Крольчат поочерёдно заменяли. Но и к новым малышам Аракс относился столь же добродушно.

- Нет, не берёт! Ну как ему втолковать, скажите на милость? — говорили служители. — Куси его, Аракс! Возьми его, Аракс!

А Аракс, к ужасу очередного крольчонка, нежно его облизывал.

- И смех и грех! — сказала дрессировщица. — Попробуем применить испытанное средство — голод.

Но и натощак Аракс не желал есть своих новых маленьких длинноухих друзей. Двенадцать красноглазых белых крольчат резвились и прыгали вокруг него, Аракс забавлялся с ними.

А однажды Бугримова подошла к вольеру и не поверила своим глазам: Аракс и все кролики… дружно хрустели морковкой!

- Лев-вегетарианец! — воскликнул кто-то. — Первый раз встречаю!..

…Аракс окончательно поправился через три месяца.

- Ну, теперь ты здоров, продолжим учёбу, — сказала дрессировщица. — Начальную школу вы с Самуром закончили, переходим к высшему пилотажу. Прыжки сквозь огненное кольцо!

Поскольку все львы— и маленькие и взрослые — очень боятся огня, братьев сперва надо было научить прыгать сквозь обычный большой обруч.

На одном из уроков «помощником» дрессировщицы оказался умница Цезарь.

Его близкое знакомство со львятами произошло, как и обычно, в большой клетке. Он уселся на тумбе. Выпустили львят. Они подошли к нему, стали с любопытством обнюхивать.

Цезарь повернул голову к дрессировщице, глядя на неё огромными умными глазами, как бы спрашивая: «Правильно ведут себя эти юные бесцеремонные нахалы или неправильно? Не нужно ли тебе помочь разогнать их по своим местам? Прикажи только — всё будет выполнено в лучшем виде!..»

- Сиди, Цезарь, сиди, всё в полном порядке! А ну-ка, детки, по своим местам, быстренько! Вполне достаточно для первого знакомства. Аракс, ко мне! Будем прыгать сквозь колечко!

Львёнок быстро понял, что от него требуют, а вот Самур никак не мог сообразить. Всё было бесполезно: не помогал ни аппетитный кусок наисвежайшего мяса, который он должен был. получить после прыжка, ни лёгкие подталкивания рукояткой хлыста.

Вот тут-то и вмешался Цезарь.

Самур стоял перед кольцом недвижимо, дрожа от жадности, и не отрываясь глядел на кусок мяса в руках дрессировщицы.

- Ко мне, Самур! Прыгай! Прыгай! — приказывала она.

Самур продолжал стоять в растерянности.

Вдруг Цезарь спрыгнул со своей тумбы и подскочил к кольцу. Оттолкнув Самура, он прыгнул сквозь обруч и получил приманку. Дрессировщица взяла новый кусок мяса. Цезарь внимательно глядел то ни неё, то на Самура.

- Ко мне, Самур! Прыгай!

И, к великой радости дрессировщицы, Самур последовал примеру Цезаря, совершил долгожданный прыжок.

- Браво, Самур! Спасибо, Цезарь! По местам!..

Как же удалось Бугримовой приучить львов к огню?

На том же обруче она закрепила несколько небольших фитилей, чуть смоченных керосином. К его противному, тошнотворному запаху и огонькам Самур и Аракс привыкли довольно быстро, а от фитилей шли лишь чад да едва заметное тепло, не приносящее никакого вреда.

Постепенно число фитилей увеличивалось, их пропитывали керосином более обильно. Пламени львы тоже перестали бояться.

Однажды любопытный Аракс разбежался перед прыжком, но вдруг остановился у самого обруча, очевидно внезапно решив узнать, что-же это за странная штука такая — огонь. И… лизнул пламя.

Взвыв от дикой боли, он отскочил и стал вертеться волчком по полу.

Хоть Бугримовой было, жалко беднягу, она не удержалась от хохота. Надо же придумать такое — лизнуть пламя! Кому, кроме Аракса, это пришло бы в голову!

Язык у Аракса побелел, нос тоже оказался обожжённым. Два дня лев не мог притрагиваться к пище и воде.

Дрессировщица боялась, что это происшествие испугает Аракса настолько, что он навек откажется прыгать сквозь кольцо, но всё обошлось благополучно. Через несколько дней Аракс преспокойнейшим образом пролетел через пламя. Только больше уже никогда в жизни не пробовал лизать огонь.

Но трюк с кольцом ни Араксу, ни Самуру всё равно не нравился, был самым нелюбимым в их репертуаре.

