- Почему ты не отвечаешь? - не отстаю я.

- Боюсь разрушить твои девичьи мечты, - смеётся мой обожаемый. - Умножь барда на три и получишь его нынешнюю красоту. Но дамы по нему по-прежнему сохнут без приворотного зелья. Особенно, если запоёт. Он сейчас в "Цапле" за завтраком выступить решил. Всех женщин перебудил.

- Мерзавец! - от души сказала я и взяла Маниоля за руку.

Лошадей мы купили быстро. Красивых, выносливых. Маниолю - угольно чёрного жеребца. Мне - тёмно-серую кобылу со светлой чёлкой.

Уже застегнув упряжи и выведя животных из загона, я заметила, как подозрительно переглядываются торговцы, посматривая на меня. Я не поняла почему, пока... пока не увидела приклеенное на столбе объявление: "Разыскивается...". С листка дорогой бумаги смотрело моё лицо.

Текст я читать не стала. Он всегда однотипен. Мне абсолютно не интересно, сколько пообещают за мою голову на этот раз.

Маниоль, разглядев объявление, помрачнел и, взлетев на коня, помчался вперёд. Сняв шейный платок и прикрыв им лицо, как уличная плясунья, я пустила кобылу следом. Вырвемся. Не можем не вырваться.

Из города мы выбрались быстро. Одновременно с нами ещё с трёх сторон покинули Бильд всадник со всадницей, внешне не отличимые от нас - иллюзии недолговечные, но действенные. Пусть теперь поломают головы прознатчики герцога. Хотя, если Тара до сих пор во мне заинтересована, след возьмут серые ищейки. А их не обманешь

Ищейки... Они ринулись по нашему следу, едва Тара добралась до столицы королевства. Небольшие твари - помесь волка с пауком - кошмарное создание местных чародеев. Вы видели, чтобы у волка было восемь ног, и двигался он со скоростью породистого скакуна? И я до этого подобных не встречала.

Тогда, когда наша встреча произошла, мы, поскитавшись несколько месяцев по стране, осели на побережье на ничейных землях в краю земледельцев и рыбаков. У нас не было денег. Маниолю пришлось назваться чародеем и наняться лекарем за гроши и крышу над головой. Сельская община выделила нам заброшенный домик.

Я ухаживала за лекарственными травами, иногда ходила по гостиницам танцевать вечерами и гадать на картах. Такое занятие не приветствуется, но у многих людей, имеющих природный дар к наведению чар, пусть даже и не обученных, порой получается заглядывать и будущее, и в прошлое. Так что я не вызывала подозрений.

Маниоль старался как мог, прилагая все силы. Я, как не прошедшая посвящение, мало на что годилась. Но ни разу не пожалела. Наоборот, благодарила богиню, что в моей жизни появился Маниоль - воздушный дух в человеческом теле.

Такое случалось раньше. Ведьмы и чародеи вызывали себе духа-хранителя, духа-помощника, связывали клятвой и черпали из него силы. Пока не додумались брать всё и сразу взмахом заговорённого меча. А я даже клятву брать не захотела. Не нужна мне сила ценой здоровья любимого.

Мы с Маниолем тогда почти успокоились. От Вирнарзии далеко. От столицы тоже. Нас никто не знает...

Кто мог предположить, что посреди дня из кустов крыжовника на меня набросится серая гончая? Я как раз копалась в огороде, пропалывая грядки со всякой лечебной растительностью, так любимой Маниолем.

Она прыгнула молча, повалив меня на живот, и, склонив волчью морду к уху, прошипела голосом Тары: "Я не прощаю, когда нарушают мои приказы, как бы ничтожны они не были!". И тут же добавила голосом ш`Радебриля: "Вернись и я прощу побег!"

- Зараза! - выругалась я, чуть не плача от бессилия. Волосатые паучьи лапы топтались у меня по спине, вдавливали лицо в землю. До чего же эта гончая тяжела! Я чувствовала её сопение. И знала, сейчас паук ужалит. Я провалюсь в беспамятство и пойду вслед за гончей.

Маниоль, солнышко, на моё счастье возвращался с очередного вызова. Он успел силовым ударом сбить с меня тварь и спалить её. Как она выла и кричала!

А к нашему забору, почуяв мой испуг, пришло море...

