- Ничего, - ответил он спокойно. Его карие глаза уставились на камеру с вызовом. - А что со мной вообще может быть?

- Ничего, - подтвердил голос.

- Верно.

- Как вы себя чувствуете сегодня?

Иззи Голдмен спустил ноги с кровати и потянулся. Он зевнул.

- Прекрасно. А ты, Боб?

- Эм… - голос замялся, - Аналогично.

- Не скучно?

- Вовсе нет, - ответил Льюис. Его голос был сегодня чуть напряженнее обычного: Иззи же, напротив, стал особенно разговорчивым, и Роберт не имел ни малейшего понятия, к чему это приведет.

Иззи посмотрел на дальнюю стену. Огромное видео-панно показывало белоснежный город с множеством окон, отражающих неожиданно глубокое для этого времени года синее небо. Неподалеку деревья наливались зеленью, а из молодой листвы вылетали стайки мелких птиц.

- Скажи, Боб, во внешнем мире сейчас именно такая погода, как я вижу?

- Да.

- Конец весны?

- Двадцать седьмое мая.

Иззи поднялся с места и сделал несколько шагов в сторону экрана. Вслед за ним зажужжал рой дополнительных камер, он остановился прямо у экрана и приложил к нему руку. От того веяло теплом, словно то было настоящее оконное стекло, нагретое ярким солнцем.

- Весна… Боб, почему ты сидишь здесь, со мной, вместо того, чтобы наслаждаться этой красотой?

- Потому что, это моя работа, мистер Голдмен.

Роберт отвечал честно. Иззи научился отлично читать его интонацию, и даже сквозь декодер ему удалось уловить правду в словах доктора.

- И ты любишь свою работу?

- Я нахожу ее весьма занимательной.

Иззи обернулся и посмотрел в подъехавшую камеру.

- Занимательной?

- Верно.

- То есть, ты находишь занимательным наблюдение за одиноким зэком? Наблюдать за мной, изучать мое поведение? Ты любишь подглядывать, Боб? За парнями, или я исключение? Боб?

Последовала пауза. Роберт старался очень тщательно подбирать слова.

- Что?… Нет… Это…

- Ладно, Боб. Не волнуйся так.

- Серьезно?

- Да. Это шутка.

Из динамика послышался тяжелый выдох облегчения.

- Ты в последнее время стал каким-то нервным, Боб. Проблемы?

- Это не важно.

- Это касается твоей работы?

- Да… Нет… Боже…

- Видимо, меня это не касается, верно?

- Верно, - нервно выдохнул Роберт

Иззи усмехнулся и отвел взгляд. Ему гораздо приятнее было смотреть в глаза человеку, с которым он беседовал, нежели в черный, как вороний глаз, объектив камеры, в котором он отражался перевернутым. Ему всякий раз становилось не по себе от этого, но он, все же, никогда этого не показывал. Другое дело - разговор с глазу на глаз. В такие моменты восприятие и внимание Иззи почему то усиливались в несколько раз, и он буквально мог читать поведение человека. Он замечал, как выступает легкая испарина на лбу, когда человек нервничает, как бегает взгляд при откровенной лжи, и как подергиваются пальцы при раздражении. Все это он прекрасно знал и успел изучить благодаря своему доктору, Роберту Льюису, который был для него, словно огромный неисчерпаемый полигон по изучению человеческих эмоций. Роберт думал, что наблюдал за Иззи, но на деле они наблюдали друг за другом, и неизвестно, кто из них больше почерпнул из этого общения.

- Боб, могу я тебя попросить?

- Конечно, мистер Голдмен.

- Ослабь, пожалуйста, фильтры?

- Хорошо.

И без того белая комната еще больше наполнилась светом. В воздухе почувствовался едва уловимый, но сладкий запах цветов. Блок Иззи Голдмена располагался в торце здания, и был совсем недалеко от маленького парка, в котором сановито расхаживали люди в строгой белой одежде.

