— Это может быть ловушкой разума, — кончики его пальцев прошлись по моему лбу.

— Доверишь мне свой разум? — спросил в итоге Джесси.

«Доверь разум, тело и душу. Твои стражи», — вспомнила я слова Джоэла.

— О, мой Бог. Вы — стражи, — ведь я полагалась на Мичио, когда дело касалось заботы о моем физическом здоровье и взаимодействия с Ян. — Конечно, доктор охраняет мое тело.

Анна как-то называла Рорка «целителем моего сердца». А ведь он был моим верующим, моим ощущением направления и...

— Страж моей души.

— Священник, — сказал Джесси.

Я посмотрела ему в глаза. Джесси видел моих призраков, и это означало, что я не была безумна. Означало, что он защитит меня от безумия.

— Лакота охраняет мой разум, — добавила я.

— Да.

— Ты знал это. Что еще ты мне не рассказываешь?

Джесси встал и потянул меня вверх за руку.

— Нам нужно идти. Я уверен, что стражи твоего тела и души охотятся на мою голову, пока мы говорим.

— Что ты скрываешь? — потребовала я ответа.

Он поставил мой байк ровно и усадил меня на него. Его пальцы скользнули по бирюзовому камешку, лежащему между моих грудей.

— Его даже близко не сравнишь с ошеломительной многогранностью твоих глаз, но ты придаешь камню глубину. Я знал, что так будет.

Камешек упал обратно на мою грудину. Джесси оседал свой байк, его губы поджались в бледную линию. Когда наши Эндуро с кашлем пробудились к жизни, его байк рванул вперед через луг и выжег след в траве. Я стиснула зубы и ускорилась, чтобы нагнать его.

Вдруг его след запятнала тень и затем пронеслась по нам. Темная фигура растягивалась на земле и перекатывалась волнами. Я вскинула голову к небу. Солнце ослепило меня на мгновение, и Эндуро пошатнулся. Я замедлилась и восстановила равновесие.

Джесси развернул байк ко мне и прокричал:

— Возможно, самолет? Мы недалеко от аэропорта.

Золотистые ленты исполосовали небо.

— Может быть.

— Давай ускоримся, — предложил он.

Мы доехали до высокого плато, и Джесси стал постепенно останавливаться. Перед нами на дорогу вышел Мичио, костяшки его пальцев были обернуты вокруг трости.

— Убери свою синоби-дзуэ (прим.: shinobi, синоби — другое название ниндзя, zue это часть shikomizue (сикомидзуэ) — японское название меча-палки), док. Мы просто сделали остановку. Она в порядке.

Мичио не отводил от меня глаз.

— Иви?

— Я в порядке, — подтвердила я и сдвинулась назад, похлопав по сиденью.

Он вдел трость в петлю на своем ремне и накрыл мое лицо ладонями.

— Я позволю тебе самой сказать это твоему священнику. Он прочесывает горы, убежденный, что ты снова кинулась в битву.

Я коснулась губами жестких линий его рта. Напряжение в нем говорило о том, что Рорк убедил и его в этом. Мичио стиснул мое бедро и уселся передо мной. Я скользнула руками по его точеным мышцам пресса и уткнулась лицом в аромат сандалового дерева.

— Как Джесси назвал твою палку? Синоби, что?

Тихий смешок протанцевал над его плечом, и байк ринулся вниз по холму. Джесси за нами не последовал.

— Иви? — я почувствовала сквозь сон какое-то тормошение. — Иви, проснись.

Я вскочила на ноги, выхватив кинжал.

Рорк повалился назад, ахнув в темноте.

— Иисусе, любовь моя. В одну из таких ночей ты лишишь меня носа.

Я убрала кинжал в ножны и потерла глаза.

— Дерьмо, прости. Моя очередь, да? — мы договорились разбить ночной караул на пары: Джесси и Рорк, Таллис и я, Клифф и Мичио.

— Если ты не можешь, — услышала я голос Мичио из постели, которую мы делили, — я возьму твою смену.

— Все хорошо. Прости, что разбудила тебя.

Рорк протянул мне карабин и набедренную кобуру. Его губы коснулись моего лба.

— Не забывай...

— Я знаю. Смотреть на небо.

Я переступила через замотанное в одеяло тело Клиффа и устало потащилась к двери. На крыльце меня поприветствовал Дарвин с порцией слюны, оставленной между моих пальцев.

