Но к счастью, с Дмитрием Ивановичем было совсем не так. Узнав о нашем иновременном происхождении, он сразу же взял быка за рога и стал выспрашивать меня о наших успехах в области химии. А я, как человек, разбирающийся в этой науке в объеме знаний, полученных в средней школе, как мог отвечал на вопросы великого ученого.

В конце концов, мне надоело выглядеть двоечником, отвечающим урок преподавателю, и я свернул нашу научную беседу, обещав Менделееву дать почитать на сон грядущий учебник химии, который вроде бы хранился в нашей библиотеке.

Устроив его в нашей гостинице, сооруженной в помещении бывшего султанского гарема — прежние жители его давно уже разбрелись по белу свету, — я зашел к адмиралу Ларионову и доложил ему о прибытии Менделеева и о состоявшейся беседе. Виктор Сергеевич, твердо решивший учредить в Константинополе свой университет и сейчас подыскивающий подходящую кандидатуру руководителя для этого учебного заведения, оживился и спросил у меня:

— Александр Васильевич, а как вы смотрите на то, чтобы предложить Менделееву возглавить наш константинопольский универ? Фигура-то мирового масштаба. Да и как прикрытие он для нас лучшая кандидатура. Если он будет ректором, то никто не удивится, когда отсюда одно за другим пойдут открытия да изобретения…

Я почесал затылок.

— Видите ли, Виктор Сергеевич, — сказал я, — как ученый Дмитрий Иванович, безусловно, фигура первой величины. И дел для него у нас бы нашлось сколько угодно. Переработка нефти, производство столь необходимых нам машинных масел, создание бездымного пороха, наконец. Но ведь в свое время он принимал деятельное участие в разработке проекта создания в азиатской части России университета в Томске. Его даже предполагалось назначить ректором этого университета, но по каким-то личным обстоятельствам Менделеев в Томск не поехал.

— Ничего, — кратко, по-военному ответил мне Ларионов. — Разберемся! Так что, Александр Васильевич, я полагаю, что Менделеев — это именно тот человек, который нам нужен, и попрошу вас пригласить его завтра ко мне… Ну, скажем, к полудню.

Попрощавшись с адмиралом, я отправился в библиотеку, нашел там в разделе технической литературы «Основы общей химии» — трехтомник, учебник для вузов, и отнес его Менделееву. Тот вцепился в эти тома, словно ястреб в добычу, и чуть ли не вытолкал меня из своей комнаты, спеша ознакомиться с попавшим к нему в руки сокровищем.

А сегодня я зашел к нему в начале двенадцатого. В комнате было накурено так, что можно было вешать топор, а Дмитрий Иванович, похоже, так и не спавший ни минуты, с воспаленными до красноты глазами листал учебник, делая пометки карандашом в своей рабочей тетради. Мне стало его жалко.

— Дмитрий Иванович, — сказал я, — отдохните хоть немного. Посмотрите, на кого вы сейчас похожи. Поверьте мне, вам будет предоставлено достаточно времени для того, чтобы освоить все наши знания. Если, конечно, вы согласитесь остаться в Константинополе и поработать в нашем университете.

— А разве в Константинополе есть университет? — удивился Менделеев. — Я ничего о нем раньше не слышал.

Я немного замялся.

— Видите ли, Дмитрий Иванович, своего университета у нас, действительно, пока еще нет. Но наш командующий уже твердо решил, что он нам необходим, а значит, он обязательно будет. Как вы понимаете, тому, что будут преподавать в Константинопольском университете, не научат больше нигде. В остальных подобных учебных заведениях мира эти знания пока еще не даются. А знания — это, как говорится, сила, особенно сейчас — на заре машинной цивилизации, в век железа и пара. В связи со всем этим мы хотим предложить вам возглавить Константинопольский университет, став его ректором. Впрочем, более подробно на эту тему с вами и хочет лично побеседовать адмирал Ларионов.

В течение четверти часа я проветривал комнату Менделеева от ядреного табачного дыма, а великий химик приводил себя в порядок, готовясь к встрече с главой Югороссии. Потом, еще немного передохнув, ровно к полудню мы отправились на рандеву с адмиралом.

