— Все ты прекрасно понимаешь! Между прочим, из вас получилась бы замечательная пара.

— Так и думала, что ты это скажешь!

— Ишь, какая проницательная! А что тут такого особенного? По-моему, любой, кто увидит вас вместе, подумает то же самое. Да вот, тот же Берт это подтвердит.

И она хотела было обратиться к мальчику. Но тот так увлекся зрелищем ковбоя на лошади, который гонялся по арене за молодым бычком, размахивая над головой лассо, что перестал обращать внимание на диалог сестер.

Их разговор был прерван радостным воплем Берта:

— Папа! Вон мой папа!

Действительно, в этот момент Колин появился на арене, широко расставляя ноги, поскольку поверх обычных джинсов на нем были надеты специальные штаны из оленьей кожи. Прищурившись, он посмотрел на трибуны и, найдя сына и двух сестер, приветливо помахал им рукой. Джина и Берт радостно замахали в ответ, и только Сандра не сочла нужным привлекать к себе дополнительное внимание. Почему-то именно сейчас ей неожиданно вспомнилось, что при дележе наследства они с сестрой договорились — Сандре достанется дом с участком земли, а Джине — все банковские накопления покойной тетки. Кстати сказать, дом и земля стоили намного больше. Однако Джина была слишком легкомысленной, чтобы заниматься имущественными делами, поэтому предпочла наличные.

И тут Сандре пришла в голову любопытная мысль. Если бы дом по соседству с Колином получила Джина, то можно было бы не сомневаться, что ковбой с тем же пылом принялся бы ухаживать за ее сестрой!

А между тем, несмотря на то что они были близняшками, их характеры сильно отличались. Сандра была намного серьезнее, образованнее и практичнее своей легкомысленной и беззаботной сестры. Именно поэтому и стала фотомоделью в Нью-Йорке, в то время как Джина — всего лишь медсестрой в никому не ведомом Сан-Эстевесе.

При таком раскладе именно Сандра должна была бы относиться к сестре снисходительно, однако в ее характере отсутствовали жесткость и напористость. Она не любила спорить и довольно легко поддавалась чужому влиянию, чем, возможно, и воспользовался Джузеппе. Тогда как Джина, напротив, терпеть не могла кому-то в чем-то уступать…

Размышления Сандры были прерваны еще одним восторженным воплем Берта, после чего она переключила все свое внимание на арену. Там уже вовсю шла подготовка к следующему состязанию.

Как раз в этот момент Колин залезал на верхнюю жердь загона, где уже бил копытами мустанг, чья черная шкура так и лоснилась от избытка жизненных сил. Выбрав подходящий момент, ковбой ловко вскочил на спину неоседланного жеребца. Крепко ухватившись правой рукой в кожаной перчатке за единственную веревку, опоясывающую тело лошади, он подал сигнал человеку, который открывал ворота загона.

У Сандры похолодело внутри, когда разъяренный мустанг вырвался на волю, отчаянно брыкаясь и пытаясь сбросить седока. По правилам надо было продержаться на нем не менее восьми секунд, однако Колин перекрыл это время почти вдвое, после чего не упал, а ловко соскочил на землю, ухитрившись остаться на ногах. Впрочем, раскланиваться перед рукоплещущими зрителями на манер тореадора ему не пришлось, поскольку мустанг, кося налитыми кровью глазами, устремился на него, и храброму ковбою пришлось спасаться бегством.

Стоит ли говорить о том, что именно он завоевал первый приз — роскошное, расшитое индейскими узорами седло?

Вечером того же дня все четверо отправились на танцы, которые проходили в огромном помещении, очень напоминающем амбар, да, вероятно, когда-то таковым и являвшийся. Центр зала предназначался для танцующих, а вдоль стен стояли разноцветные пластмассовые столики и стулья. В дальнем, противоположном от входа конце зала находилась эстрада, на которой расположился оркестр из пяти человек, отдававший явное предпочтение музыке кантри. Правда, иногда музыканты пытались несколько расширить репертуар, играя все, что попросят, — от вальса до рок-н-ролла, — однако это получалось у них заметно хуже.

— Чему тут удивляться, — заметил Колин, когда Сандра в ужасе закрыла уши руками при первых же звуках «На прекрасном голубом Дунае». — Ну да, ребята немного фальшивят, но ведь они же не профессионалы, а любители… Будь снисходительнее!

