Четкое разграничение функций всегда необходимо, мы это понимаем, и оно в широком плане, безусловно, существует. Более того, высокое положение лиц, как гражданских, так и военных, стоящих во главе этих двух организаций, гарантирует эффективность их деятельности. И тем не менее предоставляется жизненно необходимым для США постоянно поддерживать авторитет директора ЦРУ в области окончательной оценки результатов всей нашей разведывательной работы.

В наше время Соединенным Штатам брошен вызов группой стран, проповедующих иную жизненную философию, другое мировоззрение, правительства которых настроены к нам враждебно. Это само по себе открытие не новое. Мы и раньше сталкивались с подобными вызовами. Теперь изменилось то, что мы впервые стоим лицом к лицу с противником, обладающим военной мощью и способным нанести разрушительный удар непосредственно по Соединенным Штатам. В век ядерных ракет это может быть сделано в течение часов и даже минут, причем на приведение в состояние готовности нам будет отпущен минимум времени.

Чтобы быть точным, следует заметить: мы обладаем такой же мощью, что и наш противник. Но в нашем свободном обществе все оборонительные мероприятия и меры устрашения проводятся широко и открыто, в то время как наши противники создали трудно преодолимую стену секретности и сверхбезопасности. Для того чтобы помочь правительству получить стратегическую информацию, нам следует все в большей степени полагаться на разведывательную деятельность.

Государственный департамент и министерство обороны ведут сбор информации за рубежом, а их эксперты в области разведки проводят анализ и готовят доклады, принося тем самым большую пользу стране. Не в состоянии ли они выполнить весь объем задач?

Ответ, который дали пятнадцать лет тому назад как исполнительные, так и законодательные власти, был однозначен — «нет». Он основывался на нашем растущем понимании характера коммунистической угрозы, на том факте, что коммунисты приняли такие меры секретности и безопасности, прикрываясь которыми готовят свою ракетно-ядерную угрозу, а также на их усилившемся подрывном проникновении в свободный мир.

Обширные районы как Советского Союза, так и коммунистического Китая плотно закрыты от иностранного взгляда. Эти страны не сообщают нам ничего о своих военных базах и других объектах, которые мы не в состоянии тщательно контролировать. А данные о них необходимы для обеспечения не только нашей обороны, но и обороны всего свободного мира. Коммунисты отказались от принципа взаимных инспекций, который мы рассматриваем как важную составную часть контролируемого разоружения[54].

Они бесстыдно заявляют: секретность — крупный и ценный вклад в фундамент их внешней политики. Они заявляют о праве на вооружение с соблюдением секретности, чтобы быть в состоянии, когда пожелают, нанести скрытый удар. Они грубо отвергли предложение президента Эйзенхауэра об «открытом небе»[55], которое он сделал в 1955 году. Мы серьезно готовились к принятию этого предложения нашей страной, но Советы не согласились с ним. Отказ Москвы вынудил нас принять меры к выравниванию баланса секретной информации, который складывался не в нашу пользу, к усилению разведывательной деятельности, чтобы пробить щит секретности, возведенный русскими.

Берлинская стена не только рассекла территориально политически разделенный город на две половины, но и значительно сократила поток беглецов из Восточной Германии на Запад. Вместе с тем это была попытка заткнуть одну из последних больших брешей в «железном занавесе» — барьере из колючей проволоки, минных полей, сторожевых вышек, передвижных патрулей и пограничных кордонов, протянувшихся от Балтики через весь европейский континент в южном направлении. Возведя Берлинскую стену, Советы закончили изоляцию Восточной Европы от всего остального мира, на что им пришлось затратить шестнадцать лет.

И тем не менее есть пути преодолеть коммунистическую преграду — пройдя под ней или же сверху, или же в обход ее. Но стена — лишь первое из нескольких препятствий. За ней тянутся изолированные и спецрежимные районы, а за ними — многие барьеры, возведенные из секретных инструкций, правил и предписаний. Все, вместе взятое, ограждает то, что советское государство считает необходимым скрыть от «назойливого любопытства Запада» — свои сильные или слабые стороны.

