— Ну и ну, — пробормотала она. — Посмотрите, кто пришел.

— Я буду спать в гостевой спальне, — сказал я, отворачиваясь.

— Правильно, убегай. Маленький трус, — насмешливо ответила она.

Я обернулся.

— Зачем ты пьешь, если не можешь сдерживаться?

— Зачем ты пьешь, если не можешь сдерживаться? — передразнила она меня. — Я пью, потому что несчастна, Кейд. Потому что чертовски несчастна.

Я ничего не почувствовал от ее слов.

— Ты хочешь развестись?

— Развод, — завизжала она. — Вот твой ответ на все, да?

— Ну, если ты так недовольна мной и наше соглашение тебя не устраивает, я подумал, что лучшим решением будет развестись. Я не в восторге от нашей ситуации, — ответил я, как мне казалось разумно.

Она вскочила с кресла.

— Ты не в восторге! Раньше ты мог меня обмануть, но не сейчас. У меня сложилось впечатление, что ты именно этого и хотел, безбожный, бессердечный человек. У тебя есть положение в обществе, работа, деньги, жена, которая просит у тебя хотя бы немного любви, двое прекрасных детей. Чего еще можно желать?

Я пожал плечами.

— Спокойствия, когда я возвращаюсь с работы.

По ее реакции было такое впечатление, словно я нажал какую кнопку. Она на глазах у меня превратилась в ненормальную. Ринувшись ко мне, визжа, как ведьма, с искаженным лицом, пытаясь расцарапать мне лицо. Я поймал ее за руки и удержал.

— Успокойся, Кристина. Успокойся, черт возьми.

Как только она перестала брыкаться и кричать, я отпустил ее. Она отступила и посмотрела мне в глаза с ненавистью.

— Я попрошу Стивена завтра начать готовить бумаги о разводе.

— Для тебя все вот так просто, да?

— Я тебя не понимаю. Ты меня ненавидишь. Ты со мной несчастна, но не хочешь выбраться из этой ситуации. Что тебе надо?

— Я хочу, чтобы ты любил меня, — воскликнула она.

Я посмотрел на нее с нескрываемым удивлением. Неужели она ничего не поняла? Нельзя заставить себя полюбить кого-то, либо чувствуешь любовь к кому-то, либо нет, я ничего к ней не чувствовал. Никогда.

— Прости, но я не люблю тебя, Кристина.

Она отрицательно покачала головой.

— Какой же я была дурой! Я столько отдала тебе своей любви. Ну все, хватит. Давай, иди спи в гостевой спальне. Спокойной ночи.

Я постоял еще минуту, потом повернулся и пошел в гостевую спальню. На самом деле, последнее время я очень часто там спал, даже большая часть моего гардероба уже переехала туда. Уже давно перевалило за полночь, но мне необходимо было поработать, поэтому я, лежа на кровати, подпирая спину подушками, включил свой ноутбук. И я был настолько поглощен цифрами на экране, что почти не слышал, как завелся двигатель автомобиля. Но в ночной тишине все звуки кажутся очень громкими. Я отложил ноутбук и подошел к окну. Как раз увидев, как уезжает моя жена и меня пробил холодный пот. Я бросился в детскую спальню.

Она забрала детей.

Я позвонил ей.

Она ответила на звонок, рыдая.

— Кристина, вернись. Давай поговорим, — сказал я как можно спокойнее, насколько мог, хотя сердце колотилось от страха. Я слышал, как заплакал сын у нее в машине.

— Заткнись, — прикрикнула она на него.

— Кристина, послушай, вернись. Ты выпила. Ты не должна вести машину.

— Вернуться для чего?

— Просто возвращайся. Я изменюсь, стану другим.

— Ты лжец, Кейд Мортенсон. Большой, огромный лжец.

— Прошу…

Остальные ее слова были прерваны леденящим кровь криком и звуком удара. Несколько секунд я не мог даже пошевелиться, отказываясь верить. Я не отключил телефон, я все слышал. Я не мог отключиться, хотя звуки, которые слышал, были ужасными. Я никогда их не забуду. Я стал звать ее, услышал ее хриплое дыхание, а потом она сказала.

— Надеюсь, теперь ты счастлив.

