<tab>Дэниел читал отчёты охраны, смотрел записи с камер, и в груди холодело. Джейсон ничего не делал. Сидел или лежал, спал, ел, когда ему приносили еду. Успокаивало лишь то, что он разговаривал и с прислугой, и с охраной. Это было хорошим признаком.

<tab>Значили ли несколько слов в день хоть что-нибудь? Или Джейсон опять погружался в безмолвное безумие, пусть и не так быстро, как раньше?

<tab>Дэниел прокручивал в голове записи с камер. Джейсон сидит на постели, подвернув под себя ноги, прикрыв глаза, замерший, неподвижный… Живут только руки и пальцы, часами играющие какие-то мелодии или в пустоте, или на покрывале.

<tab>Астон мог бы показать эти записи какому-нибудь пианисту и спросить, что играет Джейсон. Его репертуар, если подумать, был не так уж велик. Что он мог бесконечно повторять сейчас? Сводящую с ума «Gnossienne N1», как тогда? Тяжелую, давящую «Everyday»?

<tab>Неужели он всё-таки сломался? Только не это… Что угодно, только не это!..

<tab>Астон покачал головой. Он не хотел, правда, не хотел…

<tab>Потом, когда Дэниел опомнился после произошедшего, он попросил Эдера связаться с врачом, таким, который умеет держать язык за зубами. Он уже решил, что делать с Джейсоном, а от врача ему нужны были только конкретные препараты и дозировки.

<tab>Люди, которые похитили Джейсона по его приказу, поделились с ним кое-какой информацией о принципах своей работы. Они были профессионалами в том, что касалось сексуального насилия, и знали, как избежать тяжёлых последствий. В конце концов, иногда даже очень хорошие доктора теряют лицензии, а им ведь надо как-то зарабатывать на жизнь. Астон тогда не стал вдаваться в подробности, но ему сказали, что среди антидепрессантов есть класс веществ, блокаторов и ингибиторов чего-то там, которые, если ввести их сразу после травмирующего события, предотвращают развитие посттравматического синдрома. Как он понял, среди прочего они препятствовали формированию долговременных воспоминаний. Если бы можно было стереть память совсем…

<tab>Эти препараты не были панацеей. После предыдущего раза Джейсона всё равно годами преследовали ночные кошмары, и он заработал пару фобий.

<tab>Астон знал, что сам виноват в этом, виновата его расчётливая жестокость… и ужасная ошибка. Он сам обезобразил шрамами почти совершенное творение, но эти шрамы сделали Джейсона даже притягательнее – ранимее, необычнее. Они вызывали желание защитить и искупить свою вину, которое так сложно и мучительно вплеталось в любовь к Джейсону, что стало неотъемлемой её частью.

<tab>Доктор из Женевы сразу сообразил, чего от него хотят, сказал, что ему нужно свериться со справочниками, и перезвонил через двадцать минут – продиктовать дозировки. Потом он прибыл в Колоньи сам. К тому времени Дэниел уже уехал из дома, так и не дождавшись, когда Джейсон придёт в себя. Ему нужно было срочно возвращаться в Париж: было двадцать четвёртое декабря.

<tab>Несколько часов в дороге и праздничный ужин вечером. Он сам не знал, как вынес это.

<tab>На следующее утро домашние разворачивали рождественские подарки, а Дэниел, не переставая, думал о Джейсоне и только о нём. Какие подарки ждали в этом году его? Горсть антидепрессантов?

<tab>Злость на мстительного и упрямого мальчишку не проходила, но сквозь неё всё сильнее проступало понимание – он окончательно разрушил то, что было между ними… Или всё же нет? Вдруг у него есть шанс? Даже теперь…

<tab>Дэниел никому и никогда не простил бы такого низкого, жестокого предательства. Но он, он… Если бы в тот момент, когда они встретились, Джейсон – вместо того, чтобы бросить ему в лицо все те злобные ядовитые слова, – попросил бы прощения, он бы его пальцем не тронул, он бы…

<tab>Что толку думать о том, чего не произошло?

<tab>Никто из них не стал просить прощения – ни он сам, ни Джейсон… Всё случилось так, как случилось.

<tab>Дэниел встал и подошёл к столу, где рядом с открытым, но уже погасшим ноутбуком лежал телефон. Он позвонил Рюгеру и сказал, что хочет переговорить с Дэвисом.

<tab>Когда телохранитель через пять минут связался с ним, Астон задал ему пару незначащих вопросов, а потом перешёл к делу:

<tab>– У меня есть для тебя особая работа, очень деликатная. И это не приказ, Дэвис, это предложение. Если ты откажешься, я не буду настаивать. Я хочу, чтобы ты возглавил небольшую группу охраны. В твоём подчинении будут четыре человека из службы безопасности, возможно, пять, и ещё прислуга. Вы будете жить в довольно уединённом месте, общение и выезды в город будут сведены к минимуму. Работа несложная: охранять одного человека.

<tab>– Простите, сэр, – уточнил Дэвис, – ему угрожает опасность?

<tab>– Нет, его никто не будет искать. Гостей тоже не будет. Возможно, изредка врач.

<tab>– То есть это что-то вроде заключения?

<tab>– Можно сказать и так, – подтвердил Астон. – И это не на неделю или две. Предполагаю, месяцев на восемь-десять.

<tab>– Я должен подумать, сэр, – уклончиво ответил Дэвис. – Можно задать вопрос?

<tab>– Конечно.

<tab>– Кого я буду сопровождать?

<tab>Астон ничего не хотел говорить сейчас, но понимал, что когда тебе предлагают провести чуть ли не год в какой-то глуши, хочется заранее узнать, кто составит компанию.

<tab>– Мы его вернули, – сказал он, зная, что Дэвис поймёт.

<tab>– Давно?

<tab>– Неделю назад. Он в Швейцарии в загородном доме.

<tab>– Рад, сэр, что он там, – неуверенным и напряжённым голосом ответил Дэвис.

<tab>Дэниел не понял, чему конкретно тот был рад – тому, что Джейсона смогли вернуть, или тому, что он до сих пор жив.

<tab>– И ещё вопрос. Почему десять месяцев? Что потом?

<tab>– Потом он вернётся ко мне, – произнёс Астон тоном, который подразумевал, что дальнейшие расспросы неуместны.

<tab>– Хорошо, сэр. Спасибо. Сколько у меня на размышления?

<tab>– Я жду ответ первого января.

<tab>– Понятно, – сказал Дэвис и в последний момент перед тем, как Дэниел положил трубку, успел добавить: – С наступающим новым годом!