Пока же Глеб Немирски единым духом воспринимал словно необъяснимое дежа вю гуманитарные умозаключения Ола Деснеца. Не покидая собственных разноплановых раздумий, он четко отслеживал красную нить философского дискурса.

- ...Человеческая история, доктор Немирски, не повторяется механистически на очередном метафорическом витке. Ибо нами движут отнюдь не тупиковые животные генномодулированные поведенческие реакции, а бесконечный разум и беспредельный промысл Создателя. Мы - инструмент в Его руках, и он нам заповедал создавать всякий раз новые и эффективные орудия труда. Будь то механические устройства, принципы их использования или же усовершенствование межличностных взаимодействий. Миром ли, войной на всю Эйкумену так или иначе оборачивается социальная динамика, расширенное воспроизводство межгосударственных отношений.

Вселенская тайна основного вопроса общественного прогресса, - первичность-вторичность мира, там, войны ли, - кроется не столько в использовании инструментов познавательной деятельности, наличествующих в данное время, сколько в их разумном совершенствовании в обобщенном виде наших орудий труда.

Что бы нам ни толковали об обезьянах неистребимые дарвинисты всех времен и миров, отнюдь не вынужденный труд стимулирует разумную деятельность, не цели и не продукты труда, но потенциальная априорная возможность бесконечно совершенствовать наши инструменты активного познания и трансформации людского бытия...

Снова и снова выслушивая философа Деснеца, физик Немирски убеждался в собственной правоте. Человеческим мирам необходимо звездное оружие, чтобы положить объективный предел произвольному возникновению и распространению военных конфликтов. Потенциальная возможность тотальной аннигиляции планет, солнечных систем должна стреножить произвол чрезмерно решительных правителей и воинствующих народов.

Во славу чего воевать, если в результате не будет ни победителей, ни побежденных?

Глеб Немирски полагал, что Ол Деснец прав, указывая на инструментальную первооснову социального и материального прогресса. Без орудий труда, как вещей в себе, постоянно требующих от разумного, пытливо познающего Вселенную человека непрерывного совершенствования, была бы невозможна прогрессирующая цивилизация.

При стохастической трудовой деятельности возможно лишь асимптотическое приближение к цели. Не цель, а перманентно инновационный процесс определяет параметры текущего состояния, существования человека и его сообществ. Цель - ничто. Средства производства, орудия труда, оружие суть все.

Тем вооруженный человек и отличен от безоружных животных, которым дано эволюционно совершенствовать рога, копыта, тело, поведенческие реакции, но не инструментальный разум...

- ...Неразумные птицы небесные не сеют, не жнут, коллега Немирски. Однако они механически день-деньской извечно трудятся, дабы удовлетворить свои нечеловеческие потребности в пище, возместить колоссальные энергозатраты своего существования.

Присмотришься к зоологии, то сразу видно: трудовые процессы самосохранения, продолжения рода заставляют беспрестанно работать, как заведенные трудиться других животных, также перманентно озабоченных в состоянии бодрствования, как бы прокормить себя, потомство. Либо партнеров по спариванию, как в прайде хищных кошачьих.

Первично лишь человеку дано от Создателя результативно сочетать труд с отдыхом и наслаждением, удовлетворять непрерывно возрастающие всевозможные потребности инструментально, посредством социальных орудий труда, трансформирующего окружающую среду...

В канве мыслей первоучителя Глеб Немирски отметил личный контекст. В юности, прежде чем уйти в философы, Деснец Третий знаменательно преуспел на тучной ниве страхового бизнеса Вольных кирасиров, основал финансово-исследовательскую корпорацию и распоряжался значительным инвестиционным капиталом с благословения князя-батюшки - фельдмаршала Деснеца Второго.

Отдав бразды правления своими финансами в надежные супружеские руки Лин Бобон, младшей дочери премьер-канцлера, Ол Деснец не прекращал ее консультировать как раньше, так и потом, когда бежал на Грумант от упорно навязываемого ему титула наследного принца политических и военных отцовских капиталов.

Судя по комфортабельности и цивилизованному обустройству двухэтажной бревенчатой хижины отшельника, супруги в разводе сохранили добросердечные отношения и общность денежных интересов.

- ...Деньги, экономика, политика, искусство суть инструментарий, интересующий человека разумного, доктор Немирски. Для пытливого человека что угодно во Вселенной может стать любопытным инструментом, средством подобающей реализации, методом обеспечения его замыслов.

На тому подобной аксиоматике, мой верный слушатель, я настаиваю. Ибо на инструментальной деятельности основывается человеческая цивилизация как олицетворения и совершенствования бесконечного сознания разумной души.

Разум людской гораздо выше сущеглупых птиц в облаках парит в благих космических эмпиреях, не придавая особого значения гравитации филогенетических установок, тянущих его опуститься на грешную землю.

Признаю: познавательный потенциал внесознательной запрограммированной, животной деятельности вот-таки существует. Вместе с тем ему не дано миновать эволюционных пределов, ограничивающих неразумных существ в их воздействии на естественную среду обитания.

Преступая Творцом или эволюцией очерченные границы, неразумные биологические виды эмпирически уничтожают себя самих исчерпанием близлежащих природных ресурсов в их лимитированной, узкой, тесной экологической нише.

В то же время человек разумный не испытывает предустановленных ограничений, способных исчерпать его бытие. Социальная организация человеческих сообществ ему позволяет в значительной мере игнорировать животные поведенческие реакции.

Вот мне, на ледовитом Груманте нет нужды заботиться предустановленно и ежечасно о хлебе насущном. В противоположность неразумной скотине, существующей единственно на подножном корме, если таковой ей удастся отыскать вне ледников.

Не хлебом единым жив человек, но всяким глаголом-логосом, исходящим из уст Божьих. Не мир сие слово нам принесло, но меч духовный, некогда прозвучало случайное откровение, редчайшее боговдохновенное озарение в одном из рукописных благовествований первобытного христианства.

В меру наивности и святой простоты примитивного евангелиста оный тезис нам разъясняет, доктор Немирски, почему Творец, создавая нас по собственном идеальному образу из матрицы подходящего биологического животного материала, ограничил плоть нашу, инструментально возвеличив разумные бессмертные души любимых чад своих.

Плоть, чувства наши слабы, дух разума силен. Он превыше миролюбивого животного начала в нас.

В противоречие с человеком духовным, животные, не наделенные Создателем божественной искрой бессмертного разума, не ведают о преднамеренной сознательной агрессии и войнах во славу идеальных, надмирных, нематериальных ценностей.

Согласитесь, коллега Немирски, трудно квалифицировать звериную поведенческую борьбу за простейшее существование: поиски пропитания, партнера для случки, берлоги для ухода за новорожденными детенышами - в терминах и софизмах вооруженного противоборства малых или больших социально организованных человеческих сообществ.

Между тем, долгими тысячелетиями в человеческих мирах и умах незаслуженно распространено гнусненькое пацифистическое заблуждение, словно бы война есть нечто эдакое животное, зверское. Возможно, потому, что громче всех кричит "держи вора!" тот же жулик. Ведь квинтэссенция посконного пацифизма состоит в очеловеченной благообразной мотивации звериного скотского самосохранения у людей, ничего не имеющих за душой кроме жуткого стремления пить, жрать, совокупляться в мире и в покое. И возопили они: не мешайте нам быть мирными скотами!

Блажен муж, иже скотину милует. Потому без гнева и лицеприятия я могу милосердно анализировать антивоенные сумерки разума как бесплодную попытку очеловечить животные отношения, антропоморфировать биологические сущности, приписав им применение осознанного насилия, свойственного разумным существам. Очевидная гуманистическая аберрация по аналогии в принципе антропоморфирует, одушевляет, обожествляет эдак что ни попадя в тварном человеческом измерении...