Пуля недовольно фыркала и косилась на соседку, всем своим видом выражая крайнее недовольство ею. Впрочем, белокурой воительнице было решительно наплевать на мнение лошади. Буркнув «Alasaila celva», она отошла на пару шагов и хладнокровно уставилась на подходящего Гранта.

– Привет, Ру! – улыбнулся он. Глаза девушки сузились.

– Yelwa onna! – сквозь зубы прошипела она. – Когда ты запомнишь, что меня зовут не Ру? Я Рутиэль. Рутиэль Эдхиль из рода северных укротителей медведей.

– Я помню, Ру, – весело отозвался Грант. – Но мне лень выговаривать твое имя полностью. Поэтому не ворчи. У меня к тебе просьба.

– Как обычно, – пожала плечами наемница. – Когда ты просто так меня звал.

– Нет, по делу мы поговорим дома. Я, как обычно, остановился у Кианы, так что общаться будем там. Вот что: мне надо уйти часа на два-три. В таверне сидит девушка... В общем, ее надо отвести домой, искупать и уложить спать. Ей очень плохо, к тому же она беременна и устала. Справишься?

– Естественно, – невозмутимо покосилась на него Рутиэль. – Шагай отсюда. Будешь возвращаться – возьми эля. Темного, как обычно.

– Пару кувшинов? – понятливо хмыкнул Грант. – Конечно, солнц. Все, я ушел. Аккуратнее с Рикой. Не напугай ее. Ты можешь.

Не удостоив его слова вниманием, Рутиэль молча толкнула дверь таверны и вошла внутрь. Оживленный гул стих при виде необычной посетительницы. Остановившись у барной стойки, она обвела взглядом зал и, заметив Рику, обернулась к Августу:

– Три кубка текилы! И побыстрее!

В ожидании выпивки она покосилась на подопечную. К столику, за которым та сидела, подошел, покачиваясь, высокий воин со значком Баава на груди. Он был изрядно пьян, и его общество не сулило девушке ничего хорошего. Было видно, что она боится подошедшего и не хочет с ним разговаривать.

– Ты че, гордая такая? – неожиданно взревел пьяный боец, взмахом руки снося со стола кружку с чаем. Рика испуганно отпрянула, чтобы кипяток не обварил ее. – Я те нормально сказал: давай познакомимся!! Я Эрвин, а ты? Ну че молчишь? Че ты тут строишь из себя принцессу, я не понял?

Рутиэль в три глотка осушила бокалы, облизнулась и мгновенно преодолела расстояние до столика. Аккуратно сжала двумя пальцами плечо незадачливого кавалера. Правда, он почему-то скривился и вскрикнул, присев. Отшвырнув его небрежным жестом в сторону, Рутиэль обернулась к посетителям, с интересом наблюдавшим за разыгравшейся сценой.

– Ну что, есть еще желающие поговорить и познакомиться? – спокойно поинтересовалась она. Желающих не нашлось. Повернувшись к Рике, она приказала: – Пошли. Я за тобой.

Рика отчаянно покачала головой, отказываясь.

– Я никуда не пойду. Грант велел ждать его здесь. Я тебя не знаю. Я не пойду с тобой!

Губы ее побелели от страха. Разозлившись на несговорчивую девчонку, Рутиэль недовольно проворчала:

– Nai Moringotto tyе-mapuva! – и, неуловимым движением коснувшись шеи Рики, удовлетворенно кивнула, глядя, как та оседает на пол. Подхватив бесчувственную подопечную, забросила ее на плечо, как мешок с зерном, и спокойно направилась к выходу, по дороге бросив несколько серебряных монет на стойку бара. Посетители завороженно следили за гибкой, пластичной воительницей, несущей свою ношу, словно перышко. Гул в зале возобновился, как по команде, когда за странной гостьей захлопнулась тяжелая дубовая дверь...

Возле таверны лакомился рыбой из корзины белый верховой медведь. Привязанные у фонтана лошади и волки фыркали, недовольные соседством, но медведю было безразлично чужое мнение. Цепляя лапой аркаимских синежаберников, он отправлял их в рот и громко чавкал, довольно жмурясь. Рутиэль сдвинула бесчувственную Рику на левую руку и негромко свистнула, подзывая зверя. Уцепив последнюю рыбину, белоснежная махина плавно опустилась на все четыре лапы и неторопливо подошла к хозяйке. Сгрузив Рику на спину медведя, Рутиэль взобралась следом и похлопала зверя по спине:

– Пошли, Муха! К Киане.

