- Полк вперед!

И грозное воинство тронулось с места. Все всадники были в железных латах. От тяжелых шагов их коней, загудела земля. Бравый вахмистр запел походную песню:

Ой, мы славно погуляем на степных просторах.

А враги, как нас увидят, прячутся по норах.

Нет на свете такой силы, чтоб нас одолела.

Мы всю нечисть в узел скрутим, чтобы околела.

Наш полковник молодец, равных ему нету,

Как орел летает он по белому свету.

Полк растянулся по степи, и только вспышки серебристого лунного света, отраженного в начищенных до зеркального блеска латах, прорезали ночную темноту.

32. Кабацкая драка.

Инга подошла к зеркалу и, посмотрев на свое отражение, подумала:

- А все-таки я очень красивая. Не может быть, чтобы Игнат меня разлюбил. Я ради него не такие жертвы иду. А ну, как я ему больше не нравлюсь? Что тогда. Ладно, есть только один способ это проверить. Надо с ним встретиться и поговорить. Да и должен же кто-то его предупредить об опасности.

Девушка взяла ножницы, лежавшие на столике, и начала срезать свои роскошные волосы, оставляя короткую стрижку. Закончив эту карательную процедуру, она стала переодеваться. Широкие казацкие шаровары, просторная сорочка - вышиванка частично скрыли её прелестные женские формы. Инга надела на голову каракулевую шапку. Получился молодой хлопец с ангельским личиком. Вошедший Прищепа хотел доложить, что все к отъезду готово, но, не увидев хозяйки, обратился к казачку, вертевшемуся у зеркала:

- Эй, хлопче, а где панна Кульбас?

Девушка повернулась и сняла шапку. Федор открыл рот от удивления.

- Что не узнал?- спросила Инга,- это хорошо, богатой буду.

- Ей Богу, вылитый хлопец,- заговорил опомнившейся староста.- Только лицо у Вашей Милости слишком женское. Вы его, как-то нахмурьте, что ли.

Девушка попыталась, двигая бровями, придать своему лицу суровое выражение. Но вместо этого, у неё получались лишь смешные рожицы. Прищепа рассмеялся и ска­зал:

- Нет, лучше не надо, оставьте все, как есть. Только шапку на глаза надвиньте.

Они вышли во двор. Четыре лошади уже стояли оседланные с притороченной походной амуницией, оружием и провиантом. Панна Кульбас вскочила в седло, как бра­вый казак. Федор последовал за ней. Путешественники сразу же перевели коней на рысь. Пыль, поднимающаяся за ними, растворялась в прозрачном утреннем воздухе.

Часто пересаживаясь на отдохнувших коней, Инге и Федору удалось преодолеть довольно приличное расстояние к вечеру.

- Если так будем продвигаться, то завтра к ночи будем на Запорожье,- проговорил Прищепа, когда они остановились, чтобы сменить лошадей.- Но на ночь надо сделать привал. Кони должны отдохнуть, да и нам не помешает хорошенько выспаться. Вон там, справа, я вижу, как будто дымок в небо поднимается. Поедем туда, может, пустят на ночлег.

Как только солнце спряталось за край степи, оставив после себя, залитое красной краской небо, панна Кульбас и староста стояли у подорожной хаты. Строение имело не­опрятный вид. Побелка со стен кое-где осыпалась, солома на крыше была вся черного цвета, явно давно не ремонтированная. Висевшее у двери деревянное кольцо, напо­минающее круг колбасы, говорило о том, что это шинок.

- Ну, вот заодно и поужинаем,- предложил Федор, слезая с коня.

- Что-то не нравится мне это место,- проговорила Инга, спешившись. Она засунула за пояс пистолет и поправила саблю на боку.

- Так другого же нет,- растерянно сказал Прищепа и вооружился по примеру панны.

Они вошли в шинок. В длинной комнате стояло несколько столов с лавками т приятно пахло жареной колбасой с чесноком. В дальнем углу сидела компания из четырех человек. По всему было видно, что они изрядно загрузились горилкой, так как весь стол был заполнен пустыми глечиками. К вошедшим подошел хозяин, пожилой еврей с пейсиками на висках и угодливо спросил:

- Что угодно ясновельможным панам?

