— Ну разумеется. Только я вот о чем подумала, Эрнандо. Разговор у нас долгий, а я сегодня обещала еще заехать к матери. Что, если нам с тобой вместе поужинать сегодня где-нибудь? Могли бы обсудить все дела и заодно отдохнуть немного. У тебя, верно, тоже все работа да работа. Иногда можно позволить себе провести время в приятной обстановке и приятной компании.

— Ты права, Каролина. Я слишком редко в последнее время где-нибудь бываю. Меня и мама за это пилит. Я с удовольствием заеду за тобой, и мы поужинаем в ресторане «Лос Магос». Встречаемся в восемь.

— Прекрасно, Эрнандо. Буду тебя ждать с нетерпением.

Милашка явно скучала. Она все ждала, не придет ли этот Рикки. Он ей нравился — был вежливым, не хамил, неплохо платил, от него всегда приятно пахло французским мужским одеколоном. После вчерашней ночи она уже решила, что окончательно взяла над ним верх, но сегодня его что-то не видно.

Открылась входная дверь, Милашка с надеждой повернула голову, чтобы получше рассмотреть вошедшего сквозь клубы табачного дыма. Это был вовсе не Рикардо, но в пришедшем было что-то знакомое. Коротко стриженные светлые волосы, волевое, немного жестокое лицо… Как, неужели?.. Милашка не ошиблась — к ней небрежной походкой подходил собственной персоной сам Ченте по прозвищу Пиявка, бывший сутенером Милашки, пока его не посадили за какое-то темное дело. Когда-то Милашка была серьезно влюблена в него.

— Ченте! — воскликнула она. — Вот не ожидала!

— А, Милашка! — улыбнулся он. — Я смотрю, здесь у вас ничего не меняется. Такое же уютное гнездышко, как и прежде. Как дела?

— Тебя выпустили? — спросила Милашка. — Наконец-то! По амнистии?

— Да… — усмехнулся Ченте. Было видно, что этот вопрос его забавляет, но он не собирался отвечать на него всерьез. — По крайней мере, теперь мы снова вместе.

— Да, дорогой, — ответила Милашка, не сводя с него влюбленных глаз. — Где же ты остановился, дорогой?

— У тебя… — ответил Ченте и, прищурившись, добавил: — Если мое место еще не занято.

— Что ты, милый, для тебя у меня всегда есть место, — проворковала Милашка.

Женщина, добровольно и с любовью содержащая сутенера, который цинично тянет из нее деньги, — эта история стара, как мир. Ведь все, даже женщины, которые продают свою любовь, втайне мечтают о настоящем чувстве. Увы, объектом их искренней любви редко становятся честные люди. Очень часто они попадают в лапы циничным и жестоким людям, которые лишь используют их. Именно таким человеком и был Ченте, недаром в «Твоем реванше» его прозвали Пиявка. Он присасывался крепко и вытягивал из своей жертвы все, что мог. И только ослепленная любовью женщина не замечала или не хотела замечать этого. Такой, к сожалению, была и Милашка. Ведь в глубине души она была хорошей, доброй девушкой, но нищета, голод, убожество, которые она пережила в детстве, ожесточили ее. Во что бы то ни стало разбогатеть, только не голодать, не останавливаясь ни перед чем, — таковы были ее жизненные принципы. Она сделала лишь одно исключение — для Пиявки.

Услышав о том, что он может жить у Милашки, Пиявка спросил:

— Как, неужели у тебя никого нет? А я-то рассчитывал, что ты нашла себе хорошенького золотого тельца, которого мы вместе сможем доить.

— Есть один, — поморщилась Милашка, — богатенький. Вчера мне казалось, что я его добила, что он мой, а сегодня, видишь, не пришел.

— Ну, это мы уладим, — хищно улыбнулся Пиявка. — Но раз он был у тебя вчера, значит, у тебя водится капуста.

— Немного есть, — не без гордости ответила Милашка.

— Видишь ли, — напустил на себя грустный вид Пиявка, — я ведь только что освободился. Мне и надеть-то нечего. Вот, — он картинным жестом указал на свою куртку, из под которой виднелась линялая майка, — это все, что у меня есть. Ты же хочешь, чтобы твой Ченте выглядел франтом, да, моя кошечка?

— Ты мне нравишься любым, — проворковала Милашка. — Но, конечно, я помогу тебе. Я надеюсь, ты скоро найдешь какую-нибудь работу.