Зверь заворчал и двинулся по направлению к ближайшей улочке.

В Морионе, как всегда, было серо и уныло. Начавшаяся зима прокалила холодом каменные стены домов, согреть которые не могли даже камины. Один из них как раз и уплетал заботливо уложенные горкой березовые дрова. Прямо перед камином сидел молодой парень. Черные волосы, спадавшие на спину, причудливо тронула ранняя седина. В зеленых глазах то и дело саламандрой вспыхивали странные огоньки. Было похоже, что он мучительно пытается что-то вспомнить. Что-то очень важное. Одет он был, как воин, но оружия при нем не было. На левой руке виднелись следы недавнего перелома – чуть припухшие алые рубцы. Рядом с креслом стоял табурет, на котором – нетронутая тарелка с едой и бокал с яблочным соком.

Миловидная служанка вошла в комнату, укоризненно покачав головой при виде остывшего ужина. Забрав тарелку, она вышла, аккуратно притворив за собой дверь. Парень даже не пошевелился, продолжая вглядываться в огонь.

На кухне девушка поставила тарелку на стол и принялась чистить овощи для салата. Сидящий возле окна черноглазый парень улыбнулся и взялся помогать ей. Он был одет как средней руки торговец, в меру преуспевающий. Но внимательный глаз углядел бы в нем опытного воина, зачем-то нацепившего на себя чужую маску. Дорезав последний огурец, он сложил все в тарелку и налил себе чаю.

– Как он? – поднял голову черноглазый. Девушка слабо улыбнулась.

– Так же. Сидит и смотрит на огонь. Опять ничего не ел. Он с голоду собрался умирать, что ли?

– Не знаю, солнышко. Вчера поел немножко. Жалко мне его. Помнишь, каким мы его нашли?

– Помню, – поежилась девушка. – Краше в гроб кладут. Израненный, в крови. Голова разбита. Трава на три лиги вокруг кровью залита и усыпана обломками оружия. Что ж за мясорубка была, в которой он участвовал?

– Не знаю, милая. Я его, как и ты, тогда впервые увидел. Ну хоть подлечили, и то слава Вельду. А то как мертвец был, – грустно усмехнулся парень, накрывая ладонью руку подруги. Та заправила салат и достала ложки.

– А был ли? Он ведь ничего не помнит. Кто он, откуда, что там делал, в этом лесу. Вспомни, сколько раз он порывался уйти. И оставался не потому, что ему так хорошо с нами. Просто ему некуда идти.

Она подошла к окну и постояла несколько секунд, вглядываясь в темноту. Затем вернулась за стол. Черноглазый взъерошил собственные волосы цвета спелой ржи и допил чай.

– Ну так мы его и не гоним. Пусть живет, сколько нужно. Авось вспомнит когда-нибудь свое имя и прошлое. А пока останется для нас Аскаром. Как-то же надо его называть. Давай я помогу тебе.

Он налил кипятку в большую деревянную кадку и принялся мыть посуду после ужина. Девушка стояла рядом с чистым полотенцем в руках, ожидая первую тарелку.

Небольшой особняк в соседнем квартале хорошо знал Гранта и Рутиэль, которые часто останавливались в нем. Поэтому Киана, хозяйка, услышав стук в ворота, спокойно открыла дверь, не удивляясь странной ноше гостьи. Муха приветливо фыркнул, узнав светловолосую сероглазую любимицу, баловавшую его вкусной и нежной царь-рыбой. Обнюхав ее платье и фартук, он недовольно чихнул, не найдя в кармане запаха привычных лакомств, и направился на свое место у старой яблони в углу, где его ждала миска с ужином. Улегшись, Муха неторопливо принялся за еду, не обращая внимания на соскользнувшую с его спины хозяйку и ее ношу. Оказавшись на земле, Рутиэль похлопала Рику по щекам, приводя в чувство. Открыв глаза, та резко отшатнулась, врезавшись спиной в глухо заворчавшего Муху. Взгляд ее был наполнен ужасом и непониманием. Привезшая ее странная девушка спокойно стояла, ожидая, пока пройдет испуг и найденная сможет нормально реагировать на происходящее.