Виктор Сергеевич сердечно поприветствовал Менделеева и радушно пригласил его за стол. Адмирал с любопытством смотрел на живую знаменитость. Дмитрий Иванович был не похож на свои портреты, к которым мы все привыкли. На них он обычно изображался пожилым седым человеком, а здесь сидел еще крепкий и моложавый сорокадвухлетний мужчина с едва заметными залысинами и острым взором.

— Дмитрий Иванович, — начал Ларионов после несколько затянувшейся паузы, — как я понял, Александр Васильевич уже рассказал вам — кто мы и откуда?

Менделеев кивнул и, в свою очередь, спросил:

— Господин адмирал, как рассказал мне Александр Васильевич, вы хотите предложить мне место ректора Константинопольского университета. Не так ли?

Адмирал Ларионов бросил на Менделеева внимательный взгляд:

— Да, Дмитрий Иванович, вы все правильно поняли. Мы считаем, что вы как раз тот человек, который сможет сделать наш университет лучшим в мире. Вы понимаете, насколько это дорогое удовольствие с финансовой точки зрения — содержать подобное учебное заведение. Но это необходимо, в том числе и с точки зрения политики. Пусть это будет и не очень скоро, но чем больше студентов из других стран мы обучим, тем больше у нас будет искренних друзей, смотрящих на мир так же, как и мы.

Кроме того, мы сможем отбирать для работы на наших заводах самых лучших выпускников нашего университета. Соединив имеющиеся у нас знания, ваши талант и авторитет, мы сможем сделать так, чтобы Константинопольский университет стал действительно лучшим из лучших.

Дмитрий Иванович кивнул.

— Господин адмирал, я тщательно все взвесил и хочу сказать вам, что принимаю ваше предложение. Не скрою, для меня это большая честь. Теперь хочу спросить — каким вы видите этот университет, какие в нем будут факультеты и на каких условиях будет проходить обучение?

Адмирал Ларионов пожал Менделееву руку.

— Я очень рад, что вы, Дмитрий Иванович, согласились с моим предложением возглавить наш университет. Поверьте, что и для нас ваше согласие — большая честь.

Теперь о том, какие здания будут вам предоставлены. Поговорите с нашим комендантом Константинополя, вашим полным тезкой — Дмитрием Ивановичем Никитиным. Он подберет вам один из брошенных хозяевами дворцов. Но это все временно. Потом мы построим университетский городок где-нибудь в пригороде Константинополя.

Для начала мы хотели бы, чтобы в нашем университете были следующие факультеты: естественный, медицинский, инженерный, военный, юридический, философский и богословский. Этот список пока не окончательный, в дальнейшем он может быть и расширен. Кстати, в качестве руководителя медицинского факультета я бы предложил вашего старого знакомого, Николая Ивановича Пирогова. Он сейчас здесь и практикует в госпитале МЧС вместе с нашими хирургами.

Учиться в Константинопольском университете в первую очередь будут граждане Югороссии и подданные Российской империи. Для способных, но малоимущих студентов будут учреждены стипендии. Мы хотим, чтобы наши студенты были самыми знающими и самыми талантливыми в мире. Также, скорее всего, в вашем, Дмитрий Иванович, университете будут учиться и иностранные студенты из дружественных нам стран. Но этот вопрос мы еще будем решать отдельно…

Кроме того, Константинопольский университет не должен быть сугубо академическим учебным заведением, занимающимся только чистой наукой. В его лабораториях студенты должны иметь возможность на практике применять свои знания. Также в ходе обучения на старших курсах должна иметь место производственная практика… У медиков своя, у инженеров своя. После окончания университета ваши выпускники будут уже вполне способными стать ведущими инженерами на заводах и фабриках России и Югороссии, конструкторами, врачами — одним словом, ценными специалистами.

А вам, Дмитрий Иванович, надо помнить и о том, что наши знания — это не только огромная ценность, но и обоюдоострое оружие. Мы не хотели бы, чтобы люди, получившие эти знания, изменили своему Отечеству и, перебежав к нашим противникам, помогли бы им ковать оружие против нас…