— Твоя задача, чтобы я не превратился в старика Гаффорда. Если ты останешься со мной, у меня будет меньше шансов превратиться в несчастного старого горца-отшельника. Готова ли ты к этому?

Я улыбнулась.

— О, не так уж мне трудно будет тебя поддерживать в нужной форме. Я уже поняла, хотя была с тобой всего несколько дней, как я смогу это осуществить.

Он посмотрел мне прямо в глаза.

— Да, именно этим ты и занималась.

— Но я хочу рассказать тебе свою версию истории с твоей матерью, а потом хочу рассказать тебе о своей сестре.

И мы рассказывали друг другу час, потом второй, всю ночь и следующей ночью, и следующую-следующую ночь. …

Прошел год

— Выглядит так красиво, — вздохнула я, с удивлением оглядываясь вокруг. Моя сестра сделала для нас самую красивую арку, под которой мы могли бы пожениться. Потом она нашла парней в городе, которые установили ее у ручья, украсили свежими полевыми цветами с гор. Сверху арки стояли кремовые свечи, она была деревенской, простой и красивой.

— Ты это серьезно? Я просто хочу сказать, что у тебя могла бы быть самая грандиозная свадьба, которую видела Америка. Лучше, чем свадьба Ким Кардашьян.

— Которая по счету?

— Хорошо, хорошо, — со смехом ответила она.

Я посмотрела сестре в глаза. Они сверкали силой и здоровьем, мне пришлось тяжело сглотнуть, чтобы не заплакать. После первой операции она открыла глаза и поблагодарила меня. Она сказала, что я не ее сестра, а ангел, посланный ей Богом. Я покачала головой и сказала, что это она ангел, посланный Богом мне. Если бы она не заболела, я бы не заключила бы контракт с Линн. И никогда бы не встретила Кейда. Моя жизнь была бы скучно и будничной.

— Да, клянусь, что именно такую свадьбу я и хотела, — ответила я, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать ее в щеку. — Главное, что ты здесь, и Кейд, а остальные не нужны.

Она засмеялась.

— Меня это устраивает. Если ты счастлива, то я тоже счастлива.

— Я счастлива. Дико, необоснованно, невероятно счастлива.

Она усмехнулась.

— Вот и хорошо.

— Тогда пойдем, мне нужно надеть платье.

Мы помахали Большому Биллу и оставили его ждать снаружи. Большой Билл был единственным парнем в городе, кто мог нас поженить. Мне кажется он был сторонником какой-то спиритической группы, где и получил право росписи молодых, но неважно. Он был очень хорошим парнем и был рад провести для нас церемонию в обмен на несколько недавно пойманных форелей из ручья и бутылку домашнего джина.

Да, я сама стала готовить джин. Я обнаружила, что у меня особый талант к изготовлению спиртного.

Мы вошли в хижину. Говорила ли я, что хижина теперь выглядела совсем по-другому? Кейд ее расширил, в два раза. Я настояла на одном, чтобы наше спальное место было больше, но таким же на возвышении, как и в той хижине. По какой-то странной причине, ночью забираясь в постель к Кейду, я каждый раз чувствую трепет внизу живота. Иногда мне немного грустно, что мы больше не живем здесь постоянно.

Как-то летним утром Кейд объявил, что он закончил прятаться в горах. Он захотел начать совершенно новую жизнь и собирался перевезти скульптуру, которую вырезал с меня, когда мы только познакомились, из хижины в наш дом в городе. Это было первое полено, которое он не смог выбросить и уничтожить. Он сказал мне, что пытался, но, когда поднял топор, просто не смог ее разрубить. Что-то в нем изменилось навсегда.

Мы с Кейдом стали проводить все больше времени в городе. Иногда приезжали сюда, когда хотели побыть вдвоем.

Однажды, когда мы рыбачили, он встал на колени и сделал мне предложение. И ответить ему «да» для меня оказалось самым простым решением, которое я когда-либо принимала в своей жизни. На самом деле, мне даже и не нужно было ничего принимать. Я всегда знала, что он — моя судьба. С того момента, когда я тогда открыла глаза и увидела мужчину, похожего на медведя, мое сердце уже поняло, что я откусила больше, чем смогу проглотить.

