Сканер, вмонтированный в водонепроницаемый смарт, мёртво молчал: никаким вторжениям и, тем более, посторонним доработкам взятый напрокат «Форд-Дерринджер» не подвергался… Отлично.

Десять минут заняла смена имиджа — личностям в дешёвых лавкриновых костюмчиках раскатывать на «Дерринджерах» не к лицу…

…Как выяснилось, «бредень» растянули достаточно оперативно. Автопилот «Форда» обиженно замяукал, сигнализируя о непреодолимом препятствии — впереди шоссе, ведущее от Царского Села к Киевской федеральной трассе, было забито автомобильной пробкой длиной километра два, не меньше. Другого я и не ожидал…

Вдоль бесконечной колонны машин неторопливо шёл мент. Типичный мент. Можно даже сказать, архитипичный. Или того хуже: архетипичный. Когда благодарное человечество решит установить памятник — аллегорическую фигуру мента, — этот вот старший сержант может послужить натурщиком. Фигура вполне монументальная, лицо словно вытесано топором, багровая шея стиснута воротником, как гарротой…

Порой ведь бывает, что милицейскую форму и погоны надевают люди случайные, явно не предназначавшиеся Провидением на роль мента, и неуютно чувствующие себя на чужом месте. Этот же… Держу пари на что угодно: когда шествующий по Царскосельскому шоссе организм появился на свет — в провинциальном роддоме лет тридцать с гаком назад — именно в тот момент в какой-нибудь компании неожиданно повисло тяжёлое молчание, и кто-то глубокомысленно изрёк: «Мент родился!» А врачи и акушерки изумлённо ахнули, глядя на сорочку, в которой родился младенец, — серую, форменную… И на дубинку-демократизатор, стиснутую в пухлой ручонке.

Впрочем, сейчас изрядно подросший и раздавшийся в плечах младенец сжимал в громадной лапище не дубинку — видеокамеру. И периодически совершал ею монотонные движения: наводил на номер очередной машины, затем на лицо сидящего за рулём. Понятно… Сигнал с камеры идёт на импровизированный контрольно-пропускной пункт — первичная пробивка: не угнана ли тачка, не в розыске ли водитель. Запись наверняка сохранится — и позже всю эту галерею портретов просеют крупным ситом, а затем и мелким…

Что характерно, к некоторым машинам — особо навороченным — мент не приближался. И не тревожил их обитателей, не просил опустить густо тонированные стёкла. Лишь фиксировал номера… Возможно, и мой «Дерринджер» показался бы этому Свистулькину достаточно крутым. Возможно, и меня спасла бы тонировка от бдительного ока видеокамеры. На беду боковые стёкла были опущены, и водительское, и пассажирское, — остановившаяся машина быстро нагревалась на солнце, а я поленился разбираться, как в ней настраивается кондиционер… А сейчас демонстративно задраиваться под взглядом и объективом мента-папарацци нельзя, такие поступки хорошо запоминаются…

Недолго думая, я подсоединил смарт к бортовому компьютеру, включил загрузку… И повернулся к экрану — так, чтобы камера смогла разглядеть в лучшем случае мой затылок, ухо и часть щеки. У делового человека крайне важный деловой звонок — отойдите и не мешайте. Кому бы позвонить для вида? Лучше всего в какую-нибудь автоматическую справочную. Я потянулся к смарту, и тут…

И тут он заверещал — очень громко, однотонно и неприятно. Входящий звонок… Причём звонок посредством ИКД, а не абонентского номера, — иначе раздалась бы вполне цивильная музыка.

Отвечать не стоило. Никто из тех, кому известен мой индивидуальный код доступа, позвонить сейчас не должен. Да и не много таких людей, по пальцам одной руки пересчитать можно…

Тем не менее я коснулся клавиши «ответ» — монументальная фигура старшего сержанта неумолимо надвигалась на «Дерринджер». Мало найдётся на свете граждан, игнорирующих вызов по ИКД — если бы я сидел в костюме папуасского вождя в компании пары обнажённых папуасок, и то привлёк бы меньше внимания…

На экране компьютера возник… Что за… Я зажмурился и вновь распахнул глаза. Невозможное видение — Андрюшка Стрельцов по прозвищу Буравчик — не исчезло, не развеялось. Более того, поприветствовало меня самым обыденным тоном.

