Он заметил, что витрины магазинов были украшены гирляндами с разноцветными лампочками, в основном красного и зеленого цветов, и на каждом углу стояли искусственные елки, украшенные бантами, лентами и елочными игрушками.

Он никогда не видел этих вещей в свои предыдущие визиты. И часто задавался вопросом, почему же сейчас они здесь есть.

На вывеске было написано С РОЖДЕСТВОМ.

– Что такое «Рождество»? – спросил Бриан.

– День рождения Бога. Мы отмечаем его, даря друг другу подарки. А знаешь ли ты, чего я хочу больше всего? Чтобы ты, черт побери, поставил меня на землю!

Празднование рождения. У них было что-то похожее на Рака. Одни из лучших его воспоминаний были о вечерах, проведенных напротив камина его матери, в окружении сестер, когда он раздавал купленные для них безделушки. Это должна была быть привилегия его отца, да только он погиб в море вскоре после рождения Бриана.

Его пронзила острая тоска по дому. Он так по ним скучал. Если бы только он вернулся чуть раньше из того, последнего путешествия, то он мог бы спасти свою мать и сестер. Они могли бы сейчас быть рядом с ним. Но тогда, он бы не встретил Элию. Бриан понял, что об этом он сожалеть не мог, и почувствовал себя виноватым. В совершенном мире, они все были бы с ним.

– Я вижу, настроение у тебя не праздничное, – проворчала Элия.

– У тебя есть мужчина, который ждет тебя дома?

Мужчина, который завоюет ее сердце безупречным рождественским подарком.

– Какая разница? – огрызнулась Элия теми же словами, которыми он удостоил ее, отвечая на вопрос об оружии.

– Отвечай.

Он убил бы любого, кто ждет ее, желая раздеть, вкусить ее плоть и наполнить собой. Он был уверен, что этот безымянный мужчина сделал бы все вышеперечисленное в качестве «подарка». Что ж, Бриан бы так и поступил!

– Нет. Я отказываюсь отвечать.

Только он начал расслабляться, как снова напрягся – она сказала «нет».

– Я не из тех, кого стоит дразнить, женщина.

– Как и я. Так что если тебе позарез нужна информация, можешь выторговать ее у меня.

А раньше он считал ее умной. Да она была гением. Его губы скривились в усмешке, и он едва избежал столкновения со зданием, зацепившись плечом за шероховатый камень. На его грудь и ноги Элии каскадом сошел снег. Она взвизгнула, а ухмылка Бриана стала еще шире.

– Замечательно, – сказал он. – Что ты хотела бы в обмен? Подарок? Только скажи «да», и я даже распакую его для тебя.

– Только посмей сказать, что подарок - это твой член, и я закричу.

– От удовольствия?

– Разве я раньше не говорила тебе, что ты меня раздражаешь? Я хочу, чтобы освободили агентов.

Он хмыкнул.

– У тебя нет ничего стоящего, взамен.

Он слышал, как скрипнули ее зубы. Тем не менее, он солгал. Он думал, что готов пожертвовать всем, чем угодно, чтобы она бросилась в его объятия по доброй воле и без всяких оговорок.

Бестолковый самец. Возможно, когда-нибудь все будет наоборот, и Бриан сможет управлять своим членом. Ему просто, ну, в общем, ему нравились ее решительность, смелость, упорство… и, да, ее тело. Он не собирался обманывать себя и утверждать, что его в ней привлекал лишь ум.

– По крайней мере, отпустите хотя бы одного из них.

– Нет. Он сможет привести целую армию «благородных» агентов ИУП к моему порогу.

Тем, кого он пленил и переместил, завязывали глаза, так что, на самом деле, риска почти не было. Однако, ей об этом знать совсем не обязательно, потому что, по правде говоря, его вариант компромисса в этой сделке был единственным приемлемым исходом.

– Что же тогда ты готов предложить за информацию? – в расстройстве спросила Элия.

– Я дам тебе слово, что они не умрут от моей руки. Или от руки кого-либо из моих солдат, – добавил он до того, как она смогла бы снова упомянуть Марлеона. Разумеется, он бы и так за этим проследил, но ей бы об этом все равно не сказал.

