Допрошенный об этом начальник химической службы второго экипажа капитан-лейтенант В. А. Грегулев показал, что вечером 6 апреля 1989 г. старший лейтенант Заяц определил у Черникова плохое состояние здоровья, и Черникову был рекомендован щадящий режим.

В ночь с 6 на 7 апреля 1989 г. дежурство Грегулев взял на себя. 6 апреля около 16 часов он находился в VII отсеке и делал контрольные замеры газового состава воздуха. В ночь с 6 на 7 апреля он ходил в VI, V и IVотсеки, занимаясь их радиационным обследованием. После обследования он ходил по всем отсекам корабля, проверяя работу аппаратуры сбора и удаления углекислоты. Каких-либо замечаний по газовому составу воздуха от вахтенных отсеков не было.

В начале апреля 1989 г. на К-278 в VII отсеке вышел из строя переносной газоанализатор, в связи с чем замеры газового состава воздуха в этом отсеке производились либо С. И. Черниковым, либо самим В. А. Грегулевым.

Это подтверждается свидетельскими показаниями вахтенного VII отсека К-278 матроса Ю. В. Козлова. Свидетель показал, что несколько дней до аварии (дату он точно не помнит) он принял вахту в VII отсеке у старшего матроса Н. Бухникашвили и во время вахты обнаружил, что нет переносного газоанализатора по кислороду. Увидев во время своей вахты Бухникашвили, свидетель спросил у него, где анализатор, на что тот ответил, что газоанализатор сломался и его для починки забрал мичман Черников.

«Этот газоанализатор по кислороду Черников мне не возвращал… В отсутствие газоанализатора мы продолжали давать данные по кислороду те же самые, которые были и раньше».

Из показаний свидетеля В. А. Грегулева известно о том, что в ходе боевой службы в случаях выхода из строя газоанализаторов по кислороду им и С. И. Черниковым производились устранения неполадок этих газоанализаторов.

Об этом свидетель дал следующие показания:

«Во время боевой службы периодически в газоанализаторах выходили из строя предохранители, и Черников их менял. При этом он ставил меня в известность. Я помню такой факт, что мы даже из II отсека передавали газоанализаторы в VII отсек, когда газоанализатор в VII отсеке вышел из строя».

В соответствии с установленным порядком и техническим заданием в ЦКБМТ «Рубин» были разработаны и в 1983 г. переданы 1-му ЦНИИ Министерства обороны СССР «Рекомендации по боевому использованию технических средств в аварийных условиях» для АПЛ пр.685.

Однако «Руководство по боевому использованию технических средств» (РБИТС) для АПЛ пр.685 этим институтом разработано не было. Командование 1-го ЦНИИ МО ограничилось отправкой «Рекомендаций» в штаб Северного флота. При обучении 604-го экипажа эти рекомендации не использовались.

Анализируя ход аварии на К-278, следствие считает, что отсутствие РБИТС предопределило слабую отработку вторым экипажем задач по борьбе за живучесть корабля, что проявилось в действиях экипажа 7 апреля 1989 г.

Следствие считает, что в результате вышеуказанных нарушений руководством 1-го ЦНИИ МО, командованием корабля, дивизии и флотилии, упрощений, бесконтрольности, многочисленных кадровых перемещений, второму экипажу не была обеспечена возможность надлежащим образом отработать и сдать курсовые задачи, восстановить утраченную квалификацию в упраалении кораблем и организацию службы вследствие длительного перерыва в плавании. Экипаж потерял линейность и 28 февраля 1989 г. вышел в море на боевую службу неподготовленным и с неисправным техническим оборудованием.

В ходе боевой службы осмотры материальной части личным составом К-278 проводились формально, отмечались факты занятия посторонними делами во время несения вахты.

