Дверь его кабинета открылась, и вошел Леандро Морено, давнишний помощник и сослуживец Рикардо.

— Что с тобой? — спросил он, увидев приятеля. — Ты сегодня как-то странно выглядишь. Ты не заболел?

— Не знаю, — уклончиво ответил Рикардо. — Может быть. У меня к тебе просьба, Леандро. Ты не мог бы просмотреть эти бумаги, принять решение и поставить резолюции. А я вернусь через полчаса, максимум через час, и все подпишу так, как ты решишь.

— Хорошо, — в недоумении ответил Леандро. Прежде не случалось, чтобы Рикардо перекладывал работу на других, более того, был готов подписать, не читая, служебные документы. Леандро решил, что шеф переутомился на работе. — Хорошо, я во всем разберусь, иди. Ты что-то сегодня очень неважно выглядишь. Наверно, слишком много работаешь ввиду грядущих перемещений…

— Нет… не знаю, — неопределенно ответил Рикардо и вышел на улицу.

Телефонная трубка дрогнула в руках Эрлинды. Неужели новости о брате? Как странно, она с мужем только что говорила о нем.

— Я вас слушаю, — срывающимся голосом сказала она.

— Это не телефонный разговор, — ответил мужчина на другом конце провода. — Давайте встретимся в кафе.

— Хорошо, — вконец растерялась Эрлинда. — Но скажите мне, с ним что-то случилось? Он жив?

— Да, жив и здоров, — ответил голос, — но это все, что я могу вам сейчас сказать. Жду вас в кафе «Палома» в пять вечера. Крайний столик справа. Но вы должны быть одна. Иначе я к вам не подойду.

— Одна? — удивленно переспросила Эрлинда, но в трубке уже раздавались короткие гудки. — В пять часов, кафе «Палома», — шепотом повторила она. — Боже мой, неужели я что-то узнаю о Густаво?

Она прислушалась. Из комнаты Тино доносился веселый смех. Эрлинда колебалась. Может быть, стоит все рассказать Рохелио? Но он ни за что не отпустит ее одну на встречу с этим подозрительным человеком. Скорее всего, это преступник, вышедший из тюрьмы. Но вдруг он принес ей весточку от брата? Если она придет с Рохелио, она ничего не узнает, так сказал этот человек. И Эрлинда решила пока ничего не говорить мужу.

Дульсе была очень невнимательна на уроке. Она и в остальные дни не отличалась особым прилежанием, но сегодня и вовсе не слушала, что говорит учитель. Она могла думать только об одном — отец не ночевал дома. Где же он был? Куда-нибудь уехал по делам? Раньше никогда не случалось, чтобы он уезжал и не предупредил сестру и дочь. «А вдруг, — мелькнула ужасная мысль, — вдруг он собрался снова жениться? Вдруг он познакомился с какой-нибудь женщиной?» Дульсе была современной девочкой, она читала книги, смотрела длинные телесериалы и прекрасно знала, где мужчина, у которого тем более нет жены, может проводить ночь. Неужели он приведет домой новую жену? Эта мысль была Дульсе непереносима. Нужно обязательно посоветоваться с Лолой. Дульсе вырвала из тетради лист бумаги и написала:

«Лолита!

Что может делать мужчина, когда не приходит ночевать домой? Скорее всего, он проводит ночь у любовницы. Как ты думаешь? Дульсе.»

Она сложила листок в четыре раза и бросила на парту Лоле Алонсо, своей лучшей подруге.

К сожалению, занятая своими мыслями Дульсе не заметила, что учитель дон Баудилио прервал свои объяснения и внимательно смотрит на нее. Лолита не успела и развернуть записку, как та оказалась в руках учителя.

— Вот, оказывается, что тебя интересует, Дульсе, — качая головой, сказал дон Баудилио. — Лучше бы ты больше думала о своих уроках. Что ж, я вижу, придется мне поговорить с твоим отцом и тетей.

— А разве вы не знаете, дон Баудилио, что читать чужие письма нельзя? — во всеуслышание заявила Дульсе, вышла из-за парты и, хлопнув дверью, покинула класс.

Рикардо сидел в кафе. Перед ним стояло несколько пустых банок из-под пива. Какая-то девица, сидевшая за соседним столиком, вовсю строила ему глазки. Рикардо вздохнул — в контору возвращаться не хотелось. Девица подсела к нему:

— Что такой грустный, красавчик?

Она ему явно льстила. Трудно было назвать красавчиком этого усталого мужчину за тридцать с темными кругами под глазами, в помятом костюме.