- Пару колец колбасы, жареных карасей в сметане, каравай хлеба и два глечика молока,- заказал староста.- Я думаю, пока хватит. Да, поторапливайся, мы голодные.

Когда хозяин побежал выполнять заказ, Инга поинтересовалась:

- А ты не лопнешь? Неужели один человек может столько съесть?

- Почему один?- удивился староста.- А Вы разве не будете?

В это время к ним подошли два пьяных человека. Один из них бесцеремонно положил руки панне на плечи и задал вопрос:

- А что ты за хлопец такой странный? Налицо, вылитая девка.

- Эй, приятель, иди отсюда по добру по здорову,- жестко проговорил Прищепа.

- Как это иди?- продолжал нахал.- А ну, я сейчас проверю, баба ты или казак?

Он сунул свою руку Инге за пазуху и тут же закричал:

- Хлопцы, да это баба!

Панна Кульбас резко развернулась к обидчику лицом. И так, как наглец еще не вынул руку из-под рубашки Инги, сорочка разорвалась, обнажая девичью грудь. Из-за даль­него стола уже бежали приятели подошедших бандитов. Панна выхватила из-за пояса пистолет, и выстрелил в упор в обидчика. Тот рухнул замертво. Прищепа из своего оружия уложил рядом второго. Подоспевшие приятели убитых, с саблями наголо, набросились на Ингу и Федора. Завязалась драка. Панна Кульбас хорошо владела холод­ным оружием, но ей все время мешала раскачивающаяся из стороны в сторону обнаженная пышная грудь. Да и противник был выше её и сильнее. Она никак не могла его достать из-за длинных рук разбойника. Девушка начала слабеть. Было понятно, что ещё минута или две, и Инга выдохнется. Надо было срочно что-то предпринять. Девуш­ка собралась с силами, и сделал резкий длинный выпад вперед, и нанесла смертельный укол в сердце противнику. В это время у нее сзади что-то треснуло. Детина стоял на месте с воткнутой в грудь саблей Инги. Панна Кульбас толкнула его в живот ногой. Разбойник упал навзничь, широко раскинув руки в стороны. Его ноги дернулись, и он затих. Девушка вытерла об него свою саблю от крови.

Противник Прищепы изловчился и хитрым ударом выбил оружие из рук Федора. Староста тут же схватил лавку за один конец и, размахнувшись, ударил разбойника по голове. От этого череп противника треснул, забрызгивая стену вылетевшими мозгами. Федор осмотрелся вокруг, плюнул и сказал:

- Ничего себе, поужинали!

В это время появился насмерть перепуганный хозяин. Руки у него дрожали, и голос запинался:

- Я-я, не виноват. Они здесь уже второй день пьянствовали и ничего не хотели платить.

- Теперь ты можешь получить с них сполна, они возражать не станут,- говорил Прищепа, показывая на убитых рукой.

Инга повернулась к Федору спиной и наклонилась, чтобы поднять шапку. В это время её шаровары разошлись, обнажая округлые ягодицы девушки. Прищепа обомлел от увиденного. Очевидно, штаны лопнули, когда панна сделала глубокий выпад в бою.

Инга ничего, не замечая, взяла свой головной убор и, прикрывая грудь разорванной рубашкой, обратилась к шинкарю:

- Принеси мне сорочку, а то моя совсем разорвалась.

- И шаровары тоже,- добавил Прищепа.

Инга с удивлением посмотрела на Федора, а тот, смущаясь, объяснил:

- Вам сейчас, Ваша Милость, лучше не наклоняться и ноги широко не расставлять.

Девушка потрогала себя ниже спины руками и, нащупав голое тело, покраснела. Шинкарь принес одежду.

- Еду нам заверни в рушник. Мы заберем её с собой. Лучше в поле переночуем, чем в этом чертовом месте,- выругался староста,- принеси нам два кожуха.

Хозяин выполнил все их распоряжения. Инга, спрятавшись за перевернутыми столами, переоделась. Они вышли на улицу и сели на коней.

- Оно, конечно, жалко, что погиб полковник Кульбас,- заговорил Прищепа.- Только хорошо, что Вы сейчас не замужем. Если бы Ваш муж узнал, что я видел, он бы мне точно, голову оторвал.

- А ты помалкивай об этом, и голова будет цела,- ответила Инга и пришпорила коня.