черную трубку и машинально отерла с нее пыль.

«Нет, такое бездействие хуже некуда, я попробую!» — она решительно подтянула к себе палку, оперлась на нее и с трудом встала. Из шкафа она достала свое старое драповое пальто, которое надевала в последний раз года три назад, опершись на трюмо, поддела с верхней полки палкой первую попавшуюся косынку. Руки не слушались и дрожали. Силы совсем иссякли, когда она пыталась застегнуть второй сапог. Анна Петровна бессильно опустилась на пол и безнадежно заплакала от собственного бессилия. И тут вдруг в дверь настойчиво позвонили.

«Нет!!!.. Мне все это снится! Это просто не может быть правдой. Стоит только открыть глаза и все исчезнет. Надо постараться и проснуться, и увижу бабулю, услышу, как закипает старенький голубой чайник на кухне…»

Лиза чувствовала, что она не сможет долго держать дверь ванной мягкими, как переваренные макаронины пальцами. Ручка на двери почему-то отсутствовала, была только проржавевшая старенькая щеколда, которая так и норовила выскользнуть из судорожно сжимающих ее рук.