Иззи прикрыл глаза и втянул носом нежный аромат - божественно. Ему было хорошо. Чертовски хорошо. Распахнув глаза, он увидел тех самых людей, и даже мог услышать, о чем они говорят. Он слышал, как шептала листва деревьев, подхваченная порывом легкого ветра. Он слышал, как внизу тихонько проезжали электрокары из гладкого блестящего металла и белого пластика. Внезапно, он услышал детский смех и обернулся в его сторону: по улице, сразу за ограждением, проходила большая группа детей, ведомая молоденькой девушкой в аккуратной униформе.

- Кто это? - спросил Иззи.

- Школьники, - легко ответил Боб. - Скорее всего, экскурсия.

- А какой сегодня день недели?

- Пятница.

- Пятница… - повторил Иззи, и в его голове это слово разошлось сотнями отголосков. Сейчас он подумал о том, что для него на самом-то деле не существует никакой разницы, будь то понедельник, четверг или воскресенье. В его жизни, в его мире, лишь один день недели застыл навеки, и он даже не знал, какое название подойдет ему больше. Для него каждый день был просто днем, проведенным все в тех же белых стенах под постоянным наблюдением.

- И куда они идут?

- Сложно сказать. Недалеко отсюда недавно открылся новый океанариум, который многие называют восьмым чудом света.

- Восьмым чудом света?

- Ну, знаете, мистер Голдмен, по легенде на земле когда-то…

- Боб, я не дурак, - Прервал его Иззи. - Я прекрасно знаю о семи чудесах света.

- Простите…

- Мне интересно знать, почему этот новый океанариум так называют?

- Дело в том, что он представлен в виде огромной сферы, утопленной в землю ровно наполовину.

- Как это?

- Как если бы вы вырыли лунку и положили в нее глобус так, что было бы видно только то, что от экватора и выше.

Иззи попытался представить себе эту картину.

- Но, все дело в том, мистер Голдмен, что в этой сфере содержится огромное количество океанской воды, которая удерживается навесу.

Голдмен приподнял брови и посмотрел в камеру.

- Что значит «навесу».

- Грубо говоря, вода в этой сфере находится в воздухе, в состоянии невесомости, как капля в космическом корабле. Всю это массу удерживает мощнейшее гравитационное поле, которое не позволяет пролиться ни единой капле. И вот в этой океанской воде плавают разнообразные представители морской фауны. А вся прелесть в том, что вы можете пройти под этим чудом, или же взобраться на него сверху. К тому же, там есть специальная платформа, которая может переместить вас в любую точку вокруг этой сферы, и так вы можете полюбоваться стихией под любым углом.

Иззи тщательно старался представить себе эту картину, но никак не мог. Для человека, который всю свою жизнь провел в тюремном корпусе, было очень сложно представить, как выглядит внешний мир за пределами видимости окна, то и дело затемненного фильтрами. Видео-панно не в счет, оно не давало полного ощущения безграничного простора наполненного цветущей жизнью. И уж тем более не было речи о том, чтобы представить себе что-то столь же грандиозное, как этот новый океанариум, или же колонии на Марсе, где уже давно простирались огромные цветущие сады под кислородным куполом, сконструированные по Земному образцу.

- Боб.

- Да, мистер Голдмен.

- Ты не мог бы загрузить видеозапись этого океанариума?

- К сожалению, у меня его, пока, нет. Но, как только он появится, я сразу же пришлю его вам. Хотя, эту красоту лучше всего видеть собственными глазами, а не…

Голос умолк.

Злые, жадные глаза Иззи Голдмена буравили объектив камеры, а кулаки сжались до такой степени, что захрустели костяшки и на оголенных руках выступили жилы. Он через силу процедил сквозь сжатые губы:

- Собственными глазами?

- Я прошу прощения, мистер Голдмен…

Ярость подкатывала к голове и отдавалась пульсом в висках. Сейчас Иззи готов был уничтожить к чертовой матери все, что только попадется ему на пути, и обязательно… обязательно разбить эту чертову камеру, желательно об голову самого Роберта Льюиса…

Но он сдержался. Каких бы усилий ему это не стоило, Иззи Голдмен сдержал себя в руках, потому что прекрасно знал, что его ожидает в том случае, если он решит снова продемонстрировать всю ярость, силу и злобу, на которую только был способен. Да, он прекрасно знал это.

- Примите мои извинения. Я не хотел задеть вас.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: