Той ночью я уснула только после большой дозы снотворного. А на следующий день решила: нужно что-то менять. И отправилась в парикмахерскую. А там попросила свободного мастера отрезать мои волосы. Да-да, те самые, которые являлись гордостью… и которые так нравились Оскару. Причём обстригли мне их по плечи.

Голове после этого стало легче. А вот душе — нет. Зато, к моему удивлению, теперь мои короткие локоны начали игриво завиваться. Закручивались спиральками, от чего, по словам коллег, я стала похожа на милую куколку. Мне, если честно, даже нравилось, а вот Алла Фёдоровна не оценила. Более того, сразу заподозрила неладное, потому и стала расспрашивать. Но мне совсем не хотелось говорить ей правду. Да и что я могла сказать? «Знаете, Алла Фёдоровна, я тут наняла строителя делать ремонт, влюбилась в него по уши, а он оказался сыном миллиардера?» Она ведь не поймёт моей печали. С её практичным взглядом на жизнь — точно скажет, что я глупая, недальновидная дура. Что от таких любовников не отказываются, и уж тем более никуда их не посылают.

Потому, когда после вопроса про волосы она спросила, всё ли со мной в порядке, я широко улыбнулась и заявила, что у меня всё лучше всех. Не удивительно, что больше она ничего говорить не стала, прекрасно понимая, насколько это бессмысленно.

Сам праздник по случаю дня рождения моего родителя было решено устроить в беседке, на заднем дворе его дома. Гостей собралось немало. Среди них оказались и друзья папеньки, и бывшие сослуживцы, ну и кое-кто из наших родственников. Прибыла и моя тётка Лариса с супругом Артуром. Странно, но несмотря на то, что мы с ними жили в одном городе, видеться получалось только на праздниках. Но я всё равно любила эту красивую, ухоженную женщину, и с самого детства считала её чуть ли не эталоном женственности.

— Ничего себе, Варя, какой у тебя брюлик, — сказала она, обняв меня при встрече. Да только её взгляд при этом был обращён на тот самый камушек, который подарил мне Оскар.

Почему я надела это украшение? Наверное, по той же причине, по которой надевала его почти каждый день. Для меня оно было частью Оса. Не того грубоватого бизнесмена, которым он являлся на самом деле, а того яркого, уверенного в себе парня, которого я умудрилась впустить в своё сердце. И пусть понимала, что это глупо, что не стоит так цепляться за прошлое, которое стараешься забыть, но… я не могла. Увы, это оказалось слишком тяжело.

На самом деле, я посчитала слова тёти про брюлик шуткой. Потому только удивилась, когда позже она отвела меня в сторону, подальше от других гостей и, строго глядя в глаза, взяла меня за руку.

— Варюш, — начала она, — Вероятно, это подарок, даже боюсь спрашивать, от кого. Потому не пойми меня неправильно, но… настолько дорогие украшения на подобном мероприятии попросту неуместны. Да и… нельзя по городу в таком ходить, а ты же сюда точно на маршрутке приехала.

— Ларис, ты о чём? — уточнила, не совсем понимая, к чему она клонит.

— О бриллианте, — спокойно ответила она.

Вот в тот момент меня и огорошило пониманием. Бриллиант?! Мать твою, Оскар, ты додумался подарить мне бриллиант?!

Видя, что я явно оторопела, Лариса оглянулась на супруга, удостоверилась, что он занят болтовнёй с моим отцом, и повела меня в дом.

— Вижу, ты не знала, что носишь, — сказала она, когда мы с ней оказались на всё той же кухне Аллы Фёдоровны.

— Нет.

Я на самом деле была растеряна. И, честно говоря, никак не могла уложить в своей голове её слова. Для меня слово «бриллиант» было равносильно чему-то безумно дорогому. А тут не просто драгоценный камень… а нечто до неприличия большое.

— Варя, откуда он у тебя?

— Подарили, — призналась, поднимая на неё пустой взгляд. — Я, правда, не знала. Думала, обычная стекляшка.

Хотя, глупо было на это рассчитывать. Это же Оскар… а, учитывая то, что я теперь знала о его материальном положении, следовало догадаться о баснословной цене этой побрякушки.

