нить ее результат или уличить в обмане. Осмысленная артикуляция еще

не является языком в смысле Матураны, позволяющем достигать «коор-

динации координации поведения» живых существ.270

Более того, без опыта языка наблюдатель не мог бы в поведенче-

ских сигналах и жестах отделять акт сообщения от информации, т.е. не

просто наблюдать, а понимать, что жестикулирующий не просто двигает

членами, а передает некоторый смысл.

«Если до появления языка живые существа жили в рамках взаим-

ных структурных соответствий и были подвержены коэволюции, то язык

делает возможным еще и оперативное соответствие, которое может быть

рефлексивно проконтролировано участниками. Это дает им шанс выклю-

чится из определенной среды и предоставляет их самоорганизации воз-

можность дистанцироваться от объектакоммуникации. Каждый продолжа-

ет восприниматься, но понимается только в рамках того, что он созна-

тельно включает в языковую коммуникацию. В результате вместе с нор-

мализацией и рекурсивной интенсификацией операций соответствия об-

269 Luhmann N., Die Gesellschaft der Gesellschaft. Frankfurt, 1997. С. 110.

270 Maturana R. The Biological Foundations of Self-Conscieusness and the Physical Domain of Expistence. // Kuhmann N, Beobachter: Konvergenz der Erkenntnistheorien. Mьnchen, 1990, С. 47-117.

139

разуется собственная автопоэтическая система языковой коммуникации, оперирующей самодетерминированно и совместимая с рефлектированным

участием индивидов».271

Доязыковая коммуникация полноценна: она способствует морфоге-

незу социального порядка, о чем свидетельствуют наблюдения за насе-

комыми и животными. Доязыковая коммуникация обладает сигнальной

природой. Но сфера применения сигнала как производителя «anticipatory reactions» (упреждающих реакций)272 при этом еще очень узка: в нее

входит только указание на типические, повторяющиеся зависимости про-

шлых и будущих событий, которые не могут быть распознаваться как са-

мостоятельные.

Другое дело, когда жесты и звуки начинают применяться как знаки.

Сигнал самостоятелен, он ни к чему не отсылает. Знак является формой, которая маркирует различение обозначающего и обозначаемого. Он со-

держит в себе отсылку не к внешним событиям, а к событиям, «репрезен-

тируемым» внутри языковой системы. Язык функционирует только тогда, когда существует понимание того, что слова не есть вещи, что первые

лишь обозначают последние, т.е. когда возникает различение между

предметной и семиотической реальностью. Благодаря этому различению

появляется осознание «жесткости», судьбоносности, недоступности ре-

ального мира.

В противовес традиционным теориям знака как именования Луман в

качестве ключевой выдвигает изоляционистскую трактовку природы зна-

ка. Она опирается на гуссерлевское различение ноэмы и ноэсиса как

внутренних смысловых структур. «Различие обозначаемого и обозначаю-

щего является внутренним различием, не предполагающим, что суще-

ствует внешний мир, который обозначается. Ее особенность состоит в

изоляции этого различения, благодаря которой достигается то положение

дел, когда отношение обозначающего и обозначаемого остается стабиль-

ным независимо от контекста использования».273 Подобные стабильность

271 Luhmann N. Soziale Systeme. Frankfurt, 1987. C. 211.

272 Rosen R., Anticipatory Systems: Philosophical, Mathematical and Methdological Formula-tions, Oxford 1985. С. 145.

273 Luhmann N. Soziale Systeme. Frankfurt, 1987. C. 209.

140

и изолированность, предполагающие точность копирования образцов, мо-

гут быть достигнуты только благодаря полной произвольности назначе-

ния знаков. Это объясняет чувствительность к отклонениям в звучании, в

результате которых языковые формы сразу перестают узнаваться.

Эволюция стереотипического использования знаков – это лишь

условие эволюции языка, решающим фактором которой становится воз-

можность оперативного замыкания коммуникационных систем посред-

ством языка. Благодаря рекурсивному использованию знаков происходит

образование внутреннего замкнутого мира, к которому можно обращаться

вновь и вновь и внутри которого можно жить, не выходя во внешний мир.

«Посредством языка генерализируется автореферентность смысла, и это

достигается с помощью знаков, которые сами являются генерализациями, а не указаниями на нечто другое».274

Коммуникативный мир, возникающий в ходе использования языка, принудителен: нельзя к кому-нибудь обращаться, не желая быть услы-

шанным; нельзя слышать, не желая понять. Для участников коммуника-

ции невозможно отвергнуть ситуацию коммуникации, коль скоро она воз-

никла. Отсутствие коммуникации будет лишь коммуникацией «некомму-

никации». Коммуникацию нельзя обойти: в худшем случае можно только

неправильно понять или не услышать сказанное. В этой ситуации на по-

мощь приходит домысливание, ассоциации, интерпретации, опора на уже

сказанное, т.е. попытка решать проблемы коммуникации языковым спо-

собом. Языковой процесс стремится посредством самодетерминации осво-

бодиться от зависимости восприятия участников, заслониться от шума

восприятий. Тем самым в ходе функционирования коммуникационной си-

стемы общества стабилизируется воображаемое пространство значений, которое при рекурсивном применении не расходуется, а лишь стабилизи-

руется. Язык замыкается в себе. Исключая все чуждое, он делает более

вероятным и возможным сам автопоэзис коммуникации. В то же время

коммуникация происходит потому, что сами языковые события внутри

коммуникации воспринимаются как невероятные, создавая тем самым

пространство открытых возможностей, и способствуют построению струк-

турированной комплексности.

274 Там же. С. 210.

141

Язык привязан к звуковому смыслу, что обусловливает временную

последовательность коммуникации, т.е. построение порядка последова-

тельности в виде грамматики. «Языковая коммуникация в первую очередь

является процессированием смысла в медиуме звучания», - отмечает Лу-

ман.275 К гибкой временной организации языка приспосабливаются все

иные средства его актикуляции, вплоть до языка немых или письма. Аку-

стика как средство изначально требует более высокой степени абстраги-

рования и более жесткого управления. Благодаря этому язык становится

способным порождать собственное внутреннее движение и время, подав-

ляющее то, которое присуще внешнему миру. В отличие от восприятия, опирающегося на одновременность в соотнесении восприятия и воспри-

нимаемого, язык позволяет отделить языковой процесс от временной по-

следовательности реальной среды и различить собственное время комму-

никационной системы. «Язык может … обозначать то, чего уже нет или

что еще не воспринимается. И только это позволяет осуществить пробле-

матизацию синхронизации, которая открывает путь к процессу обучения

посредством проб и ошибок». 276

С помощью языка можно сказать или понять то, что еще никогда не

происходило и никогда не было сказано. Особое свойство языка – отсут-

ствие зависимости от смысла и контекста того, что было сказано ранее.

Это открывает возможность забвения и способность к новой коммуника-

ции. Произносимые слова больше не слышны и мгновенно растворяются в

небытии, что благоприятствует генерированию особого социального про-

странства коммуникации, территориально совпадающего с пространством

слышимости звуков, – тесного и компактного, в котором каждый может

слышать каждого. В пространстве живой коммуникации возникает необ-