Внезапно Девлин схватил Лейси за плечи, повернул к себе и спросил, пристально глядя ей в глаза:

— Почему вы не боитесь меня? — Его дыхание щекотало ее шею. — Неужели я вам не противен?

Противен? Нисколько! Хотя сейчас был весьма неподходящий момент для пробуждения сексуального влечения, Лейси показалось, что она могла бы утонуть в расплавленном золоте его глаз.

— Нет, — прошептала она. — Мне трудно объяснить то, что я чувствую. — Каким-то непостижимым образом, не делая никаких сознательных усилий, она очутилась именно там, где и хотела очутиться: в объятиях его сильных мускулистых рук.

В какой-то момент, когда Лейси думала, что сердце у нее того и гляди остановится, ей показалось, что Девлин ее сейчас поцелует. Ей хотелось этого так сильно, что она сама испугалась. Но когда в следующее мгновение Девлин неожиданно отпустил ее, это не удивило Лейси.

— Ну… — Его голос, глубокий и хриплый, заставил ее тосковать по чему-то такому, чему Лейси не могла пока дать четкого определения. — Что же вы хотели со мной обсудить?

— Поступок Джереми! — выпалила она, избегая смотреть на его губы. — Я хочу знать, что произошло вчера, когда вы его нашли.

Девлин прищурился и искоса взглянул на девушку.

— Что вы имеете в виду?

— Где он был? По-вашему, он сильно испугался?

— Лейси… Мисс Мэйнс, этот мальчик — не робкого десятка. — Девлин говорил насмешливым тоном. — Увидев меня, он потребовал, чтобы я показал ему дорогу домой. Ни «спасибо», ни «пожалуйста»! Ни слез, ни истерик — ничего!

Насколько она знала характер Джереми, такое поведение было характерно для него.

— Можете звать меня просто Лейси. А где вы нашли его лошадь?

— Он шел пешком, лошади рядом не оказалось. Я обнаружил ее, когда поднялся по тропе дальше в горы.

— А его куртка? — Лейси не отрывала от Девлина пристального взгляда, внимательно следя за выражением его лица и пытаясь угадать, не скрывает ли он что-то от нее.

— Куртка? — Его темная бровь, — «та, что с хорошей стороны», — машинально заметила про себя Лейси, — медленно поползла вверх. — Солнце в тот день припекало, и никакой куртки на мальчике не было. Наверное, он снял ее раньше и бросил где-то или потерял.

— Да? В тот день на Джереми точно была надета куртка. И когда он вернулся в лагерь, она была просто разодрана в клочья чем-то, что очень напоминает когти дикого животного. — Эти слова Лейси произнесла серьезно и многозначительно, и в ее голосе слышалось недоверие.

Позабыв об осторожности, Девлин повернул голову и невольно показал все свое лицо целиком, выставив на обозрение ту его половину, которую все время закрывал: ужасную и отвратительную, являющую собой разительный контраст со скульптурной красотой другой половины его лица. Затем перед глазами Лейси снова предстала та привычная маска, которую он всегда носил, и Девлин вновь повернулся к ней своей совершенной, безукоризненной стороной.

— Разодрана в клочья?

— Да. — Она шагнула к нему, чувствуя неодолимое притяжение к этому человеку. — Признайтесь, Девлин, ведь вы спасли его от пумы?

— От пумы?

В его взгляде было столько силы и жара, что Лейси невольно отступила.

Девлин сжал кулаки, его голос звучал резко:

— Та пума давно убежала! Сейчас лесники обыскивают западные склоны.

То, как быстро в ее присутствии он терял спокойное расположение духа, то, как он избегал приближаться к ней, стараясь держаться на расстоянии, — все в его поведении говорило Лейси, что, обуреваемый теми же чувствами, Девлин точно так же борется с собой, как и она.

Он хотел ее!

Сочувствие, желание и еще какое-то более глубокое чувство толкнули ее к нему.

— Девлин, я…

Он убрал ее руку со своего плеча и проскользнул мимо, направляясь к выходу. Девлин с силой толкнул дверь, раскрывая ее настежь.

— По-моему, вам пора.

Разумом Лейси понимала, что он прав. Но, когда Девлин взглянул на нее, больше всего на свете ей захотелось утолить ту бесконечную тоску и унять мучительную боль, которые она отчетливо видела. Она не осмелилась. Он прав: ей нужно уйти, пока она не совершила какую-нибудь глупость!

