рыми традиционно описываются операции наблюдения.

С точки зрения Лумана, представление о субъекте возникает, когда

делается ложный шаг - подведение операций наблюдения под единое ге-

нерализованное понятие, которому, однако, приписывается индивидуаль-

ность. Можно описывать познание, сознание, наблюдение посредством

общих понятий, но не следует в стиле субстантивирующей метафизики

искать им предметный коррелят. Ибо тем самым теория субъекта оказы-

вается перед непреодолимыми трудностями, ибо после этого нет никакой

возможности обосновать, что изолированные, самостоятельные индивиды

наблюдают один и тот же мир.

«Ни один субъект, если он должен быть индивидом, не может мыс-

лить «то же самое», что и другой. Ибо индивидом можно быть только на

основании оперативной закрытости и саморепродукции собственных пе-

реживаний… Но без индивидуальности субъект был бы не более, чем се-

мантической фигурой – или правилом - саморефлексии».113

112 Luhmann N. Vorbemerkungen zu einer Theorie sozialer Systeme // Он же, Aufsдtze und Reden. Stuttgart, 2001. C. 7.

113 Luhmann N. Die Gesellschaft der Gesellschaft. Frankfurt, 1997. С. 872.

70

При таких теоретических установках, продолжает Луман, некор-

ректен сам путь, по которому идет субъектная теория познания, а имен-

но: через интроспекцию выносить суждения о том, как познают другие.

«Она признает, что не существует прямого пути к переживанию других

субъектов, но считает, что посредством возвращения к факту собственно-

го сознания можно выяснить, по каким принципам предметы мира обра-

зуются в других Ego».114

Выход из этого тупика представители субъектных теорий познания

видят в том, что познанию предпосылается единый, общий для всех

наблюдаемый мир. При этом становится невозможно замкнуть каждого

отдельного субъекта как познающую систему, так как единый мир можно

противопоставить только некоторому единому, «трансцендентальному»

субъекту. «От чего тогда отличает себя субъект, - вопрошает Луман. - От

мира? От объектов? От других субъектов? Или от себя самого, от не-

Я»?115 Подобное решение разрушает первичную интенцию, заключенную

в понятии субъекта – снабдить познающую систему индивидуальным бы-

тием. Собственно говоря, эта интенция свойственна и Луману, но, при-

знавая за сознанием индивидуальное бытие, он отказывает ему в суб-

станциальной характеристике «субъекта»: функционал психических си-

стем шире, чем функционал познания.

С понятием субъекта связано и понятие объекта:последнее корел-

лятивно понятию субъекта и, по убеждению Лумана, столь же бесплодно

в эвристическом отношении, как и первое.

«Объект (в нововременном толковании этого понятия) жил различе-

нием субъекта и объекта. Он представал в глазах субъекта другой сторо-

ной различения и служил формой приписывания идентичности. Незави-

симо от того, что в многочисленных эмпирически различных индивидах

определяется как субъект (или, лучше, как их субъективность), он пред-

полагает соответствующие корреляты идентичности в окружении. Иден-

тичность объекта заключалась в том, чтобы все субъекты, которые пра-

вильно используют мышление, тождественны друг другу. Если мы заме-

114 Luhmann N. Erkenntnis als Konstruktion // Он же, Aufsдtze und Reden. Stuttgart, 2001.

C. 220.

115 Luhmann N. Die Gesellschaft der Gesellschaft. Frankfurt, 1997. С. 870.

71

ним субъект на наблюдателя и определим наблюдателя как систему, ко-

торая создает себя последовательной практикой своих различений, то

исчезает любая гарантия формы для объектов. При любом полагании

идентичности речь идет только о том, чтобы различать различия, которые

использует наблюдатель.»116

Основной повод считать понятия объекта и субъекта неудовлетво-

рительными заключается в том, что они, стремясь описывать процессы и

системы познания, являются помехой для постижения оперативной за-

крытости систем познания. Различение субъекта и объекта должно быть

заменено различением «системы и окружения», а понятие познания – по-

нятием наблюдения с выяснением специфики наблюдающих систем.

Реконструируя путь новоевропейской мысли, пришедшей к понятию

субъекта, Луман обращается к главе «О схематизме чистых понятий рас-

судка» из «Критики чистого разума» Канта. Здесь проблема субъекта

сводится к задаче преодолеть многообразие чувственных представлений

и добиться их тождества в предмете путем перевода в отношения време-

ни. Другими словами, благодаря схематизмам сознания в тождественных

предметах должна быть преодолена временность состояний сознания.

Если проблема состоит в тождественности рекурсивных представле-

ний, нельзя ли найти для этой роли какого-нибудь более подходящего

эмпирического субъекта? Такой субъект, на взгляд Лумана, есть – это

общество. Причем субъект, у которого нет alter ego, других субъектов.

Который соответственно не сталкивается с проблемой интерсубъективно-

сти или интеракции, - «с понятиями, которые пытаются предпослать ком-

муникации, в то время как с коммуникации надо начинать!». Только в от-

ношении этого субъекта становится понятно, почему мир един. Коль ско-

ро индивиды, индивидуальные сознания участвуют в коммуникации, они

способны образовывать представление о едином мире. «Интерсубъек-

тивность ни дана, ни может быть создана… Ее нельзя свести ни к субъек-

ту, ни к социальному априори, ни к «жизненному миру», ни к «консенсу-

116 Luhmann N. Erkenntnis als Konstruktion // Он же, Aufsдtze und Reden. Stuttgart, 2001.

C. 220.

72

су» или еще чему-либо в смысле редукции к чему-то, что всегда уже

должно быть дано как предпосылка любой коммуникации».117

Признание общества наблюдающей системой, или, если угодно, субъектом познания позволяет решить многие проблемы, прежде всего

замкнуть когнитивную систему и интерпретировать познание путем раз-

личения системы/окружения. Это не простая замена дихотомии субъекта

и объекта, хотя в основе идеи лежат все те же функции автореферентно-

сти – квазисубъектных и инореферентности – квазиобъектных операций.

Когнитивные системы оперируют с помощью смысла. Но смысл по-

разному реализуется в психических и коммуникативных системах.

Какими могут быть формы интеллектуального развития вне обще-

ства, показывают случаи асоциального воспитания людей. Когда речь

идет о языке и других нормативных формах смыслообразования, которые

не могут возникнуть в отдельном сознании, но существуют только благо-

даря коммуникации, мы имеем дело с сугубо общественными формами ко-

гнитивной деятельности. «Когниция – это рекурсивное процессирование

(материализованных) символов в системах, которые благодаря условиям

примыкания своих операций являются закрытыми (будь это машины в

смысле «искусственного интеллекта», клетки, мозг, системы сознания, коммуникационные системы)», - определяет Луман.118 Когнитивные си-

стемы путем оперативного замыкания создают познание, «иное, чем

окружение, так как окружение не содержит различений, а таково, каково

оно есть».

О соответствии познания и предмета, подчеркивает Луман, не мо-

жет быть и речи, даже когда происходит описание подобного подобным

(наблюдение наблюдения, коммуникация о коммуникации и т.д.).

«В окружении нет ничего, что соответствует познанию; ибо все, что

соответствует познанию, зависит от различений, внутри которых оно обо-

значает нечто как «то» или «не то». В окружении нет ни вещей, ни собы-