— Оставь меня, — только и ответил Рикардо, и девица, надув губы, удалилась со словами:

— Подумаешь, нашелся гусь.

Из дверей агентства вышел Леандро. Он увидел, что Рикардо сидит в кафе, и поспешил прямо к нему.

— Я все просмотрел, Рикардо. Теперь тебе осталось только подписать бумаги. Что с тобой стряслось?

— До чего все надоело, — ответил Рикардо.

— Что с тобой? — снова спросил Леандро. — Что-нибудь случилось дома? Зря ты сидишь здесь под самыми окнами, ведь тебя могут увидеть служащие агентства. Ты же знаешь, что сейчас решается вопрос о том, кто займет место заместителя генерального директора. И я знаю, что сам дон Педро хотел бы видеть на этом месте тебя, а вовсе не Саморру. Поэтому тебе надо быть сейчас особенно осмотрительным. Вот закончится рабочий день, тогда сиди в кафе сколько тебе угодно. Не надо давать Саморре повода прицепиться к тебе. Ты же знаешь, он на все пойдет, лишь бы очернить тебя.

— Мне все равно, — ответил Рикардо, — пусть эту должность получает Саморра. Зачем мне все это надо? Ради кого стараться?

— У тебя же есть дочь, подумай о ней.

— Если бы о ней не думал, я, может быть, давно бы бросил это агентство и неизвестно где бы был, — ответил Рикардо.

Он вздохнул и постарался взять себя в руки:

— Да, Леандро, ты, конечно, прав. Надо работать. Хотя бы ради Дульсе.

Уйдя с урока, Дульсе бродила вокруг школы, думая, как теперь поступить. Тетя Кандида, конечно, пришлет за ней Селию, но Дульсе теперь твердо решила, что будет обходиться без провожатых. Какой стыд — в тринадцать лет тебя провожают в школу и из школы. Наконец раздался звонок с урока, и тут же у ворот школы появилась тетя Кандида собственной персоной. Дульсе спряталась за углом и стала дожидаться, когда же выйдет Лола Алонсо. Вот и она. Дульсе догнала подругу:

— Ну что там дон Баудилио?

— По-моему, он разозлился. Жди, теперь нагрянет к тебе домой.

— Сколько раз грозился, но не приходил же.

— А теперь может прийти.

— Знаешь, Лолита, — грустно сказала Дульсе, — мне уже все равно. У нас папа не пришел сегодня домой. Где он был? Он ничего нам с тетей не сказал.

— Может быть, у него появилась невеста? — предположила Лола. — Ведь он еще не очень старый. Он может жениться.

— Никогда! — закричала Дульсе. — Чтобы у нас дома жила мачеха? Тогда я сама уйду!

— А может быть, она будет добрая? — сказала Лола. — Будет любить твоего отца и тебя?

— Не будет никакой — ни доброй и ни злой! — крикнула Дульсе и кинулась домой.

Без пяти минут пять Эрлинда уже сидела за крайним правым столиком в кафе «Палома», которое находилось прямо у входа в страховое агентство, где работал Рикардо, брат ее мужа.

Эрлинда нервно оглядывалась. Прошло минут пятнадцать, но никого не было. Вдруг к ее столику подошел мужчина в черной кожаной куртке. Она подняла голову: его лицо можно было бы назвать даже красивым, если бы не холодный расчет в глазах, если бы не жестокость, спрятавшаяся в уголках губ. Что-то в его лице вселяло тревогу, казалось, такой человек готов на все.

— Эрлинда Гуатьерес? — спросил он.

— Эрлинда Линарес, — ответила та. — Я же говорила вам, я замужем. Разве Густаво не знает об этом? Я писала ему.

— Это не имеет значения, сеньора, — по-волчьи ощерившись, сказал мужчина. — Будем знакомы, Ченте. Друг Густаво Гуатьереса.

— Очень приятно, сеньор… — Эрлинда замолчала, ожидая, что ее собеседник назовет свою фамилию.

Однако этого не произошло. Ухмыльнувшись, Ченте сделал вид, что не заметил заминки, и как ни в чем не бывало продолжал:

— Итак, сеньора Линарес, должен вас обрадовать. Вашему брату удалось бежать из тюрьмы, и сейчас он находится здесь, в Мехико, — нелегально, разумеется.

— Я могу увидеть его? — воскликнула Эрлинда. — Где он?

— Не так быстро, сеньора, — медленно проговорил Ченте, — это слишком опасно… для него. Но вы можете ему помочь материально. Видите ли, у Густаво нет денег не только на приличную одежду, ему не хватает даже на хлеб. Так что, если бы сеньора смогла передать для него некую сумму…