В иркутском цирке Самур прыгнул сквозь пламя одновременно с Араксом. Оба они застряли в огненном круге. Под их тяжестью он сорвался и покатился по манежу. Во все стороны полетели искры, огонь трещал, чадили и дымили фитили.

Львы взвыли от ужаса. Они никак не могли вырваться из кольца. Их гривы загорелись, в воздухе запахло палёным. Теряя рассудок, Аракс и Самур били лапами, царапались, грызли друг друга.

- Рукавицы! — крикнула дрессировщица.

Помощник бросил сквозь прутья клетки плотные рукавицы. Мигом натянув их, дрессировщица кинулась ко львам, помогла Араксу высвободиться. А Самур продолжал в ужасе метаться по манежу, волоча на себе пылающее кольцо…

Сама Ирина Николаевна тоже получила ожоги, лицо её почернело от копоти, одежда дымилась.

Трудно ей было восстановить этот трюк. Аракс снова начал прыгать сквозь огонь, Самур же напрочь отказался.

Спустя несколько дней очень серьёзно заболел Аракс. Ему не смогли помочь ни ветеринарный врач, ни Бугримова. Вылечил Аракса… лев Цезарь. Своим собственным методом. Тем же способом, каким исцелил когда-то Таймура.

Однажды Таймур по обыкновению, сильно подрался с ненавистным ему Каем. Кай ободрал Таймуру пасть. В рану попала какая-то инфекция, и возникший нарыв сильно мучил льва. Бугримова видела это, видел и врач, которому она показала больного, но помочь было трудно.

Игнатов, как обычно, убирал клетки и кормил хищников. Он первым обнаружил новость и сказал Бугримовой:

- Смотри, смотри, Арина Миколавна, какой у нас доктор объявился! Цезарь-то ходит и ходит до хворого Таймура, в самую пасть до него залезает и все лижет и лижет ему больное место…

После этого случая помощники дрессировщицы в шутку прозвали Цезаря доктором.

Разгрызая кость, Аракс поранил осколком щёку. Пасть опухла. Поднялась температура. Львёнок почти не спал, стонал от боли, тяжело вздыхал. Нарыв мучил его. Аракс забрался в уголок вольера. Он не мог есть: опухоль росла, челюсти не смыкались.

Трудно найти врача, который согласился бы оперировать львиную пасть.

- Хирургическое вмешательство необходимо, — сказал ветеринар, — но входить в клетку я отказываюсь.

Бугримова вошла в клетку. Врач остался за решёткой и на почтительном расстоянии командовал:

- Выстригайте ножницами шерсть!

Взяв ножницы, Бугримова подошла к Араксу, бережно уложила его на пол, осторожно погладила, успокоила. Приподняв на миг голову, львёнок посмотрел на неё мутным взглядом.

- Лежи, лежи! Крепись, Араксик, держись, бедняжка.

Обессиленный, он лежал понурив голову. Дрессировщица нащупала под кожей нарыв величиной с хорошее антоновское яблоко, выстригла шерсть.

- Теперь протрите спиртом! — Ветеринар передал Павлу Игнатову большой кусок ваты, а тот протянул его дрессировщице. — Готово? Теперь возьмите скальпель!

Дрессировщица надрезала кожу. Брызнул гной. Через несколько часов температура спала, львёнку стало легче.

По нескольку раз в день Бугримова промывала ему рану. Аракс начал ходить. Теперь он сам поднимался и шёл ей навстречу, подставлял морду. А через три дня почувствовал себя гораздо лучше и… решил больше не лечиться. Он капризничал, не позволял до себя дотронуться, убегал, прятался. Рана снова загноилась, снова стало больно.

- Впустите в вольер Цезаря! — приказала дрессировщица.

При появлении Цезаря Аракс насторожился, предостерегающе, зло зарычал. Львёнок был строптив, он наверняка испугался в такой ситуации великана льва, но не захотел ничем выдавать свой страх.

Цезарь рычал громко и протяжно, как бы желая сказать:

«Я ведь друг, не бойся меня. Я, только я смогу помочь тебе!»

«Г-р-р-р-р! — Не подходи! Плохо будет! Не смотри, что я маленький!» — отозвался Аракс.

«Аф-у-ф-р-р-р! — Дурачок! Кого ты пугаешь? — ответил Цезарь и решительно подошёл к Араксу. — А-а-а-у-р-р-р-р! — А ну-ка, подставляй щёку!»