Пиявка поморщился. Ему не нравился такой оборот дела. Если он даже и заработает что-то, не собирается же он отчитываться об этом перед Милашкой. Но сейчас было не время спорить. И он сказал, улыбаясь, как ему казалось, достаточно ласково:

— Да, конечно, дорогая моя. Я уже сегодня делал первые попытки подработать. К сожалению, заплатили слишком мало. Но я не теряю надежды.

— Я так рада, — счастливым смехом рассмеялась Милашка. Если бы она знала, что за «работу» имеет в виду ее любовник, она бы не смеялась так весело.

Ченте между тем продолжал:

— Я заработал какую-то малость, на которую только и смог что пообедать и еще позвонить в другой город, и все. Так что, если бы ты мне подкинула немного деньжат…

— Конечно, конечно, дорогой, — Милашка открыла сумочку и вынула оттуда солидную пачку денег. — Этого тебе на первое время должно хватить.

— Ну разве что на первое время, — презрительно оглядывая деньги, ответил Пиявка.

Прошло несколько дней. Рохелио получил зарплату, и Эрлинде удалось скрыть растрату денег. Но она прекрасно понимала, что в следующий раз это ей не удастся. Относительно того, как Рохелио отнесется к помощи Густаво, если тот действительно бежал из тюрьмы, у нее уже не было сомнений. Может быть, действительно попробовать заработать, но где? И тут Эрлинда вспомнила о Сорайде. Ну конечно, вот кто сможет помочь ей если не материально, то хотя бы советом. Сорайда, которая уже много лет содержала ночное кафе «Твой реванш», была хоть и грубоватой, но справедливой и, в сущности, доброй женщиной. Она неплохо разбиралась в людях и хорошо знала жизнь. Именно к ней решила пойти Эрлинда. Сорайда сможет понять ее и наверняка что-нибудь посоветует.

Вечером, когда вернулся Рохелио, Эрлинда, сказав, что должна навестить заболевшую подругу, вышла из дому. Путь ее лежал в «Твой реванш», то самое ночное кафе, где она сама когда-то работала официанткой и откуда ей удалось выбраться благодаря Рохелио.

В самом заведении мало что изменилось. За эти годы его немного расширили, сделали светомузыку, увеличили танцевальный зал. Никого из присутствующих Эрлинда не знала, но, хотя сейчас ее окружали незнакомые лица, можно было подумать, что она ушла отсюда только вчера, настолько сама атмосфера этого заведения осталась прежней. Никем не замеченная, Эрлинда поднялась наверх, где сидела хозяйка «Твоего реванша» Сорайда.

Она значительно постарела за эти годы, иссохла, в волосах появилась седина, которую Сорайда как будто из гордости не думала красить. Она много курила, и сейчас сидела за своим рабочим столом с сигаретой во рту.

— Эрлинда! — удивленно воскликнула она, увидев бывшую официантку своего заведения. — Вот уж кого не думала встретить здесь! Я тебе рада!

— Я тоже очень рада видеть тебя, Сорайда. — Эрлинда говорила это вполне искренне. — Но я пришла не просто навестить тебя. Я к тебе за советом.

— Что-то случилось? — спросила проницательная Сорайда, которая по растерянному выражению лица Эрлинды поняла, что та попала в какое-то сложное положение, из которого не может найти выхода.

— Да, Сорайда, — ответила Эрлинда. — Дело в том, что несколько дней назад мне позвонил очень странный человек.

Эрлинда подробно рассказала Сорайде о телефонном звонке и о встрече в кафе «Палома». Сорайда внимательно выслушала ее, а затем начала задавать вопросы: когда и за что Густаво попал в тюрьму, при каких обстоятельствах ему увеличили срок, давно ли Эрлинда перестала получать от него письма. По мере того как Эрлинда рассказывала, Сорайда все больше хмурилась. Наконец она сказала:

— Да, история не из приятных. Не исключаю даже, что никакого Густаво в Мехико нет, а его сокамерник или кто-то другой, который знал твой номер телефона, решил выманить у тебя деньги.

— Ты так думаешь? — выдохнула Эрлинда. — Такое мне даже не приходило в голову.

— Плохо ты знаешь подобную публику, — усмехнулась Сорайда. — К сожалению, чтобы добыть денег, такие люди способны на все — им нечего не стоит использовать чувства неутешной матери или сестры.