«Железный» или «бамбуковый»[56] занавесы разделяют мир, с точки зрения западных разведывательных служб, на две категории территорий — свободные районы и закрытые районы. Главные объекты их интереса расположены там, куда нет допуска, — за «занавесами». Это военные базы и сооружения, промышленные и ядерные предприятия, составляющие становой хребет коммунистической мощи. Наша разведка старается выяснить и планы деятелей, стоящих у руководства советской России и коммунистического Китая, их военные приготовления и «мирные» политические намерения.

Не является секретом, Что деятельность государственного департамента и министерства обороны по сбору разведывательных сведений об этих целях, представляющая большую ценность, явно недостаточна. Для проникновения сквозь барьер безопасности коммунистического блока нужна специальная уникальная техника, которой следует оснастить наши секретные службы.

Нынешней разведке необходимо постоянно наблюдать за тем, что делается во всех районах земного шара, и делать это независимо от того, что в данный момент привлекает основное внимание дипломатов и военных. Наши жизненные интересы во всех концах земного шара могут подвергнуться опасности в любое время.

Еще несколько десятилетий назад вряд ли кто-либо взялся бы предсказать, что в шестидесятых годах наши вооруженные силы будут дислоцироваться в Корее, что их втянут в военные действия в Южном Вьетнаме, что Куба превратится во враждебную нам коммунистическую страну и станет ближайшим союзником Москвы или что Конго приобретет важное значение в нашей внешней политике. В ближайшее время, несомненно, могут произойти и другие необычные события.

Сегодня невозможно предсказать, где может возникнуть следующий опасный очаг. Задача разведки поэтому — предупредить о подобных опасностях, чтобы правительство заранее могло бы принять необходимые меры. Добыча интересующей информации не должна ныне ограничиваться несколькими странами. Весь мир представляет сейчас арену конфликта. В ракетно-ядерный век даже Арктика и Антарктика превратились в районы стратегического значения. Фактор отдаленности, большого расстояния во многом потерял свое прежнее значение, поскольку время в стратегическом исчислении будет отсчитываться часами и даже минутами. Океаны, которые в период Второй мировой войны еще надежно защищали нашу страну и давали достаточное время для подготовки отпора, столь же обширны, как и прежде. Но ныне ракеты могут пересечь их за несколько минут, а бомбардировщики — за несколько часов. Сейчас Соединенные Штаты находятся на передовой линии фронта, и противник рассматривает их как свою основную цель. Для агрессии не требуется длительного периода мобилизации. Ракеты стоят наготове на своих пусковых установках, а часть стратегических бомбардировщиков постоянно находится в боевой готовности.

Поэтому у разведки в настоящее время появились дополнительные обязанности, поскольку она не может ждать неопровержимых доказательств, что противник нанесет удар. Ибо этот удар будет нанесен через такое короткое время, что мы не успеем ничего предпринять, чтобы отвести его. Наше правительство должно быть предупреждено как можно раньше о том, что может последовать такое решение. Ситуация все более усложняется в связи с тем, что в случае с Кореей и Вьетнамом, например, провокационное нападение было направлено не против Соединенных Штатов, а против отдаленных заокеанских районов, потеря которых для свободного мира могла бы создать угрозу нашей собственной безопасности. Прочно сплоченная, четко действующая разведслужба, пребывающая постоянно в боевой готовности и способная докладывать быстро и точно о событиях почти во всех районах земного шара, — лучшая страховка против неожиданного нападения. То, что разведка постоянно наготове и что имеется возможность заранее предупредить правительство об опасности, два эти обстоятельства могут сами по себе создать наиболее эффективное средство устрашения и воздействия на потенциального противника, заставить его отказаться от нанесения удара. Поэтому мы должны не скрывать, что располагаем таким средством, а предать данный факт широкой огласке. Правда, средства и механизм предупреждения должны оставаться в тайне. В принципе же разведке нельзя бездумно поклоняться идолу секретности, накладывать табу на всю свою деятельность. То положительное, чего мы уже добились в результате создания самой эффективной разведывательной службы в мире, — нужно обязательно довести до сведения широкой общественности в США и за рубежом.