Медленно я начинала понимать, какие чудовищные последствия мог иметь папин план. Я не знала, что было хуже, стать врагом Маров или людей. Иметь отца, который погибнет в борьбе или окажется в смирительной рубашке. Было заметно, что Колин становиться всё беспокойнее. Его кожа потеряла весь цвет. В глазах лихорадочно блестело. Но в мыслях он всё ещё был со мной.

- Но если твоему отцу удастся сделать то, что он замыслил и при этом его не объявят сумасшедшим, то вы сможете использовать силу своих снов. А мы сможем, наконец, умереть или питаться чем-то другим. Например, у него есть план, найти Маров, которые были бы готовы у сильно травмированных людей высосать их воспоминания и их кошмары. Но если ему это не удастся ...

Я не хотела представлять себе это. Почему папа не мог выбрать себе нормальное хобби? Может быть, рыбалку? Или собирание марок? Но внезапно я подумала о его записях в дневнике и обо всех отказах в работе, которые он получил, несмотря на его отличные свидетельства об окончание. То, что его атаковали, повлияло на его карьеру. Скорее всего, за его планами скрывалась не только его страсть к исследованию, а так же желание всё изменить. И я могла понять это.

- Эта конференция моего отца в Цугшпитце, о которой ты знал, как это связано? - спросила я.

- Скорее это была не конференция, а встреча. Несколько лет назад я слышал, что там, наверху, живёт один из нас. Один из древних.

- В Цугшпитце? - спросила я, не веря.

- Демоны Мара с удовольствием живут в экстремальных местах, с хорошими туристическими ресурсами. Свежая добыча подвозиться туда сама по себе. И, как правило, вкус снов отдыхающих лучше, чем у работающего населения. В то же время есть хорошие возможности уединиться на природе. Простой, легкомысленный мир, в котором никто не подсматривает за другими, - объяснил Колин с почти не скрываемым отвращением в голосе

- А откуда ты узнал о встрече? - расспрашивала я дальше.

- Я этого не знал, - признался он с улыбкой. Его глаза горели. - Ты только что рассказала мне об этом. Я только почувствовал, что твой отец уехал, после того как я настроился на его энергетические поля. Это всё.

Снова при мысли о способностях Колина мне стало немного не по себе. Настроился на энергетические поля. Уф.

- Энергетические поля. Точно. Почему, собственно, ты заметил моего отца так поздно? Ты ведь должен был его учуять.

Колин фыркнул, наполовину восхищенно, наполовину уничижительно.

- Он прикрывается. Ваш дом находится в долине и весь зарос виноградом и паслёновыми растениями. И у него имеются орхидеи, не так ли?

- Да, - воскликнула я в изумлении. - Но как это связано между собой?

- В некоторых пасленовых растениях находятся вещества, которые могут влиять на сны людей. Они становятся нечистыми и искусственными. И поэтому люди с множеством таких растений вокруг себя выпадают с нашего радара. Иногда я вроде бы думал, что что-то чуял, хоть и сомневался в этом, но мне бы и в голову не пришло, что он здесь. Кроме того, его никогда не было, когда я привозил тебя домой, правда?

Я задумчиво кивнула.

- Ну да, и еще орхидеи - это же не нормальные орхидеи. Это сорт с сильным запахом, так ведь? Он, кажется, ничего не делает наполовину. Но даже мягкие, едва уловимые для вас запахи разрушают сновидения и делают сон поверхностным и беспокойным. Мы ненавидим орхидеи.

Я вздохнула.

- Мне они тоже не нравятся. Вообще, мне это кажется каким-то гомосексуальным - папа и его орхидеи в кабинете. И даже в спальне. Но почему же ты не заметил его в Риддофе?

- Клиника - слишком много больных, душ, невидящих сны. Они мешают нашим инстинктам. Он там действительно в полной безопасности и может беспрепятственно заниматься своими исследованиями.

- И как ты меня ... Нашел? Ведь нашел, правда?

Взгляд Колина на мгновение смягчился.

- Ты облегчила поиск. Чердачная комната высоко над садом, никаких цветов, почти нет винограда. Твою душу я различил сразу. Только ты приехала, как я ее узнал. А вот твои родители... Мало спят, почти не видят снов, защищены растениями. У них всё было спутано. И не интересно.

На одно гнетущее мгновение промелькнула мысль о маме. Мало спит, почти не видит снов. Наверное, она спит крепко и спокойно только когда папа бывает на своих конференциях.

- Тот, кто звонил нам, - торопливо сказала я, потому что Колин становился все бледнее. Тени под его глазами пролегли уже до висков. - Кто это мог быть? Что ему было нужно?

- Могу себе представить, что твой отец наводил обо мне справки. Может, это его информатор. У нас сообщения частенько блуждают неделями. Но, в конце концов, они находят адресата.

- Давай ещё раз вернёмся к разговору о смерти. - Это не давало мне покоя. - Вы что, вообще не можете умереть?

Колин поджал губы. Может быть, он думал о том же, о чём и я. Если Мары не могли умереть, тогда Тесса была ещё жива.

- Можем, - сказал он холодно. - Один способ есть. Но этот способ не для меня.

А для Тессы? Он не подходил и для Тессы?

- В чем он заключается? - допытывалась я.

Он резко встал. Рокот в его теле становился всё мощнее. Ещё немного, и ситуация выйдет из-под контроля. В кустах опять зашуршало.

- Эли ..., - сказал он, замечтавшись. - Там олени. Я должен что-то поесть. Тебе надо ...

- Да, мне надо уходить, я знаю.

Как всегда. Я встала. Моя ночь ещё не закончилась. Я должна была устроить засаду.

- Я сама найду дорогу домой.

Разговаривать дальше с Колином не имело смысла. Его мысли были уже не здесь. Не говоря больше не слова, я отправилась в путь. Но когда я оставила ворота позади себя, он вдруг оказался возле меня.

Его глаза блестели. Он шагнул в слабый свет, который посылали тысячи звёзд через верхушки деревьев над нами. А пьянящий аромат его кожи превратился в запах, в который я хотела окунуться с головой и купаться в нём всю свою жизнь. Лишь с трудом я удерживала своё равновесие.

- Ещё одну вещь я хотел сказать тебе, Эли. - Он снова говорил на Гельском, и всё-таки я понимала каждое слово. Теперь его лицо было совсем близко. Как нежный ветерок его шёпот коснулся моего уха. - Ты для меня необыкновенная человеческая женщина.

Я хотела обнять его за шею, но там была пустота. Вдалеке я услышала гортанный, низкий крик - крик животного. Ветки ломались, и что-то тяжёлое грохнулось глухо на землю.

Колин пил. Торопливыми шагами, быстро и пружинисто, я бежала домой. Никто не умрёт. Ни я, ни Колин, ни Тильман, и папа тоже нет.

Глава 34. Любовники

Равнодушно я налила себе четвертую чашку чёрного кофе. Мой желудок урчал из-за такого количества кофеина, а мои пальцы дрожали, но мне ещё несколько часов нельзя засыпать.

Поездка верхом на Луисе отдавалась болью в мускулах, когда я снова залезла на свой письменный стол. Отсюда у меня был самый лучший обзор вниз, а папин театральный бинокль помогал мне наблюдать. Мне нужно было преодолеть себя, чтобы сосредоточить мысли на моём замысле и сфокусировать чешущиеся глаза.

Меня всё ещё сильно преследовало то, что Колин рассказал мне о моём отце. То, что папа был дипломатом между людьми и похитителями снов - было с одной стороны, очень захватывающим, а так же немного романтично. С другой стороны, он подвергал себя огромному риску. Он мог попасть в свою же клинику, или, что ещё хуже, быть убитым.

Я посмотрела на часы. Двадцать минут пятого. Ещё немного и наступит рассвет. Я горячо надеялась, что таинственный курьер, приносящий карты Таро, скоро покажется. Я чувствовала себя настолько разбитой, что мне даже не хотелось есть, хотя голод свирепствовал в моём желудке. Но жевать и глотать казалось мне утомительным, а о походе на кухню я даже не хотела думать.

Но внезапно вся боль в одно мгновение была забыта. Я быстро схватила бинокль и сфокусировала его. Действительно кто-то направлялся к нашему дому. Одинокий силуэт, не выше одного метра шестьдесят.