Гвен Купер

История одной кошки

Dear Prudence won’t you come out to play Dear Prudence greet the brand new day The sun is up the sky is blue It’s beautiful and so are you Dear Prudence won’t you come out to play

The Beatlеs. Dear Prudence

Книга, которую вы держите в руках, — своего рода роман-мюзикл. Перелистывая страницы, вы будете слышать голоса, а не только мурлыканье, как, должно быть, опасаются знатоки литературы или предвкушают любители кошек, разглядывая обложку. Приготовьтесь наслаждаться вокальными партиями бессмертного Джона Леннона, Мика Джаггера, Майка Лава, а также Сары, Джоша… За Лауру нельзя поручиться, но кто знает, может, Пруденс заставит беззаботно напевать даже молодую женщину-адвоката, лелеющую честолюбивую мечту стать партнером в фирме, где работает…

Но начнем с начала, какой бы минорной ни показалась нам заданная Гвен Купер тональность: Пруденс одна дома — Сара, ее хозяйка, не появлялась несколько дней. Никто не станет сообщать кошке, что ее «сожительницы» больше нет в живых. Не скажем и мы: пусть ждет, пусть надеется — возможно, так ей будет легче привыкнуть к своей новой обители с незнакомыми запахами и малознакомыми людьми.

Осиротевшую кошку забирает к себе осиротевшая дочь. Но смогут ли Лаура и ее муж Джош заботиться о Пруденс так, как Сара? Ведь они посвящают себя друг другу и даже в большей степени работе, пока в один черный для рынка труда день… талантливый парень не теряет рабочее место… Тут уже не до мелодий старых пластинок в самом лучшем, винтажном, смысле этого слова, не так ли? Или самое время завести граммофон и поставить что-нибудь из коллекции Сары? Но что мы слышим взамен? Бесконечные телефонные переговоры в пользу бедных — это Джош, он не поет и не дурачится, а серьезен и мрачен как никогда: «Возможно, я стану рассматривать предложения с меньшей зарплатой…»

Но прогноз «охотника за головами» неутешителен: стоит всерьез подумать над тем, чтобы применить свой опыт и умения в другой области. В определенный момент вынужденный домосед Джош примелькался даже Пруденс. Впрочем, кажется, путь к сердцу мохнатой дамы не так уж тернист: отчасти через желудок, отчасти…

«И тут Джош совершает невероятное. Он начинает петь для меня, совсем как Сара.

— Пру-денс, Пру-денс, ответь мне, ответь же мне. — Я смотрю на него в растерянности. Тогда он встает и начинает кружиться по кухне, по кругу, по кругу, дрыгая ногами и размахивая руками. Он танцует! Он совершает смешной танец по кухне, размахивая кусочком рыбы, зажатым между большим и указательным пальцами левой руки. Я повторяю его движения, стараясь оставаться поближе к рыбке и подальше от его ног. Даже мои усы с трудом помогают мне сохранять равновесие, когда он поет — на этот раз еще громче. — Я почти сошел с ума, и все из-за любви к тебе. — Теперь он становится на одно колено, вторую ногу сгибает, и рыбка свешивается через согнутую ногу. — Свадьба не будет модной, я не могу нанять машину. Но ты будешь отлично выглядеть и на сиденье велосипеда, рассчитанного на двоих!»

А вот возвращать себе расположение Лауры, заказывая те цветы, которые она трепетно прижимала к груди в самый счастливый день их жизни, — epic fail, как принято говорить в кругах, где он привык вращаться. И вы, дорогие читатели, если хотите, чтобы у вашей cat/love story был happy end, никогда не дарите даме с кошкой лилии…

Сюжет романа «История одной кошки» — художественный вымысел. Имена, персонажи, места и события являются плодом авторского воображения. Любые совпадения с именами реальных людей, событиями или местами совершенно случайны.

Скарлетт, прототипу Пруденс

Гомеру, вдохновителю

Вашти, который слаще, чем мед

И Лоуренсу — всегда с любовью

Как и все чистые творения, кошки чрезвычайно практичны.

Уильям С. Берроуз

Часть первая

Глава 1

Пруденс

Люди умеют говорить неправду по-разному. Раньше я это плохо понимала, особенно когда не видела явных признаков лжи. Например, когда Сара называла мои белые лапки «носочками».