— Привет, мальчик.

Его хвост метался туда-сюда вместе с движущейся за ним его задней частью туловища. Таллис стоял, прислонившись к дальней стороне дома. Увидев меня, он подбежал ко мне трусцой.

— Привет, — Таллис пыхнул самокруткой и протянул ее мне.

Я затянулась, позволила дыму пропитать мои легкие и протянула ее обратно.

— Оставь себе, — он прикурил другую.

Я сделала последнюю затяжку.

— Где Джесси?

— Посмотри на линию деревьев. Он на расстоянии двадцати ярдов за ней. Ориентируйся на отметку в два часа.

Горы, бросавшие тень на вечнозеленые деревья, превращали их в колючее грязное пятно под серым небом.

— Я так понимаю, он не собирается делить постель с Рорком и Мичио.

Таллис запрокинул голову вверх, выдохнув в ночное небо дым и смех.

— Ш-ш-ш, — шикнула я на него и направилась к деревьям. — Я сейчас вернусь.

Он схватил меня за запястье.

— Ты не можешь туда идти.

— Могу, — я высвободила руку.

— Он мастерски избегает обнаружения.

— Да уж. Ублюдок избегал меня всю ночь.

— Как бы там ни было, я думаю, он старается оставаться необнаруженным.

— «Старается» — отличный способ это описать.

Таллис зашелся в очередном приступе смеха, резко замолкнув, когда поймал мой суровый взгляд.

— Ладно, — он выбросил раздавленный окурок. — Хочешь его внимания — скажи мне поцеловать тебя.

— Что?

Таллис сверкнул кривой улыбкой.

— Нужно сначала выманить зверя из укрытия, прежде чем укрощать его. Скажи мне поцеловать тебя.

— Уверена, у тебя есть яйца, но я не хочу, чтобы доказательство этого болталось в Humvee.

— Как бы мне ни нравилось, что ты думаешь о моих яйцах, позволь мне беспокоиться о них, — луна словно прожектором освещала его мерцающие синие глаза.

— Ох, да какого черта, — я отклонила карабин в сторону и подняла подбородок. Затем сделала глубокий вдох. — Поцелуй меня.

Улыбка распространилась по его лицу, и приклад винтовки скрипнул в его руках. Он склонил голову, и его полные губы скользнули по моим. Его тело двинулось ближе, рот раскрылся. У Джесси тоже были полные губы. Они ощущались бы...

Вдруг из темноты выстрелил кулак. Голова Таллиса отлетела в сторону.

«Проклятье».

— Джесси, прекрати, — крикнула я.

Мужчины покатились по траве водоворотом молотящих друг друга рук. Я погналась за ними, карабин стучал по моей спине. Я увидела, что Джесси оказался сверху, его кулак был занесен для удара.

Я поймала его предплечье своими пальцами, зажала его руку между бедрами и повалила тело на землю. Другая моя рука надавила на его сонную артерию. Еще немного давления и...

Его движения прекратились, когда он произнес:

— Ты — труп, Рейнольдс.

Находясь с Джесси нос к носу, я максимально использовала свой вес, чтобы причинить еще больше дискомфорта его руке. Его зубы стиснулись.

— Мы уже говорили о твоих угрозах, — начала я. — Кроме того, он получил мое согласие. Признай свою ошибку.

Таллис сидел на корточках рядом с нами, щеголяя окровавленным носом и самодовольным выражением лица.

Горло Джесси дернулось под моими пальцами, когда он бросил злобный взгляд на другого мужчину.

— Wanunhecun, мертвый, бл*дский долбо*б (прим.: в переводе с языка индейцев Лакота означает «ошибка»).

Я вдохнула его выдох. Под ароматом ореха пекан скрывался запах настоящего мужчины.

— Таллис, ты можешь некоторое время покараулить в одиночку? Нам с Джесси нужно кое-что обсудить.

— Еще бы, — он вытер лицо рукавом и поцеловал меня в висок. Подо мной раздалось рычание.

— Ладно, Джесси. Я собираюсь отпустить тебя, но ты пообещаешь мне две вещи. Первое — ты не тронешь Таллиса, и второе — ты будешь говорить.

Его блестящие глаза впивались в мои и подогревали жар там, где мои бедра обхватывали его руку.

— Я жду.

Множество эмоций промелькнуло на его лице, и ни одна из них не была покорностью.