"Ищейки приближаются. Мосты назад давно обрушены. Надо выживать самой. Надо начинать думать и действовать по-новому, - возражала ей Тара. - К тому же ты принцесса крови. Твоё место во дворце".

При дворе, так при дворе. Так даже надежней. Эльфам не удастся безнаказанно выкрасть придворную ведьму. Дипломатический скандал эльфийскому величеству невыгоден.

Дворец. Сине-белая мозаика стен. Абсолютно белый камень вокруг. Чистейший. Ни соринки. Над воротами герб королевской семьи - алая роза в клыкастой пасти ночного ящера. С обеих сторон от него гербы "верных" короне благородных семей. И тяжелое, затаённое ожидание, повисшее в воздухе. Ожидание смерти Шипупа Гнедого и предстоящего дележа власти.

Было до жути неприятно стоять в платье с открытой спиной на предзимнем ветру, но эльфа терпела. Сотни пар любопытных глаз впились в Тару, как иглы дикобраза. Волны негодования и ненависти в её адрес накрыли девушку с головой. "Никчемный слизняк Варросео заручился помощью ведьмы. Да ещё эльфы!"

Слуги как можно ниже кланяясь, стоя возле выцветшей алой ковровой дорожки, раскатанной к воротам дворца. Встречать дорогую гостью на показ всем любопытным вышел сам наследник. Он был молод (эльфята в таком возрасте возятся в песочнице) и вполне симпатичен. Эльфа получила возможность разглядеть наследничка. Тот уже скользил по своему приобретению влюблённым взглядом, хотя до конца ещё не осознал, насколько сильно он влип.

"Во всяком случае, половину из сорока лет службы мне не будет рядом с ним противно", - заключила Тара.

"Подчиняться человеку? Называть его своим господином?" - бунтовала благородная натура принцессы. "Получать от этого выгоду", - прагматично возражала Тара.

- Делай вид, что тебе очень приятно меня видеть, - припадая с поцелуем к ручке, прошептал сквозь широкую улыбку Варросео.

- Ты просто представить не можешь, насколько, - обаятельно улыбнулась в ответ Тара. Наследник бросил на неё удивлённый и обнадёженный взгляд. Купился? Не ожидал подобного от надменной эльфийской ведьмы? Тем хуже для него. Смогла же она, уродка, отбить у красавицы Сильмы Орэвэля. А этим крутить-вертеть ей никто не помешает.

Походкой хозяйки она вошла под своды дворца королей Кавиры. Под слоем морока нестерпимо чесались прыщи на щеке, но позволить себе даже прикоснуться к зудящему месту она не могла. Этикет, демоны его побери.

Только заведя Тару в свои покои, Варросео успокоился. Выпустил её руку и обессилено плюхнулся в глубокое кресло.

- А теперь слушай меня, ведьма. Берадар обещал мне твою помощь. Не подведи меня.

- Берадар? - это имя Тара слышала впервые.

- Так в миру зовёт себя ведьмак-ворон, хранитель заветов Фра, - рассеянно пояснил наследник и тут же продолжил. - Придворные ещё не знают... В общем, - он улыбнулся, - твоя задача радовать мой взор своей красотой и, между прочим, охранять днём и ночью, пока окружающие чудища не смирятся.

Он прикрыл глаза, откинулся на спинку кресла. И Тара только сейчас рассмотрела, насколько напомаженный красавчик был растерян, испуган, раздавлен свалившемся несчастьем. Даже не смертью отца, а окончанием вольной жизни. Бремя управления целой страной казалось ему неподъёмным. С гербов благородных семей свирепо скалили белые клыки волки, хитро щурились вороватые лисы, примеривали острые когти к шее наследника лесные кошки.

- Что ты хочешь, чтобы я с ними сделала? - осведомилась Тара.

- Указала на их место. У подножия трона.

Варросео внезапно резко встал и, поймав Тару за руку, потянул за собой.

- Пойдём в опочивальню к отцу, обнаружим его остывший труп и объявим народу дату моей коронации.

Тара не возражала. Следовало играть роль, а не сетовать на циничность политиков, на не улежавшиеся в голове знания, на отсутствие ключа к большинству из них. Дотянуть бы до посвящения, а там посмотрим.