— Только посмотри на свои очаровательные носочки! — восклицала она.

Носки — это то, что люди носят на ногах, чтобы те больше походили на кошачью лапку. Но мои лапки и так мягкие и пухлые, и мне трудно представить, что уважающая себя кошка будет терпеть на своих лапах такую глупость, как носки.

Поэтому вначале я думала, что Сара пытается меня перехитрить, заявляя то, что не соответствует истине. Совсем как в тот день, когда она отвезла меня в Ужасное место и сказала:

— Не бойся, ты станешь здоровой и сильной.

По ее напряженному голосу, когда она усаживала меня в переноску, я поняла, что тут скрывается какой-то подвох. И оказалась права. В меня тыкали чем-то острым, заставляли не двигаться, пока человеческие пальцы щупали все части моего тела, даже рот.

Когда пытка закончилась, дама, которая этим занималась, усадила меня назад в переноску и сказала Саре:

— У Пруденс такие прелестные беленькие носочки! — Она улыбалась и была спокойна, когда произносила эти слова, поэтому я видела, что она не пытается обмануть Сару, как та пыталась провести меня по дороге сюда. Я подумала: возможно, мне стоит облизать свои лапки или сделать что-нибудь подобное, чтобы показать им — это мои настоящие лапы, а не те фальшивые, которые натягивают на себя люди, когда идут на улицу. Я решила, что человеки, вероятно, не так умны, как кошки, и не поймут такой тонкой разницы, пока им на нее не указать.

Этот случай произошел, когда я была еще очень юной, если честно, совсем котенком, — тогда я только начала жить с Сарой. Теперь я знаю, что люди иногда лучше понимают истинное положение вещей, если сталкиваются с ним вплотную. Например, случается, что лучший способ поймать мышь, находящуюся прямо перед твоим носом, — немного попятиться перед прыжком.

Потом, уже дома, глядя на свое отражение в зеркале (как только я поняла, что это мое собственное отражение, а не другая кошка, которая пытается захватить дом), я заметила, что нижняя часть моих лапок на самом деле немного напоминает носочки, которые иногда носит Сара.

И тем не менее сказать, что это и есть «носочки», вместо того чтобы заметить, что они просто «похожи на носочки» — чистейшей воды ложь.

Ко второму способу лжи люди прибегают, когда откровенно пытаются надуть друг друга. Например, когда приезжает Лаура и говорит:

— Прости, что так долго не заглядывала, мам, я честно хотела заехать пораньше… — Совершенно очевидно — по тому, как розовеет ее лицо, напрягаются плечи, — на самом деле она думает, что лучше бы вообще никогда сюда не приезжала. А Сара отвечает:

— Да, конечно, я понимаю. — Хотя по тому, как повысился ее голос и изогнулись брови, сразу видно, что она ничего не понимает.

Раньше я задавалась вопросом, где остальные детеныши из Лауриного помета и почему они никогда к нам не наведываются. Но мне кажется, в помете Лаура была одна. Вероятно, у людей детенышей меньше, чем у кошек, или с остальными детенышами что-то случилось. Так или иначе, а у меня самой когда-то были братья и сестры.

Но это было давным-давно. До того, как я нашла Сару.

Ужасное место находится совсем рядом, можно пешком дойти от того места, где мы живем, — оно называется Нижний Ист-Сайд. На самом деле шла одна Сара, потому что я сидела в переноске. И тем не менее шла она недолго, а кошки бегают быстрее людей. Это факт! Дама в Ужасном месте сказала Саре, что я многопалая коричневая кошка. Сара поинтересовалась, значит ли это, что я некий летающий динозавр? Дама засмеялась и ответила: «Нет, это лишь означает, что у нее лишние подушечки на лапках». Однако я не знаю, какие из своих подушечек считать «лишними», потому что совершенно уверена, что они необходимы мне все. И сказать, что я коричневая — не совсем правильно, потому что частично я белая: например, у меня белая грудка, и подбородок, и нижние части лапок. К тому же у меня зеленые глаза. И даже коричневые мои части кое-где имеют более темные полосы, которые кажутся почти черными. Но я уже заметила, что люди менее щепетильны, чем кошки. Трудно поверить, что они спокойно спят по ночам.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: