Я достала из кобуры УСП и развернулась.

— Что ты, бл*дь, сказал? — я ткнула стволом ему в лицо.

Он вскинул руки вверх, не отведя от меня глаз, пустых и холодных.

— Опусти пистолет.

Я сделала шаг назад, наведя пистолет ему в голову.

— Ты его видишь? — мой голос надломился. — Ты можешь видеть моего мальчика?

Мои ноги запутались в засохшей лозе. Хрустнули ветки. Я споткнулась, но устояла на ногах. Пистолет дрожал в моей руке, а лицо Аарона с пустыми глазами разрывало мое сердце.

— Мы здесь потому, что он должен тебе что-то показать, — голос Джесси послал дрожь по моему позвоночнику.

Я резко развернулась и вновь навела на него пистолет.

— Бл*дь, не говори о нем так, будто знаешь его! Держись от него подальше. Я серьезно!

Я видела, как Лоза оплетала его впалое, высохшее туловище и держала его привязанным к лестнице. Кора вгрызалась в его гангренозную кожу. Его голова свешивалась набок, веки растянулись и покрылись пылью. Я схватилась одной рукой за одеревеневшие ветки, а другой — попыталась освободить его тело.

— Если ты смотришь только своими глазами, — сказал Джесси, — он будет вынужден использовать такой способ.

Запах разложения обжигал мой нос. Я освободила неестественно согнутую руку, и мишка Буйи упал на землю.

«Царап. Царап-царап», — раздалось вдруг.

Тут же с глаз Аарона упали ресницы, усеяв его раскрытые сморщенные губы. Под веком одного глаза зашевелился бугорок. Сухая кожа треснула, и наружу высунулась похожая на иголку членистая ножка. Затем еще одна и еще одна. Из глазницы с влажным чавкающим звуком выбрался паук. Его тело было полностью белым — полностью белым глазным яблоком Аарона. Крошечный зрачок пятном виднелся на спине.

Мое горло сдавило. Мои руки отказывалась работать дальше. Пауки выползали из-за порванного воротника его рубашки и покрывали его кипящим бурлением блестящих черных тел.

Я стала говорить себе, что это все не реально, не реально, не реально. Мое сердце билось, приближаясь к опасному ритму. И все же, я не могла отодвинуться.

— Аарон, мы видели достаточно, — Джесси оказался ближе ко мне, его голос прозвучал сурово.

Верхнее веко другого глаза Аарона поднялось, и я увидела темный пузырек, набухший во внутреннем уголке глаза, из него стала стекать кровавая полоса вниз по его щеке. Желтовато-зеленая радужка выскочила из глазного яблока на его плечо и упала между нами и пауком.

Паук пошатнулся, его ножки конвульсивно задергались. Затем он лопнул, оставив после себя лишь шипение дыма. Последовала череда более мелких хлопков, с которыми остальные пауки взрывались с крошечными искрами.

Мой пульс отбивал бешеную барабанную дробь по венам.

— О, Иисусе, как мне не смотреть моими глазами?

Твердая рука сжала мою.

— Смотри своим сердцем, — другая рука стиснула мой подбородок и повернула мою голову. Глаза цвета меди взяли в плен мои. — Пришло время покинуть этот мир. Мы пойдем вместе, — голос Джесси звучал влиятельно, был наполнен силой. Мои колени подкосились.

Он поймал меня за талию и усадил к себе на колени, устроившись прямо на земле. Его пальцы обернулись вокруг рукоятки пистолета и выдернули его из моего кулака. Ощущение тяжести на бедре сообщило мне, что Джесси убрал его в кобуру. Я положила голову на область его сердца, откуда раздавалось приглушенное биение, и подняла глаза вверх.

Высохший труп нимфы, обмякший в путах, висел на месте Аарона.

— Бл*дь, я схожу с ума, — прошептала я. — Ты, должно быть, тоже, раз видел...

— Дух Аарона.

— Как... — я покачала головой. — Это все не реально.

Он подвинулся, устроив меня удобнее на своих коленях.

— Я — бродящий с духами. Как и ты.

— Ты говоришь как Акичита. Я не верю в это дерьмо, — комок образовался в моем горле. — Без обид.

Джесси накрыл ладонью мою голову и прислонил ее к своей груди.

— Твое другое восприятие, восприятие того, что ты видишь в мире духов, — это дар, сознание Великой Тайны. Исследование видений зависит от тебя.

Я толкнула его в грудь. Его железная хватка сделалась крепче.

— Это все галлюцинации, — я потерла висок. — Со мной явно что-то не так.

— Духи и мне показывают кое-какие вещи, — он вздохнул. — Они свели нас вместе в Западной Вирджинии. Я последовал за ними, чтобы встретить тебя.

Мое тело закоченело.

— Ты последовал за кем, Джесси?

— Энергия от воспоминаний умерших может придавать духам осязаемую форму в мире духов. Воспоминания Анны и Аарона мощные. Их духи сильны.

Я дернулась назад, и его бедра и руки образовали вокруг меня словно клетку. То, как он на меня смотрел, вызывало у меня желание нарушить визуальный контакт. Но я этого не сделала.

— Откуда ты знаешь их имена? — вместо этого спросила я.

— Я тебе скажу, но не отстраняйся от меня, выслушай.

Я кивнула, соглашаясь.

— Призрак Анны посетил меня через день после вспышки инфекции. Это был первый раз. Когда она умерла?

В моих ушах стоял рев крови. Я опустила глаза, всего на дюйм, до резкой линии его скул.

— Она убедила меня покинуть Европу, — сказал Джесси, — и воссоединиться с моими людьми в Северной Дакоте. Оттуда я последовал за Аароном до Аллеганских гор (прим.: горы в системе Аппалач, расположены на территории штатов Вирджиния, Западная Вирджиния, Мэриленд и Пенсильвания на востоке США), — уголок его губ приподнялся. — Он оставлял этого мишку просто в адских местах, чтобы я его нашел.

Жжение от поступающих слез выстрелило из моей груди и распространилось в носу.

Он погладил меня по волосам.

— Той ночью, когда ты гналась за Анной на пути в наш лагерь, я был там. Я тоже за ней гнался, — Джесси уставился на наши колени. — Я привязался к ним за прошедшие два года. Их жизни были короткими, но очень насыщенными. Они пробудили меня заново. И, что более важно, — он поднял голову, его глаза смотрели искренне, — они привели меня к тебе.

Своего рода самоизоляция, бремя которой я не осознавала, спала с меня. Я потрогала кончиком пальца острый изгиб его челюсти.

— Почему ты мне ничего не рассказывал? Все это время?

Его рука как кандалы обхватила мое запястье, убирая мой палец от его лица. Но мою руку он так и не отпустил.

— Завеса между нашим миром и миром духов показывает мне и другие вещи, более темные вещи. Вещи, которые я должен скрывать от тебя.

Я рассмеялась, и в моем смехе прозвенела нотка истерики.

— Темнее этого? — я показала головой на разложившееся тело нимфы.

— Да.

— Помнишь кошмары, которые у меня были в горах? Они показывали мне Дрона. Это было до того, как я встретилась с ублюдком. Представь мое удивление, когда он показался на реке Туид. Как ты объяснишь это?

— Если он находится на середине трансформации между человеком и чем-то иным, его дух мог застрять между мирами, и твое сознание его почувствовало.

— В твоем ответе нет ничего конкретного. Более того, он воняет чушью собачьей.

— Спиритизм объясняет то, что наука не может.

Джесси отвернулся от моего сердитого взгляда и положил руку мне на живот.

— Может, он был ближе, чем ты думаешь, и сумел посылать тебе видения через ваше общее средство общения.

— Может быть, — в этот момент душный бриз растревожил запах разложения нимфы, и я задала вопрос. — Зачем Аарону показывать себя в такой ужасной манере?

— Иногда требуется экстремальное воздействие на человека, чтобы вызвать реакцию. Тогда ты начинаешь лучше интерпретировать видения, — он изучал меня какое-то мгновение. — Когда ты их видишь, ты можешь силой воли от них уйти?

— Не думаю. Я этого и не хочу.

— Большинству бродящим с духами требуется напарник, чтобы держать их за руку в мире духов. Есть опасность не вернуться. Я буду охранять твой разум, Иви. Я удостоверюсь, чтобы ты всегда находила путь назад.

— Бывали времена, когда я не хотела находить путь назад, — когда я хотела присоединиться к моим «А» и Джоэлу.