И вот через три года он побрился, оделся во все новое и вышел на базарную площадь.

«Кого хочешь, — кричит, — поборю! Налетай по очереди или все вместе!»

Обиделись на него силачи. Какой-то замухрышка врач, а хорохорится. Кинулись на него, да не тут-то было…

Пока все триста приемов Акаяма не применил, не успокоился. Стон над городом стоял! Кого придушил, кому руки-ноги поломал!

Наверное, после этой битвы он тоже три года своих противников бесплатно лечил. Кто знает! История об этом умалчивает.

Наконец наступил 1860 год. Некий японец Дзигаро Кано решил возродить боевые игры, ну как Пьер де Кубертен олимпийские игры в 1896 году. Поскольку Кано был учителем, то решил, что уродовать людей на играх крайне непедагогично. Вместе с немецким врачом Бельцем (как говорится, под наблюдением врача) он убрал все слишком опасные, смертельные приемы и создал свою систему, которую и назвал «дзюдо».

Так возник новый вид спортивной борьбы.

В 1882 году в Токио Кано открыл первую школу дзюдо, называвшуюся Кодокан. У него занималось всего девять человек. Почти как у нас в недалеком будущем. (Если забежать вперед, у Юрика будет семь учеников.)

Шло время… Маленькая школа Кано превратилась в огромное семиэтажное здание. Здесь на тысяче татами — циновках для борьбы — целыми днями тренируются японцы, как говорится, от мала до велика: от пятилетних молокососов до семидесятилетних старцев. Сейчас в Японии увлекаются дзюдо миллионы и миллионы! По ста с лишним странам распространилась эта японская борьба. (Ничего удивительного, если даже сюда докатилась!)

Наши спортсмены вступили в Международную федерацию и Европейский союз в 1962 году, а Федерация дзюдо СССР основана в 1972 году.

Юрик рассказал нам и о костюме дзюдоиста. Костюм копирует одежду японского крестьянина: короткие брюки и куртка-кимоно, перехваченная матерчатым поясом без пряжки.

Тут Юрик вздохнул:

— Наших костюмов не достанешь. Бывают венгерские. Вот такие. — Он расстегнул сумку и достал свой костюм.

Первыми в него вцепились девочки, Нина и Клава.

— Какой красивый! — запищали они.

— Тридцать два рубля, — подчеркнул Юрик, видимо полагая, что мы ужаснемся цене и, может быть, отвяжемся от него и забудем про всякую секцию.

Его слабую надежду сразу потушила Клава, заявив:

— Сейчас все красивое дорого. Одни только туфли пятьдесят стоят.

— Конечно-конечно… — пробормотал Юрик. — Но ведь еще и достать нужно.

— А сшить нельзя? — поинтересовалась Нина. — А то я всем…

— Нет, — улыбнулся он торжествующе. — Особо прочная ткань!

— Я достану, — спокойно сказал Король. — Съезжу в область и… Короче, костюмы я тоже беру на себя.

Юрик с некоторой неприязнью взглянул на него. И делать нечего, продолжил свой рассказ о дзюдо.

— Да-а… — вздыхал практичный Славка, рассматривая костюм дзюдоиста, и бормотал себе под нос: — Ничего себе, копирует, видишь ли, одежду крестьянина… Вон венгерский сколько стоит! А сколько ж тогда японский?

Но, узнав, что в дзюдо выступают босиком, он приободрился:

— Хоть на обуви сэкономим.

Оказывается, цвет пояса говорит о квалификации борца, о его разряде. У Юрика был коричневый пояс. Юрик занимался дзюдо два года — ходил в секцию при Доме офицеров. Его учитель обладал черным поясом, а значит, мог присваивать ученикам все разряды только до черного пояса.

Юрик этак скромно намекнул, что он однажды пять раз подряд победил в трехминутных схватках и набрал 10 очков. И мог бы, конечно, получить первый «дан». Но… для этого надо заниматься еще года три.

Вообще, с этими разрядами, данами и поясами у японцев с ума сойдешь, пока разберешься. Очень сложная классификация, даже для моей сообразительной головы!

— Нечего вам этим сейчас голову забивать — так и сказал Юрик. — В общем, самым лучшим дзюдоистам повязывают черный пояс.

— Можно я расскажу? — неожиданно предложил Король.

— Ты? — удивился Юрик. — Ну, давай.

Король и пошел рассказывать!

— Разрядов в дзюдо — девятнадцать.

— Почему не двадцать? — спросил Славка.

— Если б было четырнадцать, ты бы спросил, почему не пятнадцать? — в тон ему ответил Король.

— Логично, — согласился Славка.

И Король продолжал свой рассказ:

— Для самого низшего разряда — белый пояс, затем по возрастанию — желтый, оранжевый, зеленый, синий, коричневый…

— Поскольку вы — юноши, то для вас не коричневый, а лиловый, — заметил Юрик, прервав Короля.

— Я согласен, — заулыбался Славка.

— Лиловый очень пошел бы к моему платью, — мечтательно произнесла Нина.

— Еще заработать надо, — вдруг по-мальчишески обиделся Юрик. — Вот мой коричневый приравнивается к юношескому лиловому.

— Извините их, — солидно сказал Король.

Короче, мы узнали, что первые шесть поясов — это для «киу» (новичков). Для нас, значит, если заслужим. Черный пояс присваивается уже обладателю дана.

— Ну, дальше нам насчет этого и знать не надо, — подытожил Король. — А?

— Откуда ты все знаешь? — запоздало удивился Юрик. Этот вопрос у каждого из нас вертелся на языке.

— А городская библиотека на что? Я зря времени не терял!

Вскоре пришла на пляж старшая сестра Нины Света, и Юрик заскакал вокруг нее, как ручной пони. И увлекательной лекции наступил конец.

…Мы возвращались домой, обмениваясь глубочайшими познаниями.

— А вообще, хорошо у них в Японии, — сказал я. — Мебели почти никакой, одни циновки. Задвинул шкапчики по углам и тренируйся круглосуточно.

— Интересно, куда бы ты своих предков задвинул? — засмеялся Король.

И все засмеялись. Особенно звонко хохотала Нина над его глупой шуткой.

Я сразу потускнел. Тут любой потускнел бы. Мы с ней дружим вроде бы, а тут Король только приехал и уже оттеснил меня на второй план. Женское коварство!

На следующий день утром Король зашел за мной и очаровал моих родителей своими манерами: «извините», «пожалуйста», «благодарю вас».

— Вот с ним и дружи, — тихо сказала мать, на секунду задержав меня, когда мы уходили.

— Слуга покорный, — ответил я ей. — Извините, мадам, спешу. Целую ручки! — крикнул я от двери.

Мы спускались по лестнице, и Король меня поучал:

— Ничего не дается так легко, как вежливость…

— И ничто не обходится так дорого тому, с кем ты вежлив, — поддакнул я.

Он внимательно посмотрел на меня.

— А ты не глуп, — удивился он.

— Целую ручки, — смутился я.

— Ручки потом будешь целовать, — посерьезнел он. — Дверные, от подвала.

И тут только обратил я внимание на то, как он одет. Несмотря на жару, в костюме, при галстуке. На лацкане пиджака — комсомольский значок.

— Мы идем в ЖЭК, — деловито сообщил он. — Слов на ветер не бросаю. Я буду делегатом, а ты общественностью. Не вздумай нести отсебятину. Говорить буду я, — строго предупредил он. — А ты в нужные моменты повторяй для поддержки только «конечно», «еще бы». Понял?

— Конечно, — сказал я.

— Нет, правда? — озадачился он.

— Еще бы! — сказал я.

Он оценил и похлопал меня по плечу:

— Мы еще не пришли.

— Конечно, — сказал я и смешался под его взглядом. — Конечно — не то, что «конечно», а конечно, что мы еще не пришли, — пробормотал я, потому что на этот раз «конечно» вырвалось у меня просто невольно.

По воскресеньям начальник ЖЭКа Иван Степанович принимал только один час. Слава богу, очереди не было — ненавижу очереди.

Мы подождали, пока Иван Степанович подписал какой-то бабке обширную справку, и хотя дверь была открыта настежь, Король закрыл ее и вежливо постучал.

— Войдите, — удивленно откликнулся начальник.

Мы вошли.

— Здравствуйте. Извините, пожалуйста, что потревожили вас в выходной день, — сказал Король.

— Слушаю вас, — с изумлением насторожился Иван Степанович. Он не привык к такому обращению. Большинство посетителей почему-то всегда скандалили насчет ремонта, справок и прочего.