... Этой же ночью, когда ветер качался на качелях веток, уверенная в себе Тара куда-то исчезла, оставив окутанное мороком красоты тело в распоряжение Тюве. В пасти камина рождались и умирали огненные цветы. За дверью спало будущее величество Кавиры, так и не уговорившее эльфу охранять себя неотлучно, то есть в постели.

Тюве зябко ёжилась, мучимая бессонницей. Закрытая на замки память ведьмы отказывалась подсказать заклинание прекрасной внешности, и это пугало сильнее приближения ищеек. Она сегодня точно узнала, сколько их. Шестеро. Не эльфы. Големы - вылепленные из глины, движимые силой заклятий создания, не ведающие страха и усталости. Беспощадные. Идут пешком, ибо кони их боятся. Эльфа увидела их внутренним взором, когда объявляли дату коронации. Значит, надо торопиться.

Весь следующий день она провела в страхе, хоть и не позволила другим увидеть его. Будущий король представлял её череде придворных, готовился к похоронам батюшки, покрикивал на портных, шивших наряд для коронации.

Тара тенью следовала за Варросео, не имея желания что-то говорить. Придворные настороженно присматривали за ней, перешептываясь, забывая о чуткости эльфийского слуха. Но ведьма услышала, обернулась на "остроухую тварюжку, окрутившую никчемного бабника". И, прищёлкнув пальцами, вызвала мини-молнию, спалила болтуну шикарные подкрученные усы. Принц аж в ладоши захлопал, а придворные притихли, попятились.

- В следующий раз, оскорбившего честь и достоинство моего короля, спалю целиком, - очень тихо произнесла Тара.

Придворные в ответ притворились рыбами.

Только вечером на траурном ужине эльфа вдруг рассмотрела знакомый горбоносый профиль. Ведьмак-ворон! Позабыв и о своих обязанностях, и об этикете, она ринулась к нему.

- Господин Берадар, - вспомнила она его имя. - Мне нужна ваша помощь.

Ведьмак обернулся. В мудрых глазах отразилось безразличие.

- Ты сама теперь помощь, - холодно ответил он, попытавшись увильнуть от нежелательной беседы.

- Я не о том. Вы знаете мою беду. Подскажите постоянное заклинание красоты. Подскажите, как избежать ищеек, - принялась канючить Тюве.

Ведьмак брезгливо поморщился.

- Ты сама всё знаешь. Но так и быть, в последний раз я тебе подскажу, - смилостивился он. - Если сама не справишься, струсишь, позови Запредельное. Формула вызова тебе известна. Девушка ты изворотливая. Думаю, договоришься с Судьёй. Это и станет твоим посвящением.

И он смешался с жующей и переговаривающейся толпой гостей.

Ничего не изменилось. Что-то слезливо - заунывное играли музыканты, перемывали косточки друг другу придворные. Но Тара успокоилась. Судья. Значит, можно ей заплатить не своей жизнью. Чьей именно, она знала давно. Главное, раз и навсегда похорошеть, не бегать за Мастером - чародеем из Академии каждые десять дней... Ни от кого не зависеть.

Она едва дождалась ночи. Постояв возле комнаты Варросео, убедившись, что будущий король сладко спит под защитой её чар, эльфа побежала по коридорам. Несмотря на суматошный день, их причудливый рисунок отложился в её памяти. Поскорее куда-нибудь в закоулок, где появление мёртвой конницы не вызовет ненужный вопросов.

Зачаровать гвардейцев на малых воротах не составило труда. Путь Тары лежал в бедняцкие кварталы. Вроде, не очень далеко, но кто будет искать просителя в таких трущобах?

Эльфа начертила защитный контур и принялась читать заклинание вызова. Холодная ночь не заклубилась туманом, не засверкала молниями. На один единственный мимолётный миг эльфа ощутила чей-то пристальный взгляд из Запредельного. И всё. Сколько бы она ни повторяла формулу вызова, что бы ни сулила Судье и её армии, никто не появился.

Разбитая, расстроенная, она явилась во дворец за три часа до позднего рассвета и уснула под дверью своего господина, по-кошачьи свернувшись в кресле.

На вторую ночь Запредельное не отозвалось вовсе. И весь день коронации сонная эльфа таскалась за господином, слушала комплименты в свой адрес, украдкой почёсывала зудящую под мороком кожу, с тоской ожидая окончания затянувшейся церемонии...