Бросив дом, схватив первую попавшуюся лодку, мы поплыли прочь. Высадившись на берегу, побродили по сёлам. Сунулись было в город, и снова едва спаслись. На каждом столбе висел мой портрет с красноречивой надписью: "Тысяча золотых за поимку ведьмы живой и невредимой". Что там было дальше? Стандартно. Навела порчу на герцога Вирнарзии. Снять могу только собственноручно. За голову моего спутника, чародея Маниоля, обещали триста золотых.

- Ты ценишься выше, - попробовал позавидовать мой любимый. Мне же было не до смеха. На нас объявили охоту.

Тогда мы убежали, затаились, Маниоль замёл следы. Нас приютил крошечный островок с маяком, лесом, скорее похожим на запущенный парк и широкой песчаной косой. Маниоль часто отлучался, чтобы заработать нам на пропитание. И я каждый раз молилась, чтобы он вернулся. Наконец, после почти трёх лет такой жизни я не выдержала.

Ни Тара, ни Мил Бенар уже не искали меня. Объявлений, слухов про сбежавшую герцогскую невесту мой любимый не слышал. Тогда я принялась его уговаривать вернуться. Маниоль сопротивлялся больше месяца. А потом махнул рукой и, собрав наши вещи, погрузил в лодку.

Нас приютила та самая деревня, которую вчера пришлось оставить. Она подарила нам полгода счастья и покоя. Я даже стала подумывать о настоящем доме, о детях, о собственном деле... И на тебе!

Погоняя кобылу, я размышляла: народ всё сильнее ропщет о близящейся войне, о войсках, стоящих в дух днях пути от границы с Лирадрой. И армии врага, якобы тоже подтянутой к нашей границе. Как бы Таре помогли мои таланты?

К примеру, Мила Бенара отправили послом или переговорщикам к неприятелю? Будучи герцогиней, я могла проникать в высшие круги общества, соблазнять влиятельных особ и заставлять их действовать в интересах королевства...

Нет, водяных ведьм, конечно, не много, но не настолько, чтобы оценивать меня в тысячу злотых. Или, уже больше?

Чем я её зацепила? Тем, что непосвящённая, призвала море? Так это скорее проклятье, чем талант. Стоп! Море. Оно может отрезать отступление вражеской армии. Пусть и не утопит никого, но вреда наделает немало.

А титул герцогский мне прицепить хотели, чтобы сделать сговорчивой. Ответственность за других повесить: земли пограничные, стоит спровоцировать врага - удар первой на себя Вирнарзия примет. Я же совестливая, не могу людей на смерть отдать, даже если бы собственноручно герцога задушила... Подчинилась бы, припугни меня, пошла неприятеля топить...

Но это всё догадки. Что творится в голове эльфы тысячелетней давности, даже богиня Даа не знает. Эта гадина всю жизнь стояла за троном, получала удовольствие от возни людишек. А на мне зуб сломала, благодаря Маниолю.

Дорога свернула на восток. День перевалил за половину. Мы остановились отдохнуть. Маниоль достал из сумки бутерброды и протянул флягу с разбавленным вином. Ели молча. Что тут скажешь? Надо пробиваться через границу. По воде. На суше кордоны стоят с обеих сторон, а маленький кораблик не проверят. Какая от него угроза? На шпионов мы не похожи.

Маниоль, словно прочтя мои мысли, а, может, действительно прочтя, улыбнулся и сказал:

- У меня в Бриве капитан знакомый есть. Я его дочь лечил. Он не откажет.

Милый, возишься ты со мной, как с малым ребёнком...

К закату были в Бриве - грязном, несимпатичном городке. Проскакав по тёмным улицам, отыскали дом капитана. Открыл сам хозяин. Увидев меня, нахмурился, решил - гадалка-шарлатанка пожаловала. Но поднял глаза и расцвёл в улыбке.

- Чародей! Спаситель наш!

Не пустил на порог. Боится? Не вовремя мы?

- Помощь нужна, Кинар. Срочно. В Лирадру надо, самое позднее завтра на рассвете, - выпалил Маниоль.

Кинар задумался, а я прикрыла глаза, чтобы понять - помчится ли он, куда не следует, докладывать о гостях? Не помчится. Противный мужик, но совестливый. В плотно сжатых губах и глубоко сидящих глазах чувствовалась принципиальность, что-то типа: "Не пакощу тем, кто мне помог". Это хорошо.