– И как я могу быть уверена, что ты сдержишь слово? Ты уже признался, что не гнушаешься никакими средствами для достижения своих целей.

– Как и ты, – он похлопал ее по попе, как ни странно, испытывая гордость за ее острый ум и хорошую память. Как будто это имело какое-то значение. Он просто обманывался, а она запомнила его слова просто потому, что сразу после них припечатала его яйца коленкой, хоть это было некстати. – Тебе просто нужно мне поверить.

– О, неужели? – она прокусила ему кожу на спине, прямо через одежду. Бриан поморщился. Черт, а у нее острые зубки. Вместо того, чтобы отчитать ее, как и полагалось, он все же сказал: –Я так понимаю, это значит – ты отказываешься мне верить.

– Все верно, – простонала Элия, как будто он толкался между ее ног. Она лизнула его через рубашку, всосала кожу и промурлыкала: «Боже, ты такой сладенький», а затем смущенно охнула и замерла.

– Тебе нет веры, – захлебываясь сказала она. Элия начала молотить его кулачками по спине. – Я не потерплю, чтобы со мной так обращались. Ты меня слышишь?

– Я думаю, Элия, что тебя слышу не только я.

Она снова его укусила, но ее зубы вскоре ослабили хватку, и она издала еще один стон, подобный прошлому.

Он широко ухмыльнулся, набирая скорость.

Этот жестокий ублюдок довел ее до блаженства.

Со своего наблюдательного пункта на плече Бриана Элия делала мысленные пометки, стараясь запомнить дорогу, по которой они стремительно проносились, и окружающую местность. Но он двигался с этой своей сверхскоростью, так что одно заснеженное здание сливалось с другим, и ей не удавалось рассмотреть больше, чем несколько фрагментов.

Этот район предназначался для высших слоев общества Нью-Чикаго. Это она могла сказать и не глядя. Просто воздух пах чистотой и богатством, как будто все здесь мыли окна не тряпками, а скорее благоухающими хвоей стодолларовыми купюрами.

Она вспомнила, как Брайд таскала ее по районам вроде этого. Они таращились на эти дома, делая вид, что сами живут в таком же. Однажды Элия даже приняла образ чьего-то маленького мальчика и вошла внутрь. Это было в обеденное время, и от вида ветчины и гарнира, стоящих перед ней, у Элии потекли слюнки.

Брайд была вампиром и питалась только кровью, так что ждала снаружи. Приступив к еде и запихивая куски лакомств себе в карманы, чтобы поесть позже, Элия оказалась в таком восторге от приема пищи, что утратила свою власть над образом мальчика. Родители мальчика начали кричать на нее, загнали в угол и потребовали объяснений о том, что она сделала с их сыном. Слава Богу, ворвалась Брайд, заставила ее собраться с силами, а супружескую пару - забыть о них своим вампирским гласом, и помогла Элии бежать.

После этого жуткого случая она перестала наведываться в подобные районы. Но желание там жить никогда ее не покидало. Несмотря на то, что она понимала, насколько несбыточным было такое желание.

Как же Бриан, будучи Раканцем и недавно освоившимся на Земле жителем, мог позволить себе что-либо в подобном месте? Она решила, что это неважно. И все же он этого добился, так что теперь был воплощением ее подростковой мечты.

Однажды Брайд сказала ей: «Мы выйдем замуж за богатеев. Нам больше никогда не придется снова о чем-то беспокоиться».

«Они будут красавцами, разумеется», - добавила она. – «Мы с тобой шикарные девушки и заслуживаем шикарных мужчин. И они будут так сильно в нас влюблены, что станут пускать слюни каждый раз, как взглянут на нас. Они будут считать нас самыми остроумными девушками за всю историю человечества».

«Им будет все равно, откуда мы и кто такие», - снова добавила Брайд. – «Они просто будут забрасывать нас деньгами».

Как раз об этом Элия и беспокоилась больше всего. Не о деньгах, о корнях. Бриан отвечал этому требованию. Бриан отвечал всем требованиям. Он был богат, красив и страстен. Не то чтобы она рассматривала его в качестве кандидатуры на роль мужа. Но он был богат до безобразия. Она никак не могла перестать об этом думать. Неужели он стал больше ей нравиться именно поэтому? Гм, да. Насколько же она меркантильна?