Лучше бы я нарядился папуасом…

— Поговорить сейчас можешь? — спросил Стрельцов.

Влад ответил после крохотной паузы:

— Могу, но недолго. Застрял в пробке, скоро поеду…

— Разве тебе мигалка по должности не полагается? — искренне удивился Стрельцов.

— По какой должности? Я семь месяцев в отставке, вольная птица.

— А-а-а… — протянул Стрельцов, теряя интерес к разговору. — В коммерцию подался… То-то я гляжу, тачка такая навороченная…

— Ты позвонил, чтобы делать комплименты моей тачке? Приезжай, покатаю.

— Так вот я для того и звоню — надо бы как-нибудь собраться, посидеть, вспомнить годы молодые, ребят помянуть…

Фраза Стрельцова прозвучала более чем сослагательно. Дескать, хорошо бы, но не сейчас, попозже. Тем не менее Влад спросил заинтересованно:

— Ты в Питере?

— В Москве. И не я один… — Стрельцов сделал знак Лосю, тот придвинулся поближе, оказавшись в поле зрения объектива.

— Привет! Какие люди… — улыбнулся Влад-Гюрза. И слова, и улыбка показались Стрельцову немного фальшивыми — чуть-чуть, самую капельку.

После этого разговор длился ещё около минуты, но ничего важного сказано не было — обмен пустыми, ни к чему не обязывающими репликами.

— Ещё один скурвился, — неприязненно сказал Стрельцов, отключив компьютер от канала связи. — За новенький «драйвер» продался…

Лось помотал головой. И ответил одним словом:

— Нет.

— Ты что, его одобряешь? — изумился Стрельцов. — Значит, и Чебурашка, и Серый, и все, кто с Криворожья не вернулся, за «драйвер» Гюрзы погибли? Может, и нам к Моргулису на службу пойти?! Авось БМВ насовсем подарит…

Лось повторил свой отрицающий жест. Пояснил:

— Не «драйвер» у него. «Форд-Дерринджер», прошлогодняя модель.

Стрельцов лишь махнул рукой: какая, мол, разница… В иномарках последних моделей он разбирался слабо, Баренцбург ими не изобиловал. Взял распечатанный чистовик оперплана, направился к дверям.

— Пойду, отдам на подпись… И всё-таки непонятно — если Гюрза не при делах, с чего это Барсук так размигался?

Сзади раздался требовательный гудок. Задумавшись после звонка Буравчика, я пропустил момент, когда наша скопившаяся перед постом колонна пришла в движение. Пропускали машины теперь достаточно быстро, без прежней долгой проверки, без досмотра салонов и багажников. Надо понимать, до оцепления дошла весть: среди обгоревших обломков «Пустельги» обнаружен труп террориста. Через несколько минут я вырулил на Киевскую трассу, передал управление автопилоту и включил новости. Интересно, насколько оперативно отреагируют СМИ на атаку «Хеопса»?

СМИ не порадовали. Обычная лабуда: в Алабаме стреляют, в Юте стреляют, в Карпатах стреляют, в Туркестане боевики сдают оружие и возвращаются к мирной жизни… (Ну-ну… Знаем мы их мирную жизнь: днём мирный и законопослушный, а ночью автомат из тайника достанет, и к трассе или к блокпосту…) Норвежский МИД мечет громы и молнии по поводу планирующегося визита нашего президента в самопровозглашённую республику Грумант; в ответ наш МИД выражает озабоченность строительством военного аэродрома Евросоюза на острове Медвежий — на исконно русской территории, неправомерно аннексированной Норвегией сто девять лет назад… Норвежский парламент тем временем под шумок дебатирует вопрос о развёртывании в составе вооружённых сил ещё одной дивизии. Вспомнили, комики, не то эпоху викингов, не то времена НАТО…