— Я даже не представляю, сколько она может стоить. Но если тебе интересно, у меня есть знакомый ювелир. Он подскажет… — участливо проговорила тётя. — Но уверена, что не меньше полумиллиона.

Эта цифра стала для меня не просто страшной, а поистине шокирующей. Я никак не могла поверить, что ношу на шее штучку, которая стоит пятьсот тысяч рублей.

Но, как оказалось, мы с тётей ошиблись. И выяснилось это уже на следующий день, когда она повезла меня к этому самому знакомому ювелиру. Вот он-то и развеял мои сомнения, окончательно лишив душевного покоя. Ведь, по его скромной оценке, сие украшение было эксклюзивным, сделанным на заказ каким-то именитым мастером. И стоило это чУдное колье… по меньшей мере в два раза больше, чем мы думали.

Так как после оглашения суммы подарочка я пребывала в полной прострации, тётя сама распрощалась с ювелиром и увезла меня к себе домой. И уже там, напоив свою нерадивую племянницу кофе с коньяком, принялась выведывать, откуда у меня такая милая побрякушка.

Может, дело в её чудесном напитке, а может мне просто захотелось выговориться, но я взяла, да и выложила Ларисе короткий вариант нашей с Оскаром истории. И, наверное, мне на самом деле стоило это сделать, потому что лишь выговорившись, вдруг поняла, что знаю, как теперь быть.

— И что ты собираешься делать? — спросила тётка, по глазам распознав, что я уже приняла решение.

— Навещу, пожалуй, вашу Арину в Питере. Она давно меня звала, а у меня всё никак не получалось. А теперь вот…

— Хочешь встретиться с этим парнем? — кивнув, уточнила она.

— Да, — ответила, я. — Но не для того, чтобы поблагодарить.

— Значит… — начала Лариса, уже уловив ход моих мыслей. — Вернёшь подарок?

Я же лишь кивнула, а рука при этом непроизвольно обхватила висящий на шее камешек в изящной оправе из белого золота. Он будто просил, умолял меня не делать этого. Словно у него тоже была душа.

Но от своего решения я отказываться не собиралась.

А значит, меня ожидает поездка в Питер к двоюродной сестре… и личная встреча с Оскаром. А после я вернусь обратно, и тогда в этой истории, наконец, будет стоять последняя жирная точка.

Поезд стремительно мчался по рельсам. Мерно покачивался серый вагон с огромной надписью «РЖД» на боку… а я лежала на верхней полке своего купе и невидящим взглядом смотрела в окно. Может такое кому-то покажется странным, но этим видом транспорта мне приходилось путешествовать впервые. Как-то раньше не возникало надобности ехать куда-то далеко, а до ближайших городов я предпочитала добираться на своей машине.

Да, когда-то у меня имелся автомобиль. Пусть недорогой, подержанный, пусть с рулём не там, где надо, но зато мой. Увы, при покупке квартиры его пришлось продать, чтобы добавить недостающую сумму. С тех самых пор я стала пешеходом, а ездить теперь приходилось на маршрутках и такси.

Хотя, даже если бы у меня имелся автомобиль, рвануть на нём в Питер я бы точно не рискнула. Всё же проехать одной за рулём 2300 километров мне вряд ли бы оказалось по силам, потому и пришлось брать билет на поезд. Честно говоря, мне повезло, что на вокзале работала знакомая отца, которая и помогла с этим вопросом: сейчас сезон отпусков, и без её помощи столь внезапная поездка обошлась бы мне в кругленькую сумму, а то и вовсе билетов бы не досталось.

Полка мне досталась верхняя, соседи — спокойные, не особо разговорчивые, потому почти всё время до Питера я просто читала… или думала. Просчитывала мелочи в уже обдуманном плане действий. Старалась предугадать реакцию Оскара, но особенно в этом не преуспела. Хорошо уже то, что теперь у меня имелся его домашний адрес. Откуда? А здесь всё просто.

Единственным общим знакомым у нас с Осом был Валентин, брат Виктора. Правда, связываться с ним мне пришлось через Витеньку. Вот только, когда я позвонила своему бывшему, тот наотрез отказался со мной встречаться, да и говорил неохотно. Но номер брата дал. А на последок, не сдержавшись, всё же назвал меня идиоткой, которая додумалась до того, чтобы связаться с таким, как Огарев, и пожелал нам с ним обоим катиться куда подальше.