Свидетель С. П. Богданов, прикомандированный ко второму экипажу на время боевой службы, показал, что ему пришлось столкнуться с массой нарушений, происходивших в этом экипаже во время боевой службы:

«После выхода в море я увидел, что старший помощник командира капитан 2-го ранга Аванесов составлял распорядок дня на корабле, а ведь это должно было делаться еще на берегу, до выхода в поход».

На осмотр матчасти отводилось 15 минут. Можно себе представить, что это был за осмотр, с учетом объема АПЛ пр.685.

В марте 1989 г. свидетель с капитаном 3-го ранга Максимчуком спланировал проверку того, как личный состав после смены с вахты осматривает материальную часть. Оказалось, что или вообще не осматривал, либо осматривались формально.

Такая формальность как запись в вахтенный журнал об осмотре матчасти ПЛ сдающей вахтенной сменой часто не делалась. Он неоднократно был свидетелем того, как помощник командира капитан 3-го ранга Верезгов не разрешал начинать просмотр кинофильма до тех пор, пока сдавшая вахтенная смена не делала соответственную запись в вахтенном журнале об осмотре.

Свидетель отмечал, что расхолаживание и бесконтрольность со стороны командования начались с первых недель плавания на боевой службе:

«После того, как были зафиксированы несколько контактов с подлодками вероятного противника, начались поощрительные просмотры кинофильмов, теперь они смотрелись почти каждый день и не по одному разу, а дважды. После этого, как правило, играли в домино. Зато утром в ЦП вахтенная служба в своем большинстве дремала. Лично я неоднократно будил во время вахты офицеров, которые спали прямо за пультами. Некоторые, чтобы не уснуть, занимались отработкой спортивных упражнений. Оператор пульта ОКС мичман Каданцев в целях подготовки к семинару занимался конспектированием первоисточников марксизма-ленинизма. У акустиков, как правило, наушники надевались не на оба уха, а на одно, во время вахты им ничего не составляло пить кофе или чай и слушать не только море, но и то, что говорилось в отсеке».

7 апреля 1989 г. в 10.30, согласно записям в черновом вахтенном журнале, К-278 шла на глубине 386 м со скоростью 8 узлов.

Далее в этом журнале указано:

«11.00. Руль 5° на левый борт. Курс — 222°. Отсеки осмотрены. Замечаний нет. Содержание водорода — 0,2 %. Система батарейной вентиляции в режиме дожигания водорода. Вакуум равен 35 мм вод. ст.»

«11.03. Курс — 222°. Подать ЛОХ в VII отсек!».

В соответствии со ст. 20 «Руководства по борьбе за живучесть подводной лодки» (РБЖ-ПЛ-82), первый обнаруживший возникновение пожара в отсеке или другие ситуации, способные привести к пожару, взрыву, поступлению воды внутрь прочного корпуса, аварии оружия и технических средств, обязан голосом объявить аварийную тревогу в отсеке, немедленно доложить о месте и характере аварии в ЦП и принять меры по локализации аварии и борьбе с ней.

Фактически, как следует из показаний В. В. Геращенко, К. А. Федотко, А. В. Третьякова, С. А. Дворова и В. А. Грегу-лева, записи в «черновом» вахтенном журнале не отражают действительного развития событий на подводной лодке 7 апреля 1989 г. в период с 10.35 до 11.03.

В. В. Геращенко:

Так, согласно показаниям свидетеля В. В. Геращенко, в 10.35 он заметил изменения режима работы основной электрической сети корабля:

«7 апреля 1989 г. я нес вахту в гиропосту в третьей смене по боевой готовности № 2 подводная, т. е. с 8до 12 часов. Примерно в 10.35я увидел на приборе системы питания красный транспарант, сигнализирующий об отключении питания навигационного комплекса. Я начал проверять параметры по всем видам электропитания комплекса, и оказалось, что навигационный комплекс переключился на питание с другого борта, а на том борту, к которому он был подключен ранее, электропитание вообще пропало.

Переключение питания навигационного комплекса с борта на борт произошло в промежутке с 10.30 до 10.40.