- Соловьев, нельзя ли прибавить скорость… Что-то наша «Волга» сегодня ползет, как черепаха, - сказал он шоферу, беспокойно поглядывая на часы.

- Нельзя, Михаил Алексеевич… Видите, как заливает переднее стекло - идем как в тумане… Ничего осталось двенадцать километров, - успокаивающе ответил шофер.

В это время свет фар автомашины выхватил из дождевой завесы стоявшую на пути автомашину. Соловьев дал влево руля, чтобы объехать препятствие, но тут же затормозил… Впереди с поднятым вверх полосатым жезлом стоял милиционер. Блюститель порядка посмотрел на номер автомашины и подошел к кабине шофера.

- Ваши права! - скомандовал он голосом заправского автоинспектора.

Проверив документ, милиционер положил его в карман и сказал:

- Вы со мной поедете в районное отделение милиции… Мне приказано вас задержать… А вам гражданин, - обратился он к Антонову, - придется поехать туда же для дачи свидетельских показаний… Переходите в мою машину!

- Но в чем дело? Почему вы задерживаете нас? - возразил Антонов.

- Ваш шофер при выезде из Москвы сбил прохожей и скрылся от постового милиционера.

- Это выдумка! Мы ехали по пустынным улицам под проливным дождем и никого не встречали…

- Это вы расскажете в отделении милиции… Не задерживайте, гражданин! - оборвал милиционер.

- Вот мои документы! Проверьте их! - выкрикнул профессор, протягивая милиционеру руку со специальным удостоверением.

- Мне не нужны ваши документы. Вы их предъявите начальнику милиции… А если не выполните мое требование добровольно, я вынужден буду применить силу!

- Сержант! - крикнул милиционер в сторону своей автомашины.

Но угроза милиционера - пересадить профессора в свою автомашину силой - выполнена не была. Сержант не отозвался, так как сильный удар грома заглушил призыв блюстителя порядка, а в то же время, шурша по мокрому асфальту шинами заторможенных колес, у «Волги» профессора Антонова остановился шестиместный «ЗИЛ». Одновременно раскрылись дверцы подъехавшей автомашины, и двое в форме офицеров, держа пистолеты наготове, подскочили к милиционеру.

Милиционер побледнел. Его рука быстро опустилась к кобуре пистолета.

- Поздно! Руки вверх! Вы арестованы! - повелительным голосом скомандовал один из офицеров и ловким приемом самбо обезоружил оторопевшего «милиционера».

За машиной профессора Антонова раздался шум мотора.

- Зимин, останься здесь! - выкрикнул на ходу офицер, обезоруживший «милиционера», стремительно вскакивая в свою автомашину. «ЗИЛ», с хода набирая скорость, устремился по шоссе за удиравшей автомашиной.

Соловьев, получив от оставшегося офицера свои права и спросив разрешение ехать, захлопнул дверцу кабины. «Волга» тронулась, оставляя позади злополучное место.

Большой портовый город давно проснулся. Ожили улицы. Гортанный говор толпы, автомобильные сигналы гул проходящих под мостовой поездов подземки и гудки пароходов в порту сливаются в своеобразную симфонию. Несмотря на то, что май в разгаре, - воздух насыщен влагой. От дыма многочисленных труб пароходов, фабрик и заводов над городом постоянно стелется большое серое облако. Лучи солнца, как бледные руки, ощупывая каркасы высотных зданий, безрезультатно пытаются проникнуть в колодцы грязных дворников и ущелья переулков рабочих кварталов.

Комфортабельный автомобиль, выскочив из города, мчится по шоссе. Обгоняя другие автомашины, он частыми гудками сирены предупреждает их о своем праве и намерении возможно скорее достигнуть намеченной цели. У одной из вилл, расположенной в старинном парке, он плавно тормозит. Шофер, выскочив из машины, открывает дверку кабины и принимает почтительную позу перед толстой фигурой в военной форме, тяжело опустившей ногу на асфальт. Двое часовых, охраняющих вход в вестибюль, приветствуют прибывшего и уступают ему дорогу. У шефа иностранной разведки - генерала Дэка начался служебный день.

