Демон сидел в дальнем углу вольера. Увидев Бугримову, обрадовался, подбежал к решётке, стал рваться наружу, рычать, поскуливать. Как только открыли дверцу, львёнок прыгнул прямо в объятия дрессировщицы, прижался к её груди, дрожал, урчал и повизгивал от счастья.

- Будто к маме родной! — умилился Игнатов. — Нет, ты глянь, Нюра, что ж это делается! Будто к маме!..

- Ну, пошли к директору.

Так, со львёнком на руках, они и вошли в контору.

- Вы что это, товарищи? Шутите? Смеётесь надо мной? То отдаёте, то обратно забираете! Мы уж львёнка зарегистрировали, заинвентаризировали, на довольствие поставили! Мы ж люди государственные! Нельзя же так делать! Я уж в Москву сообщил!

- Так мы тоже государственные люди, а не какие частники! — возмутился Игнатов. — Именно что государственные, раз опомнились, назад к тебе пришли! А коли и ты есть государственный человек, а не бюрократ бумажный, так понимать должен! Душу внутри должен иметь, а не лапоть твёрдый, лыковый! Зверь, он тебе не молекула какая! Мало что ты там записал по горячке! Ведь на шкуру на львиную ещё штампов-то не понаставлял?

- Успокойтесь, товарищ! Прекратите!

- Я всё сказал и всё прекратил!

После долгих уговоров директор разрешил забрать Демона.

- Вот ирод-то! Ладно ещё жетон к хвосту не привязал! — ругался по дороге к машине Игнатов. — Нешто можно таким людям тварь доверять! И ты, тварь, тоже хороша! — вдруг со злостью закричал он на Демона. — Что ж ты, нахал, делаешь, а? Прекрати! Ай, ай, ай, бесстыдник… Заместо благодарности Арине Миколавне за все её хлопоты какие разводы-то разрисовал…

- Ничего, Павел, это он от волнения.

Так и доехал Демон до цирка, дрожа от волнения и радости, всё теснее и теснее прижимаясь к перепачканному, промокшему насквозь платью дрессировщицы.

Мальчик Демон или девочка, на первых порах не смог определить и ветеринар.

- Кажется, самочка, но ручаться не могу… Кажется, самочка…

- Если Демон всё же самочка, так одну львицу в группе нельзя иметь. Надо вторую брать. Придётся тебе, Паша, лететь в Ростов-на-Дону! Получила телеграмму. Есть там девочка, зовут Дукесса. Ей шесть месяцев. Сегодня и вылетишь!

- Вот это дело! Вот это распрекрасное дело! — обрадовался Павел. — Стало быть, за подружкой Демонихе полечу! Чтобы не скучала, когда вырастет. Вперёд смотреть надо! Будет у нас в группе теперь и Дукесса — настоящая принцесса! — произнёс он в рифму и сам до слёз захохотал над этой своей шуткой. — С вами совсем поэтом настоящим сделался! Честное слово даю, только печатай!

Дукесса оказалась здоровой, сильной и понятливой. Все радовались. А впоследствии установили, что Демон всё-таки мальчик.

- Опять промашку дали, Арина Миколавна!

- Да, час от часу не легче! Что же теперь делать? Дукессу назад в Ростов везти?..

- А может, лучше ещё девку в пару Дукессе где подобрать?.. А, Миколавна? Жалко ведь отдавать. Может, ещё одну взять? А? Привыкли ведь…

Ни отвозить Дукеесу назад в Ростов-на-Дону, ни брать новой львицы не потребовалось. Неожиданно выяснилось, что львица… Натан!

- Я давно его на подозрении имел! -— хохотал Игнатов. — Нет того, чтобы сразу Наташей окрестить!..

Так Натан превратился в Наташу.

Очень поучительна судьба Демона.

Демон очень любил дрессировщицу, отлично работал, но в возрасте трёх лет, когда он уже стал превращаться во взрослого льва, начал её ревновать ко всем остальным хищникам. Больше того! Сделает, бывало, во время работы Бугримова замечание какому-нибудь из своих питомцев или прикрикнет на кого-то, Демон тотчас спрыгивает со своей тумбы и бросается на непослушного артиста, затевает драку.

Он буквально не давал дрессировщице работать. И Ирина Николаевна решила, что львёнок не подходит группе по характеру, и отделила его.

- Воспитаю из Демона настоящего ручного зверя, — сказала дрессировщица.