Хотя Лейси давала себе слово не писать ни строчки, она всякий раз ловила себя на мысли, что рука так и тянется к бумаге. Журналист остается журналистом даже во время отпуска.

Эдвард, увидев, как она лихорадочно делает записи в своем блокноте, только покачал головой.

— А я думал, ты в отпуске!

Лейси подняла голову, ее глаза были серьезны.

— Верно! Но, пожалуйста, Эдвард, не надо отвлекать меня, когда снисходит вдохновение. Ты же знаешь, как я это не люблю!

— Хорошо-хорошо, извини! — Эдвард поднял руки. — Но не ты ли сама попросила меня, что если я застану тебя за письменным столом, напомнить тебе, что конторы издательства «Денвер пост» отсюда очень-очень далеко.

— Да, знаю! — Лейси почувствовала раздражение, понимая, что старый приятель прав. Она отложила ручку в сторону, стараясь не обращать внимания на кучу мыслей, которые ей не терпелось доверить бумаге. — Не могу ничего с собой поделать, Эдвард! Знаешь, вся эта история с Девлином Паркером не выходит у меня из головы. Жаль, я не захватила свой ноутбук. Тогда с вебсайта «Денвер пост» я смогла бы посмотреть статьи из старых номеров. Поскольку это невозможно, мне пришлось позвонить в отдел информации. Мне обещали выслать старые заметки факсом.

Светлые брови Эдварда удивленно поползли вверх.

— История с Девлином Паркером? Лейси, ты начинаешь меня беспокоить!

— Тебе абсолютно не о чем беспокоиться! — солгала Лейси. — Ты прекрасно знаешь: у меня нюх на хороший материал. Даже если этот материал не предназначен для публикации, а нужен лично для меня. Все же я жалею, что не взяла ноутбук.

— Девочка, ты не взяла его, потому что намеревалась на два месяца уйти в отпуск. — Эдвард ласково взъерошил ей волосы.

— Знаю! — Лейси убрала его руку. — Но я не могла предположить, что на подходе такой захватывающий сюжет.

— Захватывающий?

Девушка почувствовала, что заливается краской, но махнула на это рукой. Если она ослабит бдительность хоть на секунду, проницательный Эдвард тут же догадается, что ее внимание к Девлину Паркеру представляет собой нечто большее, чем профессиональный интерес. Эдвард слишком хорошо ее знает.

— Ну да, просто великолепный! Ну, Эдвард, дай мне шанс! Такие люди, как он, встречаются нечасто!

— Но ведь он же затворник, Лейси! Девлин Паркер — настоящий отшельник.

— Господи! Не забывай: этот человек потерял всю свою семью!

— И пытался стать линчевателем, ты забыла?

Лейси недовольно нахмурилась.

— Как ты можешь его за это винить? — с жаром воскликнула она. — Насколько я помню, до того как стать юристом, он служил во флоте и был удостоен высокой награды.

— Девлин Паркер не обрадуется, когда узнает, что ты собираешься о нем писать, — тактично напомнил Эдвард. — И я на твоем месте не стал бы наживать себе врага в его лице.

Лейси задумалась — это был веский довод. Какое-то время она сидела, нахмурившись, не отрывая взгляда от своей ручки, а затем резко встала, задвинув за собой стул.

— Хорошо, я не стану публиковать этот материал! — И нерешительно добавила: — Этот сюжет никогда не появится в печати. Эта будет моя персональная папка. Может быть, когда-нибудь в будущем… но только с разрешения Девлина Паркера.

Эдвард фыркнул:

— Да-а, хорошо. — Он поднял со стола блокнот, пробегая глазами ее записи. — Такие вещи хорошо продаются!

— Ты рассуждаешь совсем как мой редактор.

Гул голосов сорока проголодавшихся детей заставил Лейси поторопиться. Выхватив блокнот у Эдварда из рук, Лейси покачала головой.

— Извини, дружок, ничего не могу с собой поделать. Это сильнее меня! — изрекла она, направляясь к двери. — Я вернусь через пару минут и помогу накормить детей.

Лейси искренне надеялась, что ее блокнот не попадется на глаза Айрис и Шейле, которые жили с ней в одной хижине. Ей хотелось хранить в секрете свое становящееся навязчивым увлечение загадочным соседом. По крайней мере какое-то время, пока это будет возможно.