— Немного фальшивят? Пойди лучше и попроси, чтобы они оставили в покое этот чудесный вальс и вместо него сыграли в покер!

— Не будь такой занудой, сестренка… — начала Джина, но, не договорив, упорхнула, приглашенная на танец мускулистым парнем, одетым в стиле Юла Бриннера из «Великолепной семерки» — черная рубашка, черные джинсы и плюс к этому голубой шарф, небрежно вязанный вокруг загорелой шеи.

— Надеюсь, мы тоже потанцуем? — спросил Колин, ставя на стол недопитый бокал с пивом.

— Почему бы и нет? — улыбнулась Сандра.

— А наши места постережет Берт.

— И я хочу танцевать! — возмутился мальчуган, явно обиженный подобной дискриминацией.

— Тогда заранее присмотри себе в зале партнершу, — на полном серьезе посоветовал ему отец. — Однако учти, что кавалер должен быть выше своей дамы.

Берт важно кивнул, но вскоре заметно приуныл. Увы, девочек его возраста в зале не было.

Тем временем, к немалому облегчению Сандры, музыканты перестали мучить вальс Штрауса и почти сразу же заиграли бодрую мелодию популярного местного танца.

— Попробуем? — тут же встрепенулся Колин, протягивая ей руку.

— Попробуем! — кивнула Сандра, не имея ни малейшего представления о том, что следует делать.

Уже через минуту, стоило им оказаться в толпе танцующих и положить руки друг другу на талии, она пожалела о своем решении.

— Расслабься, — заметив напряженное выражение ее лица, посоветовал Колин. — Просто смотри на других и повторяй их движения. Если ты даже в чем-то ошибешься и наступишь мне на ногу, то это меня особенно не взволнует.

Но Сандру в тот момент заботили не возможные ошибки, а то, что она впервые оказалась в объятиях своего соседа. Уже месяц не ощущала она на своей талии сильных мужских рук, не видела так близко горящих вожделением мужских глаз, не прижималась лицом к загорелой мужской груди, покрытой курчавыми волосками!

На Колине была самая обычная джинсовая рубашка, три верхние пуговицы которой были расстегнуты…

Танец оказался легче, чем думала Сандра, а потому вскоре начал доставлять ей истинное удовольствие.

Когда музыка закончилась, и они вернулись к своему столику, то обнаружили, что Джина исчезла.

— Где она? — спросила Сандра, обращаясь к Берту.

Впрочем, в глубине души она даже обрадовалась исчезновению сестры, поскольку в ее присутствии чувствовала себя довольно скованно. Тем более что Джина была верна себе. Пытаясь сосватать их с Колином, она не забывала строить ему глазки.

— Тетя Джина ушла с черным ковбоем, — сообщил Берт, — и пожелала вам приятно провести вечер.

— Не волнуйся за нее, — добавил Колин. — С ней ничего не случится.

— А может, я беспокоюсь за парня, который угодил в ее сети?

— Ну тогда мне нечего сказать… — Колин красноречиво развел руками.

— Хочу сандвич! — неожиданно заявил Берт.

— Сейчас принесу, — кивнул отец и, поднимаясь с места, обратился к Сандре: — А что угодно леди?

— Бокал шампанского, — о чем-то задумавшись, машинально отвечала она.

Колин не смог удержаться от смеха, а, глядя на отца, засмеялся и Берт.

— Я что-то не то сказала?

— Здесь не французский ресторан и не подают шампанского, — пояснил Колин озадаченной Сандре. — Весь выбор — это пиво, виски и кола.

— Ну тогда бокал пива.

Пока Колин отсутствовал, Сандра задумчиво смотрела на танцующие пары, среди которых особенно выделялась пышная брюнетка лет тридцати. Она столь энергично вращала бедрами в объятиях своего партнера, что тот лишь напряженно улыбался, крепко стиснув зубы.

— Привет, вы не танцуете?

Обернувшись на полупьяный голос, Сандра увидела русоволосого молодого парня, одетого несколько иначе, чем большинство присутствующих. На нем был светлый пиджак, белая майка и голубые джинсы. Ковбойскими у него были только сапоги да ремень с бляхой.