Адреналин пульсировал в крови, я позвонил в полицию, пока сбегал вниз по лестнице. Запрыгнул в машину и помчался вперед, проехал не много. Ударил по тормозам, каждый нерв в моем теле был, словно в огне.

Она врезалась в десятитонный грузовик, от машины ничего не осталось. Я не побежал к месту аварии, а просто в оцепенении направился к дымящейся груде металла, понимая, что в живых никого не осталось.

И то, что я увидел не забуду до конца своих дней.

Я прочистила горло и попыталась прийти в себя, скрыть свой ужас. Не думаю, что мне это удалось. Я даже представить себе не могла, через что ему пришлось пройти. Я готова была станцевать для миллиона мужчин, чем пройти через такое.

— Я поступил беспечно, — прошептал он. — Она была права. Я был бессердечным монстром, думал только о себе. Я должен был обратить внимание, что она находится на грани срыва и не должен был ее отпускать. И если бы я подумал об этом, все было бы по-другому. Моя девочка может и не проснулась, но я слышал, как мой сын плакал на заднем сиденье. Я виню себя в их смерти, только мне стоит нести ответственность за то, что случилось.

— Нет, это не твоя вина, — страстно воскликнула я. — Это не ты сел в машину в пьяном состоянии. Не ты же врезался.

Он повернулся и посмотрел на меня с мукой в глазах.

— Вина только моя. Она поехала к матери. Через три мили, она была бы у нее. Если бы я ей не позвонил, она доехала бы до дома матери.

— Мы никогда не узнаем доехала или нет. Но ужасные, трагические несчастные случаи происходят каждый день. Они сокрушают наши сердца, но мы не властны над ними. И это тоже случайная авария.

Он рассеянно провел руками по волосам.

— Эти воспоминания разбередили мне душу, Катрина. Не думаю, что наступит такой день, когда я буду чувствовать себя менее виноватым. Не знаю, смогу ли я жить здесь с людьми. Мне было лучше, когда я был в горах.

— Тогда почему ты спустился с гор?

— Потому что я должен был найти тебя. Без тебя в горах находиться невозможно.

Я улыбнулась.

— Тогда я пойду с тобой в горы и буду там жить. Можно ведь жить в горах и постепенно начинать общаться… совсем по чуть-чуть с обществом, а?

Он кивнул. Но аура печали вокруг него не сдвинулась. Может она так и останется с ним навсегда, но я чувствовала, что смогу его сделать счастливым. Когда-нибудь у нас появятся дети и постепенно я смогу вернуть его к цивилизации.

Я все исправлю.

Поэтому я подошла к нему и прижалась щекой к его груди.

— Я мало знаю о тебе, почти ничего, но я люблю тебя, Кейд, — прошептала я. — Ты не тот, кого я встретила несколько дней назад. Ты моя вторая половинка. Я всегда тебя знала.

Он обхватил меня руками.

— Не знаю любовь ли это, но мое сердце так долго было заморожено… но чувства настолько сильные, что я готов подняться в горы, пересечь моря и умереть ради тебя.

Я смотрела на него со слезами на глазах.

— Если это не любовь, то я не знаю, что это такое тогда.

— В таком случае, я люблю тебя, Катрина. — Он остановился и почесал подбородок. — Черт, я даже не знаю твоей фамилии.

Я усмехнулась.

— Катрина Блэк.

Он нежно улыбнулся.

— Думаю, это не особо имеет значения. Катриной Блэк ты будешь не долго.

У меня сердце готово было выскочить из груди.

— Мы будем делать шаг за шагом, хорошо. По одному в день. У нас есть все время в мире.

Он коснулся моей нижней губы.

— Знаешь, иногда я представлял тебя ангелом. Ты словно появилась из ниоткуда, принесла радость и свет в мой мир.

— Вообще-то, мое сценическое имя Ангел. Я выхожу в маленьком белом костюме с крыльями.

Он улыбнулся.

— Он должен тебе идти. Иногда, глядя на тебя, спящую внизу, я чувствовал себя Сайлесом Марнером[1], когда он смотрел на золотые волосы девочки, которая к нему пришла, и думал, что он отыскал свои потерянные золотые монеты. Ты — мое потерянное золото. Но я хочу бросить тебе вызов, если ты готова будешь его принять.

— Какой? — С любопытством спросила я.