Она отсадила Демона, изолировав от остальных львов, клетку его передвинули в другой конец конюшни. Демону это понравилось. Он ходил на поводке, как собака, дневал и ночевал в гардеробной, жил в квартире и даже снимался в кино. «Артист» боготворил Бугримову, с каждым днём всё больше привязывался, признавал в ней своего единственного друга.

Советский цирк прибыл на гастроли в Мексику.

За кулисы зала «Националь» пришёл лучший мексиканский телевизионный комментатор. Он расхаживал по всему зданию с микрофоном в руках и рассказывал о предстоящих гастролях. Перед ним катили камеру: всё транслировалось прямо в эфир. Телезрителям смотреть эту передачу было, конечно, очень интересно: они видели, как артисты устанавливают свою аппаратуру, как служители купают собак, как разминаются жонглёры и акробаты.

- А где же Бугримова? — спросил телекорреспондент.

- Где-то здесь, за кулисами.

Каково же было удивление и радость комментатора, когда он обнаружил дрессировщицу… в клетке у Демона.

Телезрители смогли увидеть, как Бугримова выбралась из клетки и следом за нею выскочил Демон, как храбрый комментатор с разрешения дрессировщицы его погладил…

Вторично мексиканцы увидели Демона после финального представления советского цирка, когда лев важно продефилировал перед множеством оркестров, окруживших манеж «Националя».

Восемнадцать тысяч зрителей дружно пели на прощание свою любимую песню «Голубка». Лев внимательно слушал, лёжа у ног дрессировщицы. Не испугался он ни хлынувшей в манеж толпы, ни посыпавшихся на арену цветов, серпантина и конфетти, ни вспыхнувших фейерверков.

Успешно участвовал Демон и в киносъёмках. Но на одной из них и отличился. Ленинградскому зоопарку исполнилось сто лет. Бугримова должна была сняться в театрализованном приветствии. Перед камерой поставили диван, на который села дрессировщица. Рядом пристроился Демон. Появились пионеры, гладили Демона, дрессировщица рассказывала им о своём питомце.

Сняли эпизод удачно.

- Ещё дубль! — крикнул режиссёр. Сняли ещё дубль.

- А вдруг не получилось?— крикнул режиссёр. — Давайте ещё дубль сделаем!

Сняли и этот дубль.

- Давайте…

Неизвестно, что хотел сказать режиссёр дальше. Демону надоели эти дубли, он рванулся с дивана и так зарычал, что операторы, побросав аппаратуру, пустились наутёк, а режиссёр, почему-то на четвереньках, быстро убрался из комнаты…

Хищник есть хищник! Каким бы он ни казался ручным, сколько бы лет ни провёл с дрессировщиком, всегда наступает момент, и, как правило, неожиданно, когда инстинкты берут верх и кроткое, ручное животное снова становится свирепым хищником.

К двенадцати годам Демон начал дичать, показывать свой далеко не ангельский характер. Однажды, без всякого повода, он бросился на Бугримову. Вскоре попытка повторилась… Пришлось отдать Демона в зоопарк…

- Дальше проводить подобные эксперименты зарекаюсь! — раз и навсегда решила дрессировщица. — Хищника никогда ручным не воспитать!.. Как волка ни корми… А льва — тем более… Урок хороший…

Но вернёмся к подбору новой группы.

«Нужны молодые львы!», «Нужны молодые львы!» — летели и летели телеграммы во все концы страны.

И вновь откликнулась Рига.

С директором зоопарка Бугримова встретилась, как со старым другом. Выслушав её рассказ о Султане, Паше и Эмире, которых она уже к тому времени познакомила с остальными львами, директор порадовался её успехам и сказал:

- Есть у меня для вас львёнок Адам. Ему пять с половиной месяцев. У него чрезвычайно интересная судьба. Мать Адама — Ведьма вполне оправдывает эту кличку: она чуть не сожрала своего новорождённого сына. Пришлось Адама отсадить от матери. Львёнку угрожала голодная смерть. К счастью, у нас среди догов оказалась самка — Стюардесса. У неё был трёхнедельный щенок Нерон. Я взял да и подкинул львёнка Стюардессе. И подкинул очень удачно. Честно сказать, есть чем похвалиться! Собака приняла львёнка, и Адам выжил. Более того, он очень подружился со своим молочным сводным братишкой — щенком Нероном. А Стюардесса любит и того и другого, никому из них не отдаёт предпочтения: обоих ласкает, облизывает им шерсть, а если заслуживают, то и наказывает. Так что если вам понравится Адам, то прошу взять его лишь вместе со щенком. Не желательно разделять братьев. А Стюардессу вам не отдам, самому нужна.