И это было правильно. Не жевать.

Он проглотил меня целиком.

Я не сказала Кейду, что старушка из города сшила мне свадебное платье. Великолепное, простое белое платье с декольте и открытой спиной. Все было идеально. Простое и красивое, как и все вокруг, как и наши отношения с Кейдом. Анна помогла мне его надеть, потом она вставила цветы мне в волосы.

— О, боже мой, Катрина. Ты такая красивая.

— Если бы только мама и папа могли видеть нас сейчас.

— Они смотрят на нас сверху, Катрина. Они смотрят на нас, — тихо сказала она.

У меня на глаза навернулись слезы.

— Я люблю тебя, Анна.

— И я люблю тебя еще больше.

Когда я вышла из хижины и пошла по тропинке к арке у ручья, Кейд повернулся в нашу сторону. Выражение его лица, когда он увидел меня в белом платье, навсегда останется у меня в памяти. Он моргнул пару раз, чтобы смахнуть слезы, а потом, конечно, я начала плакать, как чертов водопад. Слава Богу, тушь была водостойкая.

Он приподнял большим пальцем мой подбородок и сказал:

— Ты — моя жизнь.

Я знала, что у нас не всегда будут только счастливые моменты в нашей совместной жизни, но хорошие моменты настолько хороши, что они смогут перевесить любую проблему, которая может возникнуть.

Позже вечером я собираюсь сказать ему о малыше, который растет у меня в животе.

— Не понимаю, почему ты хандришь. Ты должна танцевать от радости. Кейд спустился с гор, ты же так и хотела, не так ли? — посмеиваясь спросил Мейсон, мой младший сын.

— Он женится на стриптизерше, — огрызнулась я.

Мейсон засмеялся. В отличие от Кейда, который всегда заботился, чтобы я была счастлива, Мейсону было, однозначно, наплевать счастлива я или нет.

— Что тут смешного? Тебе не стыдно иметь стриптизершу в качестве невестки? Все наши друзья, должно быть, потешаются над нами.

Он пожал плечами.

— Теперь я понимаю, почему она ему понравилась.

— Не будь таким пошлым.

Мейсон снова засмеялся.

— Не надрывайся так, мама. Он счастлив. К тому же, он простил тебя за то, что ты натворила, думаю, ему далось это не легко. Я лично не думаю, что простил бы.

Я проигнорировала насмешки моего сына.

— Если он так счастлив, почему меня не пригласил на эту чертовую языческую церемонию, которую она называет свадьбой?

— Наверное, поэтому и не пригласил, раз для тебя эта церемония языческая.

— А как бы ты это назвал? В горах, без семьи. Человек, который их расписывает, даже не проповедник. Не могу поверить, что мой старший сын так со мной поступил.

— Он никак с тобой не поступил. Он просто наслаждается и живет своей жизнью. Ты не думаешь, что он заслуживает счастья после того, что с ним произошло?

— Да, да, конечно, но почему его счастье должно быть обязательно с ней?

Он вздохнул.

— Тебе лучше с ней помириться. У меня такое чувство, что скоро мы услышим топот маленьких детских ножек.

Я села в свое кресло.

— Может они расстанутся.

— Не рассчитывай на это. В последний раз, когда я ужинал с ними, Кейд был полностью и целиком поглощен ею также, как и она.

Я выпрямила спину.

— Когда это было?

— Месяц назад.

Я посмотрела на него с упреком.

— И ты не додумался пригласить меня?

Мейсон улыбнулся.

— Чтобы испортить отличный ужин. Нет, спасибо.

Я нахмурилась.

— Не знаю, что я такого сделала, что заслужила таких сыновей — тебя и твоего брата.

Мейсон встал.

— Ну, хорошо. Мне пора идти.

— Куда ты направляешься?

— У меня очень интересное свидание.

Я почувствовала себя немного грустно. Один сын меня бросил, другой собирался на интересное свидание.

— С кем?