Войдя к себе в кабинет, генерал опустился в обширное кожаное кресло, стоящее за громадным письменным столом, и закурил сигару. Что-то обдумывая, он стал нервно барабанить толстыми пальцами по крышки серебряного портсигара, покрытой золотыми монограммами.

Генерал Дэк еще не стар - ему около пятидесяти лет. Но чревоугодие и любовь к крепким спиртным напиткам рано испортили его внешность. Лицо генерала Дэка хорошо гармонирует с его тучным телом, давно утратившим былую военную выправку. Одутловатые, обвисающие как у бульдога щеки, налитые кровью глаза, расположенные под опухшими веками, и рот с опущенными вниз уголками, придают лицу сходство с представителем собачьей породы.

Если не обращать внимания на письменный стол и военно-стратегическую карту Европы, скрывающую одну из стен кабинета, трудно было бы установить назначение этой комнаты. Мягкая стильная мебель, пестрые восточные ковры, лишь местами не покрывающие паркетный пол, картины в массивных позолоченных рамах и большое количество фарфоровых и бронзовых безделушек, придают комнате скорее вид салона в особняке буржуа, но не служебного помещения.

Однако деятельность генерала Дэка далеко не гармонирует с обстановкой комнаты. Нити многих загадочных преступлений, совершенных в самых различных уголках земного шара, приводят в эту комнату и скрываются за толстой броней сейфов, сейчас скрытых изящными портьерами в глубоких стенных нишах.

Росчерком жирной руки, барабанящей по крышке портсигара, утверждались планы шантажа, провокаций, подлогов, вероломных убийств и диверсий. Из этого кабинета, как командарм с командного пункта, генерал Дэк управляет своей «армией». Многие тысячи шпионов и диверсантов составляют эту армию, оплетая густой сетью резидентур почти весь мир. Генерал Дэк пользуется большим авторитетом у своего правительства, так как является крупнейшим поставщиком тех сведений, на которых проверяется и меняет курс внешняя политика государства.

Плохое настроение шефа разведки имеет основательные причины. Вчера, при очередном докладе, министр упрекнул его, что он недостаточно энергичен и настойчив в насаждении агентуры в России, что в СССР имеется слишком много «белых пятен», не контролируемых им. Министр указал на то, что до девяноста процентов всех провалов агентов падает на Россию, которая поглощает более половины бюджетных средств, отпускаемых государством на разведку.

В заключение министр выразил удивление, что по делу профессора Антонова до сих пор не достигнуто никакого успеха и поставил задачу собрать подробные сведения о «байкалие», подчеркнув особую важность этого нового вида стратегического сырья.

Дэк поставил задачу начальнику русского отдела - похитить профессора Антонова. Резидент из Москвы донес, что похищение будет проведено на днях… Дэк не уверен в успехе операции. Кроме того, ему стало известно о синеводском метеорите и подготовке экспедиции, возглавляемой профессором Антоновым. Предупредить похищение Антонова в Москве уже поздно, а Синеводск более удобен для проведения намеченной операции. Сознание этого еще более омрачило генерала. Мясистое лицо, обычно спокойное и уверенное, приняло болезненный, растерянный вид. Рука оторвалась от портсигара и опустилась на кнопку сигнала. Дверь в кабинет открылась.

- Полковника Рой с делом 24-Р, - лаконично произнес генерал.

Услужливая фигура секретаря бесшумно исчезла за портьерой.

Грузно поднявшись из-за стола, генерал подошел к карте. Взгляд его остановился на Москве. Не одну тысячу раз, за время работы в разведке, Дэку приходилось останавливать свой взор на этом маленьком кружке. От него как артерии от сердца, расходятся железнодорожные магистрали во все концы страны, ненавистной повелителям генерала, мечтающим о мировом господстве. Сколько хитроумных планов операций намечалось провести в недоступной русской столице и сколько неприятностей пришлось пережить из-за их провалов… И вот теперь, когда успех операции, казалось бы, гарантирован, Дэк ему не рад. Возможность успеха тревожит Дэка. От профессора можно ничего не добиться, а тут такой случай с синеводской экспедицией, где можно овладеть и секретным рентгенопеленгатором Антонова, да и его изобретателем.